Мушкетер и Фея. Повести - Владислав Крапивин

Максим глотнул и торопливо отошел от витрины. Потому что, кроме самого себя, он разглядел за стеклом батоны и поджаристые караваи. От голода мягко кружилась голова. Ох, скорей бы домой! Жаль, что бе- жать сил нет.

На углу стояла тележка с навесом и надписью «Пирожки». Морщинис- тая пожилая продавщица в белом халате и такой же, как у медсестры Любы, шапочке нагнулась и шуршала промасленными бумагами. Максим, глотая слюну, подошел и протянул пять рублей.

— Дайте, пожалуйста…

Она выпрямилась так быстро, что Максим не договорил.

— Нету сдачи! Ты бы еще сто рублей дал! Не видишь, что ли, день- ги уже сдала!

Как он мог видеть? Он видел только пирожки — пузатые, золотис- тые. Они горкой лежали в алюминиевой корзине. Они были, наверно, с мясом и рисом. Но, в конце концов, не умрет же он! Лучше потерпеть, чем стоять перед ней и клянчить.

Максим пожал плечами и пошел прочь, стараясь не хромать. И услы- шал за спиной ворчание:

— От горшка два вершка, а с такими деньгами…

Откуда они берутся, такие вредные? И эта, и Марина, и та тетка за забором, когда Максим рубил щепкой репейники…

— Мальчик!- вдруг услышал он тот же голос.- Мальчик, подожди!

Что ей еще надо? Придраться хочет, откуда деньги? Не ее это де- ло. Максим остановился, посмотрел назад.

— Мальчик! — позвала продавщица несердито. — Подойди сюда.

Он опять пожал плечами и подошел.

— Возьми, скушай,-сказала продавщица и протянула пирожок в бу- мажной салфетке.

— Да что вы, не надо,- торопливо произнес Максим и, кажется, пок- раснел.

— Возьми, возьми, не сердись.

Она была теперь совсем не злая. Улыбчивая и чуточку виноватая.

«Спасибо, не хочу», — хотел сказать Максим, но пирожок был такой изумительно аппетитный, что рука потянулась к нему сама. А язык сам сказал:

— Спасибо большое…

— Кушай на здоровье. Не обижайся на старую, это я на солнце нас- тоялась, умаялась за день…

Максим еще раз сказал спасибо и пошел, оглядываясь.

Странно… Сердитая она или добрая? Хорошая или плохая?

А может быть, и Марина не совсем плохая? Может быть, у нее жизнь такая, измучилась со своим пьяницей Витей…

Но все равно. Если тебе плохо, зачем кидаться на невиноватых? Зачем думать, что все плохие?

Вот у Ивана Савельевича жизнь была тоже нелегкая, а он сразу по- нимает, кто плохой, а кто хороший.

«Улица Громова, пять, квартира пять». Максим обязательно пойдет в гости. И может быть, Иван Савельевич попросит знакомых летчиков, чтобы Максима прокатили…

Конечно, попросит!! И они, конечно, согласятся! У такого доброго человека и друзья наверняка добрые.

Хорошие люди всегда выручают и помогают. Медсестра Люба, учитель Роман Сергеевич… И Таня!

Максим завтра обязательно пойдет на берег. Хорошие люди иногда просто слово скажут, а от этого уже весело. Например, тот синеглазый старик, подаривший щепку. И вахтерша на телестудии…

Если бы мог Максим, он бы сделал в ответ им тоже что-нибудь доб- рое. Обязательно!

Только что он может? Песни петь умеет немножко. Если бы можно было сделать еще один концерт и придумать для этих людей самую хоро- шую песню! И чтобы они знали, что это для них…

Ветер тоже был добрый. Плотный и очень теплый. Он пришел со сто- роны солнца и мягко подталкивал Максима в спину, помогал идти.

Пирожок исчез. Максим даже крошки слизнул с ладони. И осталось лишь сладкое воспоминание о мясной начинке и поджаристой корочке. Голод тоже остался. Только раздразнился пуще. Что такому громадному голоду маленький пирожок? Папа в таких случаях говорит: «Слону дро- бинка».

Слону…

«Купи слона…»

Максим улыбнулся и повернул на улицу Гризодубовой. Он никогда по ней раньше не ходил, но знал, что она должна привести его почти к дому. Это была короткая дорога.

И он очень удивился, когда улица через два квартала вильнула и уперлась в серый расшатанный забор.

Что же делать? Даже обхода не видно. А возвращаться — это сколь- ко лишнего пути?

Во многих местах доски были оторваны. Слон бы не пролез, а Мак- сим легко скользнул в первую же щель: может, есть тропинка напрямик?

Тропинка была. Она змеилась в большой траве, пересекала простор- ную площадку — не то пустырь, не то заброшенный стадион. На одном краю площадки стояли покосившиеся футбольные ворота, на другом доща- тое строение-сарай или гараж. Солнце еще не ушло за горизонт, но уже пряталось за высокими домами, и над пустырем висела голубая вечерняя тень. Это было еле ощутимое начало сумерек.

Ровно шелестел ветер в траве, да на близком аэродроме стрекотали моторы.

Максим пошел по тропинке. Она вела мимо сарая. Максим думал, что это совсем заброшенный сарай, но, когда подошел близко, услышал го- лоса.

Трое мальчишек выкатили из-за угла странную штуку на разнокали- берных колесах. Максим был в нескольких шагах, но его не увидели. Потому что сначала ребята, согнувшись, возились со своей колымагой, а потом выпрямились и задумчиво на нее уставились.

Максим стоял по пояс в старом бурьяне. Он не знал, что делать. Незнакомые мальчишки — это риск. Но тропинка проходила рядом с ними. Если обойти стороной, по траве, скажут: ходит тут и выслеживает. Ес- ли повернуться и незаметно уйти… Но куда пойдешь? Да и опять это будет трусость.

А собственно говоря, чего бояться? Мальчишки совсем не похожи на вредных людей. Спокойные такие, делом занятые. Самый маленький — лет семи, белобрысый, тощенький и глазастый. Неуловимо на кого-то похо- жий. Два других — наверно, из шестого или седьмого класса. Один — коренастый, с темными веснушками на острых скулах, другой — высокий, почти со взрослого, но узкоплечий и с тонкой шеей, а волосы легкие — от ветра шевелятся.

Лица у них были серьезные и задумчивые. Коренастый мальчик тис- кал пальцами подбородок, а глазастик встревоженно посматривал то на него, то на высокого.

Максим решил, что можно идти без опаски. Но неловко было пройти, будто мимо пустого места, молча. И… ну, в самом деле, интересно же, что они делают. Максим набрался смелости и спросил:

— Это у вас что?

Они разом на него посмотрели.

Коренастый мальчик оставил в покое подбородок и удивленно ска- зал:

— Вот это да! Ты с неба упал?

Высокий улыбнулся, и улыбка была у него дружелюбная. А голос не- ожиданно тонкий:

— И правда с неба. Видишь-летчик.

— Это не летчик, — строго сказал глазастик. — Это из дворца, из музыкального кружка. Нашему Веньке тоже такую форму дали, только немножко не такую.

— Он где, твой Венька? — сердито спросил коренастый. — Обещал проволоку принести…

— Нету проволоки,- спокойно объяснил глазастик.- Не нашел. А сам скоро придет, только телевизор досмотрит. Там чего-то важное.

— «Важное»,- хмуро отозвался коренастый мальчишка.- Обещал, а теперь «нету». Мы этим «нету» будем рулевую тягу крепить?

— Он, Олег, ничего не обещал. Сказал, что посмотрит. А раз не нашел, помирать теперь? — солидно возразил малыш.

Потом они, словно разом вспомнив про Максима, опять посмотрели на него.

— Это у вас автомобиль такой?- спросил Максим.

Сооружение из труб и реек держалось на трех колесах: задние от велосипеда-подростка, переднее — от детского самоката. Больше всего эта штука походила на макет допотопного автомобиля. Только задние колеса стояли слишком далеко друг от друга.

— Ага, автомобиль. Атомный…- отозвался коренастый Олег.

Высокий мальчик улыбнулся:

— Перестань… — И объяснил без всяких шуток и важности: — Это яхта на колесах. С парусом. Вот… — Он показал на длинную жердь, которая лежала у стены. Жердь была обмотана серой материей, и Максим понял, что это парус.

— И поедет?- спросил он.

Высокий мальчик кивнул:

— Побежит. При таком-то ветре…

— Если проволоку найдем,- сердито заметил Олег. А малыш ткнул пальцем в железную петлю на оси маленького колеса и объяснил, серь- езно глядя на Максима:

— Вот здесь надо проволокой привязать, чтобы руль не соскакивал. Это теперь самое главное дело.

Максим пригляделся.

— А если винтом?

— Где его взять?- досадливо сказал высокий.- Как назло, найти не можем. Вадик сегодня все свалки обшарил.

Это заметно было. Голубая футболка на животе, джинсы на коленях и даже щеки были у маленького Вадика в ржавчине.

Что же оставалось делать? Все само собой получалось. Конечно, Максим привык к болтику и полюбил его. Но болтик не может все время жить у него в кулаке. Он должен быть на нужном месте, чтобы пользу приносить. А здесь, у колеса, место было самое подходящее.

Максим вздохнул и раскрыл ладонь.

— Такой подойдет?

Они все трое разом уставились на болтик. И разом заулыбались. Даже хмурый Олег. А высокий мальчик сказал:

— Нет, ты в самом деле с неба упал! Ты наш спаситель.