Мир на продажу. Деньги, власть и торговцы, которые обменивают ресурсы Земли - Javier Blas

на реактивных самолетах, чтобы как можно скорее получить металл. Вайс подсчитывал свои доходы, исчисляемые миллионами долларов.

Затем, как только рынок пошел вверх, он начал падать. Японские трейдеры начали продавать свои запасы, пытаясь сбить давление. Но компания Marc Rich + Co, узнавшая о японских распродажах через свои контакты в Токио, уже продала свои позиции. Вайс говорит, что не собирался загонять рынок в угол - он просто предвидел, что алюминия не хватит на всех. 'Это не было углом, который кто-то мог задумать; это была удача'.

Тем не менее, это сделало Marc Rich + Co еще богаче. К 1988 году металлургическое подразделение обогнало нефтяное в качестве основного генератора прибыли компании. Только на алюминии в том году было заработано более 100 миллионов долларов.

Но как бы торговый дом ни наслаждался алюминиевыми богатствами, на Ямайке оппозиционные политики утверждали, что хитроумный сырьевой трейдер использовал правительство в своих интересах. После выборов 1989 года бывший премьер-министр Майкл Мэнли вернулся к власти, пообещав расследовать сделки предыдущего правительства с Марком Ричем. Но вскоре ему продемонстрировали силу торговца. Марк Рич не собирался выходить из выгодной сделки без боя. А Ямайке по-прежнему нужны были деньги торговца.

Хью Смолл, новый министр горнодобывающей промышленности, был одним из самых публичных критиков отношений предыдущего правительства с Ричем. Во время поездки в Венесуэлу Смолл был отозван в сторону венесуэльским министром, который восхвалял достоинства Marc Rich + Co и предложил "в интересах Ямайки" занять менее недружелюбную позицию по отношению к торговому дому. Вскоре после этого министр отправился в Канаду на переговоры с Alcan, гигантской алюминиевой компанией. И снова была затронута тема Марка Рича. На этот раз канадцы показали Смолу документальный фильм, в котором подробно рассказывалось о значении трейдера для мировой алюминиевой промышленности.

Смолл отправился на встречу с Вилли Стротхоттом, который согласился на небольшое повышение цены на глинозем по контракту с Marc Rich + Co. Но была одна загвоздка. Стротхотте хотел, чтобы правительство Ямайки публично объявило о прекращении расследования в отношении Марка Рича. Министр, обидевшись на quid pro quo, отказался. Однако у Ямайки не было выбора: ей по-прежнему были нужны деньги Рича. В конце июня Мэнли выступил в парламенте и объявил, что взял у Marc Rich + Co новый кредит на 45 миллионов долларов, чтобы помочь правительству выполнить поставленную МВФ задачу. Если Марк Рич хорош для Ямайки, то Марк Рич хорош для Ямайки", - сказал он. Это было не совсем то извинение, которого требовал Стротхотте, но достаточно близко.

Для компании Marc Rich + Co, а затем и ее преемника Glencore, Ямайка почти на три десятилетия стала источником значительных прибылей. Например, в середине 2000-х годов, когда цены на сырьевые товары взлетели, Glencore платила правительству Ямайки менее половины рыночной цены за глинозем, благодаря контрактам, подписанным несколькими годами ранее. Всего за три года, с 2004 по 2006 год, правительство Ямайки получило бы 370 миллионов долларов дополнительного дохода, если бы продавало свой глинозем на спотовом рынке, а не Glencore. Справедливо предположить, что прибыль торговой компании от сделки была аналогичной по масштабу.

В обмен на это в течение почти тридцати лет Marc Rich + Co и Glencore предоставили Ямайке финансирование на сумму около 1 миллиарда долларов. "Glencore, а до него Marc Rich, были действительно последним банком в городе", - говорит Карлтон Дэвис, бывший глава государственной службы Ямайки, который участвовал во многих переговорах с торговым домом.

Сделки на Ямайке стали мастер-классом по изучению вновь обретенного влияния сырьевых трейдеров. Благодаря беспрецедентной финансовой мощи и мастерству владения товарными рынками такие трейдеры, как Марк Рич, смогли воспользоваться экономической слабостью таких стран, как Ямайка. В условиях, когда крупные западные нефтяные и горнодобывающие компании отступили, практически не подвергаясь контролю со стороны регулирующих органов, а банки с Уолл-стрит еще не открыли для себя развивающиеся рынки, трейдеры получили свободу действий.

Марк Рич был не единственным сырьевым трейдером, возвышавшимся в начале 1980-х годов. Эта эпоха стала ярким примером излишеств Уолл-стрит, но сырьевые трейдеры были не менее экспансивны в своих зарплатах и вкусах. Трейдеры Marc Rich + Co приходили в свой офис в Мейфере в дорогих галстуках от Hermès; некоторые из них также имели пристрастие к дорогому кокаину; на рождественских вечеринках компания раздавала спортивные автомобили.

В значительной степени за свою удачу торговцы благодарили меняющийся мировой политический ландшафт. Финансовые трудности Ямайки были далеко не уникальны. Скачок цен на нефть в 1970-х годах поверг многие страны-импортеры в хаос. В Латинской Америке страны стояли на коленях из-за долгового кризиса, который уничтожил средний класс континента и отправил миллионы людей в нищету. Тем временем Москва и Вашингтон вели марионеточные войны по всему миру, от Никарагуа до Анголы. Торговые эмбарго становились все шире.

Правительства развивающихся стран национализировали не только бокситовую промышленность. Повсюду контроль над сырьевыми рынками вырывался из рук крупных американских корпораций. Четыре крупнейших мировых экспортера меди - Чили, Перу, Демократическая Республика Конго и Замбия - национализировали часть или всю свою горнодобывающую промышленность в 1960-1970-х годах. Восточный блок коммунистических государств становился все более важным источником поставок свинца, цинка и нефти для тех, кто готов был торговать с ними. Повсюду открывались товарные рынки. Цепочки поставок становились все более раздробленными, а власть крупных нефтяных и горнодобывающих компаний ослабевала. Цены устанавливались рынком, а не диктовались несколькими доминирующими компаниями - и в образовавшийся вакуум вошли сырьевые трейдеры.

Когда сырьевые трейдеры начали работать с теми, кого другие считали сложными странами, они обнаружили мир, где не хватает денег, где риски многочисленны, а вознаграждения огромны. В 1981 году один из экономистов Всемирного банка ввел термин "развивающиеся рынки" для обозначения ряда быстроразвивающихся стран третьего мира, стремительно включающихся в глобальную экономику, - и трейдеры открыли для себя эти страны раньше других. Такие страны, как Бразилия, Индонезия или Индия, которые сегодня являются обязательными направлениями даже для обычных инвесторов, были границами капиталистического мира.

На развивающихся рынках сырьевые трейдеры не просто покупали и продавали сырье. Вместо этого они занялись торговым банком и прямыми инвестициями, в один день ссужая деньги правительству Нигерии, а в другой - инвестируя в перуанские фабрики по производству анчоусов. По сути, сырьевые трейдеры занимались арбитражем капитала: привлекали средства в промышленно развитых странах и инвестировали их в развивающиеся рынки, где получали более высокую прибыль.

Однако это был рискованный мир, осажденный политическими кризисами, обремененный валютным контролем и бюрократическими препонами. Но если они правильно выбирали время, трейдеры могли сорвать джекпот. Например, в