Времена не выбирают - Владимир Владиславович Малыгин

Троицкого Собора стоящий рядом ветеран и поторопил меня. — Пошли уже, чего замер?

— А куда торопиться, Савельич? Пока народ соберётся, мы сто раз до площади дойти успеем! — ответил.

— Всё равно! — не понял меня ветеран. — Ничего важнее набата быть не может! Услышал колокол, тут же на площадь и беги со всех ног!

Важнее, значит важнее. Спорить не собираюсь. Да и вижу же, как двумя потоками через Смердьи и Рыбницкие ворота в Кром потёк всё более и более увеличивающийся поток горожан. И ведь действительно шустро ноги переставляют!

Колокол звонил долго. Уже и народ перестал прибывать, а он всё не умолкал. Замолк только тогда, когда на помост посадник вскарабкался. К нему тут же присоединился кто-то из бояр, я их до сих пор не всех в лицо знаю.

Постепенно гомон на площади утих, и только тогда перед народом появился князь Владимир. Поднялся к боярам, оглядел забитую людьми площадь и поднял руку над головой, привлекая к себе всеобщее внимание. Да чего его привлекать? И так все взгляды к нему прикованы.

Рассказал о напавших на Смоленскую, Полоцкую, Торопецкую и Новгородскую земли литовцев. Про бесчинства поведал, творимые этими разбойниками!

И призвал народ Псковский собрать дружину и выступить совместно с другими княжествами против литовского войска:

— Князья Ярослав с Давидом Торопецким только нас под Усвятом и ждут!

Не зря я припасами запасался…

* * *

В поход дружина выступила через день. За суетливыми сборами никому не было дела до ночного нападения. Сотнику доложил, на том дело и заглохло. Думаю, что после похода и не вспомнит никто о нём.

К собственной экипировке у меня с самого начала особое отношение. Нет у меня доверия к простой кольчужке. Поэтому и тренировался всё это время усиленно, брал на себя дополнительные нагрузки, тяжести на плечах таскал.

Зачем? Отцова бронь на поддоспешник, сверху надеваю простой кожушок и уже на него ещё одну кольчугу. Но уже совсем простенькую. Ту самую, которую мне в нашей дружинной оружейке выдали.

Тяжело? Само собой. А ещё очень неудобно и жарко. Многослойная одёжка движения сковывает, рук первое время не поднять было. Сколько потов сошло…

Через полтора месяца привык, ещё через месяц перестал вообще замечать.

Что интересно — никто надо мной за такое и не думал смеяться. Косились сочувственно, это было. И всё…

Так что добился я того, к чему стремился. В полной ли мере? Надеюсь, что так. Литвины скоро проэкзаменуют…

* * *

Оружейный тайник опустошил полностью. Забрал саблю и всю броню, что там была. Рассудил так — нечего ей просто так лежать. Пусть лучше на мне будет надета.

Так что ещё раз пожалел, что в тот вечер сразу же не послал холопов прибрать положенные мне трофеи.

И опустевшая ниша тайника о том красноречиво намекала — мошна и так маловата, а я ещё и халявным добром разбрасываюсь.

Дополнительную броню и кожушок пока в мешок уложил. Под припасы.

Распоряжения все выдал. Перед выходом из дома присел на дорожку, вызвав тем самым недоумённые взгляды домашних холопов. Пусть удивляются.

Мешок за спину закинул, лямки поправил. Вздохнул и зашагал, не оглядываясь назад. А то, что тяжело… Так своя ноша не тянет. Тем более, когда она жизнь спасти может!

* * *

До Усвят шли быстро, нигде не задерживались. Влились в сборное войско с надеждой на отдых после тяжёлого перехода, но куда там!

Только успели дух перевести, как вернувшийся от Ярослава воевода приказал нашему отряду выдвигаться на выделенное ему место в общем строю. На левом фланге. Хорошо ещё, что не в центр поставили. Мешки свои в обозе оставили. Я на себя дополнительную защиту натянул и шагнул вслед за товарищами на лёд замёрзшего озера. Хорошо ещё, что снега нападало, не пришлось идти по голому льду.

Так мы почти сходу и вступили в бой. Завертелось сразу, словно только нас все и ждали.

Моё место в третьей шеренге, но в промежуток между головами впереди стоящих хорошо вижу кусок белого поля прямо перед нами. Почему-то думал, что сейчас поединщики выйдут, копьями друг в друга потыкают, мечами помашут, сабельками порубятся, но нет. Только и успел щит вверх вздёрнуть, когда соответствующую команду услышал.

Сердце забилось, руки копьё стиснули, когда осознал, что он означает. Испугаться не успел, да и не до испуга было. Тело само среагировало на многократно отработанный сигнал. Щиты застучали друг о друга, сомкнулись, образовали над строем чешуйчатый панцирь. И тут же по нему сверху загрохотали стрелы!

Страшно! Пробить не пробьют, но вдруг в какую-нибудь щель проскользнут? И точно! Сразу в нескольких местах вскрикнули, где-то впереди слева строй колыхнулся. И справа дрогнул, но тут же выровнялся. Скосил глаза, не смог удержаться, глянул, что там. А это, как я и думал, стрелы вражеские лазейки в нашем панцире нашли!

А по щитам так и грохочет стальным горохом! Волна за волной осыпает наши ряды, то и дело выдёргивая из них одного защитника за другим.

Держу щит изо всех сил. Стараюсь, чтобы не увело его в сторону, ещё и шлемом подпираю, чтобы надёжно было. Вот в шлем мне и прилетело.

Что уж за стрела попалась такая, что щит пробила и самым кончиком острия в шлем ткнулась, не знаю, да и какая уже разница! Только испугался знатно, даже голову в плечи ещё сильнее втянул. До ушей почти что.

Но щит так и продолжаю держать. Да и нельзя сейчас по другому! Тут от выдержки каждого наши жизни зависят!

Стих зловещий шелест падающей сверху оперённой смерти!

— Опустить щиты! Копья к бою! — повторяет команду воеводы сотник. За ним и десятники то же самое кричат, каждого из нас стараются контролировать.

Треск раздался, словно ногами по рассыпанным на земле орехам пробежались. Это торчащие в щитах древки стрел о спины впереди стоящих обломились. Ну да, я тоже почувствовал, как по моим лопаткам прошкребло, словно щёткой жёсткой по ним прошлись. Через многослойную броню почуял!

— Пошли! — вслед за первой вторая команда прозвучала. — Шаг! Шаг!

Колыхнулся строй, шагнул вперёд. И пошёл, пошёл неотвратимо. Иду, стараюсь в ногу со всеми попадать и копьё своё горизонтально держать, чтобы наконечником в землю не ткнуть. Оно же длинное, полуторное. А ещё тяжёлое!

Иду, а взгляд от надвигающегося на нас строя врага не могу оторвать.

Чёрная сплошная стена будто по высокой хрустящей траве неотвратимо на нас надвигается.

Это с нашей стороны отстрелялись! Много стрел не долетело до врага, в лёд воткнулось,