Не лучший день хирурга Панкратова - Александр Корчак

– Да какой же он старик, побойтесь Бога! – возмутилась Белла.

– О чем вы говорите? Простите, не понял.

– А зря, – с негодованием произнесла она. – Ведь ему еще только семьдесят пять.

– А, ну да, конечно, – согласился Панкратов. – Знаете, как мы с вами сделаем, – решил он подстраховаться.

– Не со мной, а с Жориком.

– Я это и имел в виду, – начал раздражаться Панкратов. -Учитывая особенность течения заболевания у этой возрастной группы, – с нажимом произнес он конец фразы. А про себя подумал: «Особенность характера супруги пациента». Я бы настоятельно просил вас показать его главному хирургу больницы, доктору Сергунову. Как говорится, одна голова хорошо, а две совсем плохо, – автоматически пошутил он, хотя совсем и не хотел этого делать.

– Шутник вы у нас, Андрей Викторович. Но от меня вы так просто не отшутитесь, даже и не мечтайте. Имейте в виду, если возникнет такая необходимость, то оперировать его будете только вы.

– Ну, что ж, если возникнет, то милости просим.

– А сейчас давайте чайку, – предложила Белла.

– Нет, нет, ни в коем случае, а то повторится сюжет с профессором. Спасибо. В следующий раз обязательно. Вы же видели, что у меня на приеме делается. – Он уже пошел к двери, как услышал, что его зовет пациент:

– Профессор!

– Ну вот, я вам говорил насчет профессора, так оно и получилось, – улыбнулся он. – Слушаю вас.

– Скажите, профессор, а сало есть можно?

– Фу, – выдохнул Панкратов. – Ни в коем случае, и вообще, вам ничего нельзя, – он замотал отрицательно головой. И тихо себе под нос добавил: – Мне сало лет как десять уже нельзя. А вслух Белле Вячеславовне сказал: – Вы ему пока насчет операции не говорите, а то он нервничать будет. Я пошел. До свидания.

Выйдя из кабинета, Панкратов почувствовал себя совсем нехорошо. Нещадно дергал палец, который он поранил на операции, появилась неприятная слабость, похоже поднялась температура, да к тому же навалилась ужасная апатия.

«Кажется, заболеваю, – подумал он. – Как это всегда некстати. Столько еще сегодня дел не сделано». Он заставил себя встряхнуться, отогнал невеселые думы и как молитву, тихо произнес:

– Ладно, прорвемся, где наша не пропадала. Вперед, за наградами!

Его проход в кабинет сопровождался теми же самыми перемещениями больных. Они, как и прежде, покинули свои места, также обступили его со всех сторон, задавая те же самые вопросы. Сейчас он даже немного пожалел, что его не сопровождала Белла. Используя ее тактику, исключая, конечно, словесные экзерсисы, а только лишь метод выдавливания, он буквально просочился сквозь толпу в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.

Возле стола его ожидали: Марина, вызванный больной Петушков Г.И. и остывший чай. Он сразу же попросил Марину принести ему чай горячий, а больного – рассказать, когда была операция и как он себя чувствует. Петушков, полагая хотя бы частично компенсировать долгое ожидание встречи со своим спасителем, начал подробнейшее описание состояния своего здоровья. Андрей Викторович слушал не более одной минуты, а затем без стеснения перебил его.

– Это все, конечно, очень интересно, что и когда вы купили, но хотелось бы прежде всего знать, не похудели ли вы за последнее время, нет ли слабости и как аппетит? И пока вы говорите, давайте, мой друг, пройдемте с вами вот сюда, – показал он на ширму. – Мне нужно не только посмотреть, но и потрогать руками свою работу. Прошу вас. – Он тщательно ощупал живот, задал ему еще какие-то вопросы, а затем скомандовал: – Одевайтесь, прошу к столу. Все у вас благополучно, не вижу никаких проблем. Будете принимать таблеточки. Марина, выпиши, пожалуйста, лекарства.

Пациент попытался еще что-то сказать, но доктор был начеку:

– На этом все, – он посмотрел в карту, – Георгий Иванович. – И обняв его по-свойски, за плечи повел к выходу. – Желаю вам продолжать так же здравствовать. – Открыв дверь, Панкратов напутствовал: – Жду вас через полгода. А если что будет беспокоить, естественно, сразу ко мне.

– Заходите, следующий,

– скомандовал Панкратов. В этот момент дверь с шумом открыла ватага студентов из одиннадцати человек. Грубо задвинув Панкратова, а заодно и следующего пациента в кабинет, они тут же начали драться из-за мест.

– Так, в чем дело? – строго спросил Андрей Викторович, поправляя медицинскую шапочку, сдвинутую напором молодой поросли набок. – Сейчас с таким же шумом отправитесь туда, откуда пришли. Тишина, – потребовал он решительно. Все смолкли. По результатам толкучки все ребята сидели, а две девочки остались стоять.

– Ну, вы, мужики, даете, – удивился Доктор Панкратов, – по-моему, в вашем зрелом возрасте мы так не поступали с дамами. Не стыдно? Будьте любезны усадить на стулья всех врачей женского рода. Для этого двоим, условно называемым мужчинами, отправиться за дверь и там сыскать недостающие посадочные места. Предупреждаю, силой у больных стулья не отнимать.

Два здоровенных долдона понуро вышли на поиски недостающих стульев. Только теперь все обратили внимание на маленького, худенького человека. Он стоял возле шкафа с хирургическим инструментом, боязливо прижавшись к нему и вопросительно смотря на доктора.

– Андреев? Прошу, проходите сюда, – пригласил Панкратов больного к столу. – Садитесь и рассказывайте, на что жалуетесь и как вы докатились до такой жизни, что по хирургам стали ходить?

– Да понимаете, доктор, – начал больной. Но здесь опять открылась дверь и два студента, справедливо ранее названных «долдонами», уходившие на поиски сидячих мест, стали с грохотом заносить стулья.

– Подождем, когда наши бравые гвардейцы успокоятся. Вас Василием Ивановичем зовут? – улыбнулся Панкратов больному.

– Да, а как это вы догадались?

– Несложно, – Панкратов показал на амбулаторную карту, -здесь все о вас написано. А меня Андреем Викторовичем зовут. Вот и познакомились.

– Я это уже знаю, пока здесь сидел, многое про вас узнал.

– Надеюсь, ничего плохого?

– Нет, ничего.

– Ну, а это, – показал он больному на молодежь, – доблестная группа будущих эскулапов, а пока студенты четвертого курса. Как вы могли заметить, мальчишки еще не превратились в настоящих мужчин, а уж тем более в джентльменов. – Андрей вздохнул. – И ждать этого прекрасного превращения нам придется как минимум до шестого курса.

Панкратов обратил внимание на красивую брюнетку, сидящую за спинами товарищей. Она достала пудреницу, помаду и стала прихорашиваться по полной программе.

«И это на занятиях по хирургии, ну и наглая штучка!» – возмутился Панкратов, а еще через какое-то время заметил, что мадмуазель занялась ногтями – наносила лак, а потом, отодвинув руку с изящно вздернутым мизинцем, любовалась своей работой. Марина тоже увидела ее в деле. Она снисходительно улыбнулась, ничего не сказав. Панкратова такое демонстративное пренебрежение к работе взбесило.

Он вновь обратился к больному:

– Скажите, а вы намного похудели?

Больной ответил неопределенно:

– Да так.

– Ну, все-таки, – не отставал от него доктор.

– Может, на пять, семь килограмм, – опять ответ его был неопределенным.

– Да... дела, – только и сказал доктор. – Уж больно вы у нас разговорчивы, как я на вас погляжу, прямо заслушаться вами можно.

Тот лишь тяжело вздохнул и виновато улыбнулся. Андрей Викторович понял, что из него что-либо путного вытянуть не удастся. Поэтому сразу же предложил ему:

– Пройдите за ширму, мы с коллегами осмотрим вас. Подтягивайтесь, подтягивайтесь к нам, – поторопил он студентов. Последние нехотя стали подниматься с мест.

– Пригрелись, – показав в их сторону глазами, шепнул он Марине.

Панкратов отметил, что девица с накрашенными ноготками опять притаилась сзади всех. Сейчас она смотрела в окно и не очень стремилась к общению с больным. Как, впрочем, и большинство ее однокурсниц, поглядывавших по сторонам. В общем, практически все куда-то поглядывали, но только не на пациента.

– Марина, помогите больному раздеться, – попросил он свою помощницу и опять почувствовал боль в пальце. «Не хватало заражение получить», – с тоской подумал он.

– Марина, – позвал он сестру, – принеси, пожалуйста, еще горячего чайку. Она посмотрела на него с тревогой, спросила:

– Мне кажется, Андрей Викторович, у вас температура. Давайте я померю.

– Ничего не надо, прошу вас. Дайте только чаю, – раздраженно повторил он свою просьбу. Несмотря на его раздражение, она все-таки спросила его:

– Уж не заболели ли вы? Вид у вас нездоровый. Может, я схожу в отделение, попрошу кого-нибудь из ваших помощников заменить вас?

– Я уже вам все сказал, Марина. Делайте, как говорю. И еще, наберите телефон Владимира Никифоровича. Совершенно забыл, ведь оперировать я сегодня не могу. У меня порезан палец.

Марина набрала номер, протянула ему трубку.