Ливонская война: Забытые победы Ивана Грозного 1558–1561 гг. - Виталий Викторович Пенской

а пока несколько слов о том, как развивалась торговля через Нарву – Narvafahrt, или «нарвское плавание»…

Как показало дальнейшее развитие событий, Иван Грозный счел, что на этом он своих целей в начавшейся войне достиг, и тем решил ограничиться, вплоть до 1577 года. Однако его «партнеры», не говоря уже о самих ливонцах, так не думали. Та легкость, с которой русские рати вдоль и поперек прошлись по Ливонии, и бессилие ливонских ландсгерров противопоставить что-либо более или менее равноценное могущественному Московиту, всерьез напугали и встревожили соседей Ливонии.

Император Священной Римской империи Фердинанд I

Фердинанд I, император Священной Римской империи и сюзерен Ливонии, принял у себя посланного коадъютором и будущим магистром Ливонского ордена Г. Кеттлером С. Хеннинга. Кеттлер в своем послании императору говорил о желательности установления запрета на поставки в Россию оружия и военных материалов, в том числе и на английских кораблях. По итогам этого визита Фердинанд I написал датскому и шведскому королям. Напуганный ливонским посланцем, император живописал чуть ли не апокалиптическую картину того, как Московит, завоевав Ливонию, будет стремиться стать господином Балтики, а добившись этого, попытается двинуть свои тьмочисленные полчища и дальше на запад, добравшись в конце концов и до Пруссии, и даже до самой Дании, не говоря уже о Швеции. Потому, продолжал свою нашептанную Хеннингом мысль император, необходимо совместными усилиями положить конец агрессии Московита и защитить Ливонию, этот передовой форпост цивилизованного мира, от нашествия варваров с Востока.

Скоро сказка сказывается…

Вторгшись в Ливонию и оккупировав ее восточную часть, Московит нарушил некий установленный веками порядок и «старину». С этим были согласны все: и в Вене, и в Любеке, главном ганзейском городе, и в Стокгольме, и в Кракове, и в Копенгагене, и, естественно, в самой Ливонии. Но как заставить его отказаться от своих агрессивных планов по завоеванию всей Ливонии и обретению господства на море? Ливонские ландсгерры молили о скорой помощи – само собой, в первую очередь военной (ну и денег бы не помешало). Но вот как раз именно с этим и возникли проблемы. Датский и шведский короли не торопились развязывать кошелек, набирать ландскнехтов и рейтаров и вооружать флот. Уж не потому ли, что оба лелеяли тайную надежду поиметь свою долю ливонского наследства после того, как Московит сделает всю грязную работу?

Любек в конце XVI в. Гравюра Г. Брауна и Ф. Хогенберга

Не очень-то торопились с оказанием действенной помощи разоряемой и опустошаемой Ливонии и ганзейцы. К примеру, ревельские ратманы жаловались магистру Ливонского ордена, что купцы из Данцига, Ростока, Висмара, Любека и Гамбурга, не говоря уже об антверпенцах и амстердамцах, везут этим русским варварам соль, селедку, полотно и другие дефицитные товары. Впрочем, а чему, собственно, удивляться? Как писал английский публицист Т. Даннинг, капитал, конечно, боязлив по натуре и не любит шума, но еще больше он не любит малой прибыли и тем более ее отсутствия.

«Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 %, и капитал согласен на всякое применение, при 20 % он становится оживленным, при 50 % положительно готов сломать себе голову, при 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы».

В общем, под шумок ганзейские города решили провернуть выгодное дельце, пока их ливонским конкурентам не до торговли.

Ревель, первая половина XVII в.

Феллин пал, старый магистр Фюрстенберг оказался в русском плену, армия Ордена была разгромлена, преемник Фюрстенберга Кеттлер не мог что-либо изменить, Рига и Ревель жили только потому, что Московит отложил их на десерт. Лишь в октябре 1560 года, фактически под занавес ливонской трагедии, в Шпайере собралось очередное представительное собрание имперских «лутчихлюдей». Обсуждая вопрос: чем и как помочь Ливонии, депутаты заслушали письма от ливонских ландсгерров. Магистр Ордена, живописуя зверства московитов, обвинял в этом еще и купцов – да тех же любчан. Они, мол, не имея ни стыда, ни совести, поставляют московитам через захваченную Нарву пушки, порох (kraut), свинец (lot), селитру (salpeter), серу (schwebell), оружие (wafen), доспехи (wahren) и прочую военную амуницию (aller Krigsmunition), не говоря уже о провианте, в том числе сельди (hering), соли (saltz) и других необходимых товарах. Тем самым они только усиливали страдания ливонского народа. Что же делать в таком случае? – вопрошал магистр и давал ответ: нужно воспретить торговлю с московитами через Нарву, положить конец рейсам по реке, а вместе с этим – и поставкам оружия и военных материалов в Россию.

Магистра поддержал мекленбургский герцог Иоанн Альбрехт, приложивший свою руку к тому, чтобы заварилась вся эта ливонская каша – ведь незадачливый коадъютор рижского архиепископа Кристоф был его младшим братом. Герцог также считал, что нужно прекратить торговлю с Россией через Нарву и установить эмбарго на поставки московитам оружия, военных материалов и продовольствия и уж тем более ратных людей. На это, кстати, жаловались ливонские ландсгерры императору и имперским князьям: через ганзейские города, в особенности через Любек, в Московию постоянно ехали и ехали опытные в военном деле специалисты. В своем послании депутатам герцог упомянул и о желании Московита стать еще и царем морским: в 1559 году по Германии поползли слухи о том, что при посредстве англичан Иван Грозный намерен построить на Балтике свой флот, а также завоевать господство в регионе.

Взаимные усилия ливонских ландсгерров и мекленбургского герцога, а также некоторых других заинтересованных персон, возымели, наконец, действие. 26 ноября 1560 года император обнародовал указ о запрете поставок в Россию любого оружия: доспехов (wöhr), лат (harnisch), мушкетов (hacken), кольчуг (pantzer), пороха, свинца (pley), серы и прочей подобной военной амуниции (khriegs munition) под угрозой сурового наказания. Кроме того, возбранялись также поставки и провианта (прежде всего соли и сельди) – одним словом, всего, что могло как-то усилить военную мощь Московита.

Вслед за императорским указом последовало и итоговое заключение-рейхсабшид Шпайерского собрания. 26 декабря 1560 года оно приняло целую программу противодействия московскому царю. Сюда входило, помимо всего прочего, и предложение поддержать императорский мандат о запрете торговли с московитами военной амуницией и провиантом.

Эмбарго установлено, но…

Итак, решение было принято. Московита следовало примерно наказать, чтобы другим было неповадно. Все было бы хорошо, если бы не одно «но». В игре участвовало слишком много игроков, и не только германских.