По естественным причинам. Врачебный роман - Нина Люкке

– Что же мне было делать? – спросила я потом Акселя. – Она начинала стонать, стоило мне только шелохнуться. Что бы сделал ты?

– Для начала я бы отказался от приглашения на ужин.

– Но они ведь просто хотели отблагодарить нас за помощь. К тому же мы жили в одном отеле, и было бы непросто избегать их. Я решила, что, если мы отмучаемся на ужине, на этом все закончится.

– Так не бывает.

– Но я не виновата.

– Но именно ты не смогла вовремя сказать «нет». Именно ты сказал «да» от нас всех. И помнишь, что эта дамочка сказала за ужином? Она спросила: что мы будем делать завтра? Мы. Как будто мы вдруг стали сплоченной компанией давно знакомых людей, вместе вылетевших из Осло. В конце концов мне пришлось дать им понять, что мы хотим быть сами по себе, ты запротестовала, в итоге я настоял на своем, и я же оказался подлецом. Это бред.

– Но ведь она помогала нам, когда мы заболели.

– Так ведь в том, что мы заболели, были виноваты они! Кстати, а почему они сами не отравились?

После той поездки я старалась понять, что же заставляет людей инстинктивно обходить его стороной и выбирать в качестве своей жертвы меня. Я наблюдала за его действиями и словами, пыталась оценить свои собственные и распознать тот решающий момент, когда я могла бы ступить на иной путь, четко обозначив свои границы. Все это давалось Акселю без лишних усилий.

Наверное, я источала какие-то неправильные флюиды, поскольку всякий раз, когда меня приглашали на крестины, конфирмацию, юбилей или свадьбу, я оказывалась рядом с кем-то, кто легко взламывал мои личные границы и ни с того ни сего начинал показывать мне какой-нибудь шрам, а потом два часа кряду разглагольствовать о врачах, больницах, социальных пособиях и неправильном лечении, а я сидела загипнотизированная и, как заложник, не смела встать, чтобы сходить в туалет.

Каждый раз, когда такое случалось, мне казалось, что я ощущаю запах собственных кишок, зловонным дуновением доносящийся из глубин моего тела. Как я здесь оказалась? Что случилось? Но найти ответ мне так и не удавалось. Вместо этого я продолжала искать логические и рациональные причины того, почему я притягивала к себе подобные обстоятельства.

Что касается Гру, было вполне удобно в любой момент просто перейти дорогу и оказаться на ее кухне, где всегда находились вино и пиво. Особенно актуально это было в те дни, когда утром я в очередной раз убеждала себя, что бросаю пить, а вечером жалела о принятом решении, ведь ни вина, ни пива после восьми часов уже не достать. После того как я познакомилась с Гру, проблема решалась легко: нужно было всего лишь пересечь узкую дорогу и постучать в дверь.

Так же как я была зависима от алкоголя и телесериалов, а Аксель – от лыж, Гру была помешана на своем бывшем муже и его жизни с новой женой. Между мной и Гру быстро установилась негласная договоренность о том, что если я сидела на ее кухне и пила ее вино, то она могла спокойно разглагольствовать о бывшем муже. Она доставала мобильный телефон и показывала мне последние новости из соцсетей. «Смотри, – говорила она, – как он похудел и постарел. Я беспокоюсь за него. Думаю, у него не все ладно».

Если же Гру сидела на моей кухне и пила мое вино из картонного пакета, я позволяла себе сказать, что теперь это не должно ее заботить и что пора наконец оставить это в прошлом. Однако если я находилась на ее кухне и пила из бокала вино, налитое из настоящей стеклянной бутылки, которую Гру достала из винного холодильника, купленного в свое время бывшим мужем, мне оставалось только кивать и соглашаться с тем, что он действительно очень похудел и что, судя по всему, у него не все ладно.

Была бы моя воля, я бы преспокойно продолжала пить в одиночестве, поскольку это меня более чем устраивало, но у Гру гарантированно имелось в запасе вино, к тому же всем известно, что первый признак алкоголизма – желание пить в одиночестве, поэтому я продолжала ходить к ней и пускать ее к себе, лишь бы убедить себя в том, что я не алкоголик. Однако истинная причина того, что эта странная дружба продолжалась, состояла в том, что я, как обычно, вляпалась с историю, из которой никак не могла выпутаться.

8

Через три дня после первой встречи мы договорились увидеться снова. Встречу назначили в одном из заведений, находящемся в центре у Вокзальной площади и своими люстрами и темными деревянными столами напоминающем старое венское кафе.

За эти три дня мы успели обменяться двумя сотнями сообщений. Что вообще происходит, думала я. Всего пару дней назад этих отношений не существовало, а теперь они появились из ниоткуда и захватили все мое существование, так что я не могла понять, чем же я раньше занималась, когда мне не приходилось постоянно проверять телефон, читать и отправлять сообщения.

В течение дня я постаралась принять всех пациентов максимально быстро и отложила все дела, которые можно было отложить. Я вошла сквозь распашные двери венского кафе уже в половине пятого… Во рту пересохло, сердце колотилось. Как и тогда, Бьёрн уже был на месте. Он притянул меня к себе, и на этот раз я не пыталась вырваться. «Как я рад тебя видеть, – прошептал он мне на ухо. – Как я рад». Я почувствовала его теплую руку у себя на затылке и молча кивнула.

– Теперь твоя очередь, – сказал Бьёрн, когда мы уселись за стол. – В прошлый раз говорил только я. Теперь же я хочу узнать о тебе. Как у вас с Акселем дела?

– Да особо нечего рассказывать. Аксель и я добрые друзья. Мы почти не ссоримся.

– Он очень часто катается на лыжах?

– Да. Это его любимое занятие.

Мне совсем не хотелось жаловаться на это, потому что тогда мне пришлось бы рано или поздно, справедливости ради, признаться в своей зависимости от алкоголя и телесериалов. Я сказала:

– Хозяйством занимаюсь в основном я. Точнее, только я. И готовлю тоже.

– Почему? Вы ведь оба работаете на полную ставку?

– Не знаю. Так получилось. Я планирую все, что касается семьи. Он никогда ничего не предлагает по собственной инициативе, но всегда участвует в том, что придумала я. Но в последнее время я почти ничего