Ливонская война: Забытые победы Ивана Грозного 1558–1561 гг. - Виталий Викторович Пенской

с ним головы з детми з боярьскими». Стрельцы Тетерина и Кашкарова сломили сопротивление неприятеля: «приспеша стрельцы русские с стратилаты их, тако же и стрел множество от наших вкупе с ручничною стрельбою пущаемо на них (на немцев). Абие втиснуша их (немцев) во вышеград (замок)». Открыв Русские ворота, они впустили в город Басманова и Адашева с отборными сотнями поместной конницы. Тем самым исход битвы был решен. Когда же через Ревельские ворота в Нарву ворвались люди Бутурлина, остатки нарвского гарнизона и бюргеры с семьями укрылись в Вышгороде. Здесь, в нарвской цитадели, за ее укреплениями они надеялись отсидеться до подхода Кеттлера с его людьми.

Так или иначе, но, заняв форштадт, русские служилые люди потушили пожар (как писал Ниенштедт, «чтобы тем легче можно было овладеть замком, который хотя с наружной стороны и был довольно сильно укреплен, но со стороны к городу был не так хорошо защищен») и начали готовиться к штурму замка. Взятые с бою пушки были развернуты в сторону замка и присоединили свой голос к реву ивангородской артиллерии. Под грохот канонады один из ивангородских воевод, П.П. Заболоцкий, слывший немецким «доброхотом», обратился к «немцам» с предложением сложить оружие. Он пообещал тем, кто не желает быть подданным русского государя, отпустить их восвояси со всеми «животами» и семьями. Тем же, кто решит остаться, – компенсировать ущерб, отстроить дома и прочее. Ответом на его предложение, согласно сообщению пережившего штурм и короткую осаду Нарвского замка В. фон Зингехофа, стали слова: «Отдают только яблоки и ягоды, но никак не господские и княжеские дома».

Русская пехота и конница вступают в Нарву.

Миниатюра из Лицевого свода

Красивые слова, но очень скоро, надо полагать, бравый гауптман пожалел о том, что произнес их. Небольшой замок был переполнен напуганными горожанами и их семьями. Еще несколько сот нарвитян укрылись в замковом рву. Два орудия в башне «Длинный Герман», которые были в распоряжении Зингехофа, вышли из строя: одно разорвалось при первом же выстреле, а другое этим взрывом было сброшено с лафета. Пороха в замковом цейхгаузе нашлось всего ничего – лишь на полчаса стрельбы. В кладовых было пусто: чуть-чуть пива и ржаной муки, лишь масла и сала было достаточно. Вечером 11 мая к воротам Вышгорода подошел нарвский бюргер Бартольд Вестерманн, выступивший посредником в переговорах между русскими воеводами и запершимся в цитадели гарнизоном, и предложил капитулировать. На этот раз предложение Басманова было услышано, и «прислали немцы бити челом, чтобы воеводы пожаловали их, князьца выпустили и с прибылными людми».

А.А. Блинков. «Взятие Нарвы русскими войсками 11 мая 1558 года»

Переговоры длились недолго. Вскоре соглашение было достигнуто. Русский книжник писал, что по договоренности царские «воеводы князьца и немец выпустили, а Вышегород и Ругодив Божиим милосердием и царя и великого князя государя нашего у Бога прошением и правдою его взяли, и с всем нарядом и с пушками и с пищальми и з животы с немецкыми; а черные люди добили все челом и правду государю дали, что им быти в холопех у царя и у великого князя и у его детей вовеки». Согласно Лебедевской летописи, в Нарве было взято «пушек болших и менших 230». Й. Реннер, напротив, уполовинил эту цифру, но зато подробно расписал, какие именно пушки взяли русские: 3 falkunen и 2 falkeneten из Риги и собственно нарвских 3 quarter slangen, 3 falkunen, 28 kleine stocke, 42 dobbeide haken и 36 teelnaken — итого 117 пушек и всяких haken-гаковниц.

Остатки нарвского гарнизона и беженцы утром 12 мая явились в лагерь Кеттлера и сообщили ему пренеприятнейшее известие: Нарва в руках русских. Новость застала комтура врасплох. Еще бы, ведь накануне, узнав о пожаре в Нарве, он приказал выступать в поход. Однако, как вспоминал потом секретарь Кеттлера и его историограф С. Хеннинг, никто не сдвинулся с места. Предводители харриенского и вирландского рыцарства заподозрили в нарвских вестях некую русскую стратагему и, наученные горьким уроком 2 мая, добились отмены приказа. Подождем, пока ситуация прояснится, прежде чем опрометчиво кидаться вперед – так, не иначе, говорили они Кеттлеру – а то ведь стоит нам покинуть укрепленный лагерь, и русские сразу же нападут на нас с тыла. А тут еще вернулся высланный было вперед авангард, сообщивший, что на холме Германсберг у самой Нарвы их встретил гонец из города с вестью, что пожар потушен и опасность миновала. Все вздохнули с облегчением – тревога оказалась ложной.

Капитуляция Нарвы. Миниатюра из Лицевого свода

Увы, радость была преждевременной. Из сбивчивых рассказов беженцев и рапорта В. фон Зингехофа картина случившегося в Нарве 11 мая более или менее прояснилась. По словам гауптмана, пожар начался между 8 и 9 часами утра 11 мая. Добрые нарвские бюргеры, вместо того чтобы тушить его, похватали наскоро семьи и ценные вещи и побежали в замок. Он же поспешил вывести своих людей из замка. Роту кнехтов он послал занять позиции в районе западных Вирландских ворот (русские Колыванские ворота), а две роты аркебузиров перекрыли мост и восточные Водяные (Русские) ворота. Остальные кнехты построились на базарной площади в готовности двинуться туда, где неприятель начнет штурм. Русские же тем временем начали забрасывать город каменными и зажигательными ядрами (некоторые из них весили 100 кг и более), препятствуя борьбе с пожаром. В итоге кнехты, не выдержав жара, побросали свои места на стенах и вместе с нарвскими всадниками-reitern, которые, кстати, отказались выполнять приказания Зингехофа, отступили в замок.

Хаос и анархия, царившие в замке, отсутствие необходимых для обороны средств и припасов, паника, охватившая нарвских бюргеров, и, самое главное, отсутствие каких-либо вестей от Кеттлера – все это и обусловило в конце концов решение капитулировать. Замок был сдан, и утром 12 мая русские заняли всю Нарву целиком. В Ливонской войне произошел коренной поворот.

«Нарвское плавание»: громкие слова, риски и выгоды

«Нарвское взятье» в мае 1558 года и последовавший за ним «замкопад» в Восточной Ливонии, а также капитуляция Дерпта с последующим включением территории Дерптского епископства в состав Русского государства – все эти события обозначили новый этап в развитии ливонского конфликта. Похоже, в Москве решили взять в свои руки и старинную юрьевскую «отчину», и часть торговой инфраструктуры в Северо-Восточной Ливонии – Нарву и Дерпт, издавна богатевших на посреднической торговле между Западом и Россией. Но об этом подробнее чуть дальше,