Мушкетер и Фея. Повести - Владислав Крапивин

— Разве я вас купил? — осторожно спросил Максим.

— А как же! Ты же сам маму просил, вот она и разрешила.

— А куда мне вас девать?

— Все говорят «куда девать», — печально вздохнул слон. — Раз ку- пил — думай.

— А чем вас кормить?

— Все говорят «чем кормить»… Ирисками, конечно!

— Ладно, — сказал Максим. — Во дворе за гаражами как-нибудь уст- рою…

— Нет уж… — опять вздохнул слон. — Лучше я здесь буду. А ты в гости приходи. Ириски не забудь…

Максим обрадовался и хотел сказать, что не забудет, но раздался резкий звонок…

Максим открыл глаза. Слон пропал, и опять была синяя от сумерек комната.

Снова зазвонили. Мама, видимо, открыла. Максим услышал:

— Вы к кому, мальчики?

— Здрасте. Скажите, пожалуйста. Максим здесь живет?

— Да… Но уже поздно. Кажется, он приткнулся где-то и спит.

— Не сплю! — сказал Максим и выскочил на свет. Потому что он узнал голоса. В дверях стояли Олег, высокий Максим и Вадик.

— Мы за тобой, — сказал высокий Максим. — У нас все готово. Мама охнула:

— Что у вас готово на ночь глядя?

— Одна интересная штука,- торопливо сказал Максим.- Надо испытать. Да, ребята? Главное, что ветер…

Мама, видимо, приготовилась твердо заявить, что никуда Максим не пойдет, и… встретилась с его взглядом. И наверно, поняла, что се- годня Максим стал гораздо взрослее, чем вчера. Она оглянулась на па- пу, вздохнула и снова посмотрела на ребят.

И тогда маленький большеглазый Вадик сказал:

— Да вы не волнуйтесь, пожалуйста. Мы его проводим назад.

Мама тихонько засмеялась и махнула рукой.

— Только не больше чем на полчаса.

Над потемневшей травой в синем вечернем воздухе трепетало треу- гольное крыло-распущенный по ветру главный парус. Он показался Мак- симу живым.

— Садись,- сказал Олег.- Держись за трос. А как услышишь «отдать тормоза» — дергай эту штуку. — И он положил Максимкину ладонь на де- ревянный рычаг.

Рычаг был гладкий и теплый.

Максим устроился, как на скамейке, на узкой доске позади левого колеса. Правой рукой ухватился за проволоку — она тянулась к доске от верхушки мачты. Там, над мачтой, над верхним дрожащим углом пару- са, переливалась белая звезда. Словно кто-то высоко-высоко подвесил граненую елочную игрушку и ее раскрутило ветром.

А больше звезд не было, вечер еще не потемнел. На западе догорал желтоватый чистый закат.

Однако дальние дома и заборы уже смешались в темную массу. И те- перь неясно было, большая здесь площадка или маленькая и далек ли будет путь. И от этой неясности да еще от ожидания появилась легкая тревога.

В зарослях слева от футбольных ворот помигал и зажегся яркий фо- нарик (и Максим вдруг вспомнил Таню и «Гнездо ласточки»).

— Сейчас! — крикнул маленький Вадик. Он сел впереди, а высокий Максим — сбоку, у правого колеса.

Олег встал за яхтой.

— На стаксель-шкотах… — сказал он негромко.

— Есть на стаксель-шкотах! — очень звонко откликнулся Вадик. И маленький треугольный парус — впереди главного — натянулся и мелко задрожал.

— На гика-шкоте…

— Есть на гика-шкоте! — сказал высокий Максим.

Большой парус перестал полоскать и упруго выгнулся под напором ветра. Максим через проволоку ощутил его тугую вибрацию. Яхту качнуло. Максим глотнул от волнения.

— Отдать тормоза!

— Есть!- крикнул Максим и поднял рычаг. Что-то щелкнуло под колесом. Олег подтолкнул яхту и прыгнул на заднее сиденье. Они двинулись. Сначала тихо. Мягко тряхнуло на кочках. Еще, еще… Скорость быстро нарастала, и яхта зазвенела натянутыми тросами. Ломкие стебли захлестали Максима по ногам. Потом он почувствовал, что его плавно приподняло. Левое колесо оторвалось от земли! Максим тихо крикнул: он решил, что сейчас они опрокинутся. Но яхта легко бежала с креном на правый борт, а левое колесо, замедляя вращение, летело над вер- хушками травы.

И стало совсем не страшно. Весело стало! Чтобы уберечь ноги, Максим подобрал их повыше, а потом, словно подчиняясь радостной ко- манде, вскочил на доску!

Он вцепился в тонкую оттяжку мачты и летел над травами — прямо туда, где светил фонарик. Теплый ветер бил его в левое плечо и рвал у локтей широкие рукава рубашки.

Это был полет! Это была песня!

И кажется, что летели они долго-долго…

Фонарик мелькнул слева.

— Садись! — крикнул Олег. — Поворот!

Максим присел на корточки. Он едва удержался — так его кинуло к мачте. Гик с пришнурованным нижним краем паруса пронесся над голо- вой. Паруса хлопнули и натянулись опять. Левое колесо запрыгало по земле. Яхта побежала мимо футбольных ворот. Впереди опять горел фо- нарик.

— Тормоз!-крикнул Олег.-Жми!

Максим локтем навалился на рукоять.

Яхта остановилась так резко, что мачта качнулась вперед, а Мак- сим не удержался и мимо колеса кубарем скатился в траву. Его тут же подхватили и усадили на земле.

— Целый? Живой?

— Как огурчик!-весело сказал Максим.

— В следующий раз так не жми. Надо плавно…

Это сказал не высокий Максим и не Олег. И не Вадик. Это подошел мальчик с фонариком. Фонарик он небрежно вертел в руке, и луч упал на его лицо. И Максим быстро встал. Слегка болело от удара забинто- ванное колено. Только это была чепуха. Он все равно встал и радостно засмеялся. Он сразу понял, что это Венька. Потому что щуплый боль- шеглазый Вадик был непонятным образом удивительно похож на брата — круглолицего, с мягким светлым чубчиком, который так весело вставал от ударов медных тарелок.

— Это ты! — сказал Максим.

— А это ты! — весело отозвался Венька. — Я сразу понял, когда сказали, что Максим…

Что еще говорить? Все было так хорошо: и ребята, и ветер, и тра- ва, и яркий фонарик. И переливчатая звезда над мачтой, и трепещущий парус. Максим сказал:

— А я купил слона. Его кормят ирисками…

И Венька не ответил: «Все говорят…»

Он обрадовался. Он сказал:

— Вот молодец!

ТРИ ПОВЕСТИ О ДЖОННИ ВОРОБЬЕВЕ

БЕГСТВО РОГАТЫХ ВИКИНГОВ

Герои наших историй живут в подмосковном городке. На улице, которая называется Крепостная. Дело в том, что в давние времена, когда по полям шастали орды кочевников, здесь стояла крепость. Небольшая, деревянная, с бревенчатыми восьмиугольными башнями. Потом она сгорела и разрушилась. Остался только земляной вал да овраг, который раньше, говорят, был крепостным рвом. Но скорее всего, это просто легенда, потому что овраг далеко от вала. Да еще название улицы напоминает о старине.

Вал густо порос одуванчиками. В овраге растет крапива, булькает ручеек и живут стрекозы и лягушки. На Крепостной улице живут мальчишки.

Конечно, там есть и взрослые, но речь главным образом пойдет о мальчишках.

Улица широкая, но тихая. Машины по ней не ходят, потому что она упирается в овраг. Дорога заросла, и даже сквозь узкий асфальтовый тротуар пробиваются лопухи. Домики прячутся в палисадниках с сиренью.

Сами понимаете, что такая улица — рай для футбола. И для всяких других игр.

Сережка возвращался поздно вечером и на кухне, сдержанно кряхтя, начинал заклеивать пластырем ссадины на ногах.

— Ну и побоища у вас! — сказал я однажды. — Каждый раз с отметинами приходишь.

Сережка, вытянув шею, пытался облизать ссаженный локоть.

— Подумаешь… побоища, — ответил он. — Какие это… побоища… Чушь… Вот в прошлом году…

И, лизнув наконец локоть, поведал эту историю.

В конце июня их осталось пятеро. Почти все «овражники» — ребята с этого конца — разъехались кто куда: в лагерь, к бабушкам, на юг, а один даже в тайгу с отцом-геологом.

А из компании Тольки Самохина никто не разъехался. Или сговорились, или случайно так получилось, но их как было, так и осталось шестнадцать, не считая всякой мелкоты.

У Сережки Волошина и его друзей никогда не было прочного мира с Толькиной компанией. Кто тут виноват, сказать нелегко. Однако все отмечали, что Самохин — человек въедливый и зловредный. Он ко всем придирался и никогда ничего не прощал. Сережке он, видно, не мог простить, что тот не подчиняется. Не считает его, Тольку, командиром в здешних местах, а сам имеет «армию». Правда, Сережкина армия была не такая большая и воинственная, но, пока она была в сборе, могла постоять за себя. И вдруг неприятность — разъехались!

…Те, кто остался, жили в одном дворе. В двухэтажном доме — мальчишки, а в маленьком, в глубине двора, — девчонка Виктория. Или попросту Вика. Одноклассница Сергея.

Викины родители были путешественники. Они не поднимались на снежные вершины, не искали рудные залежи и не раскапывали в песках древние города, они просто ездили. Каждый отпуск они проводили с туристскими группами то на Черном море, то в Ленинграде, то на Волге. А воспитывать Вику приглашали папину сестру Нину Валерьевну.