Не лучший день хирурга Панкратова - Александр Корчак

Предвзятое отношение к начальству проявлялось у Беллы и тогда, когда не было причин для этого. Но если причина имелась, то все, тогда держись! Могла дойти до самого министра! А уж настроение она всем портила вообще элементарно и как бы между прочим. Начальство считало ее сквалыгой и невозможным человеком в общении, однако искренне побаивалось ее. По этой причине ее выбирали во все мыслимые и не мыслимые общественные организации и депутации. А врачи, сестры и нянечки в принципе любили и поддерживали ее. И тут же вставали грудью на защиту Беллы, если кто-то из неумных руководителей пытался ее приструнить. Оставалось только загадкой, когда она находила время, чтобы заниматься больными. Хотя в штате ее отделения были резвые лошадки-ординаторши в количестве четырех внешне симпатичных, но крайне склочных женщин, чем-то напоминавших их начальницу. Были еще субординаторы и студенты старших курсов, которые также помогали вести больных.

В конце концов сердце Беллы Вячеславовны успокоилось депутатской работой на районном уровне. Но и там она продолжала так же, как и прежде, вести активные нападки, но теперь уже на местное начальство, ко всеобщей радости руководства больницы. Сведущие люди уверяют, что без активного вмешательства Дмитрия Дмитриевича в проталкивании ее в депутаты дело не обошлось. Вот уж кто действительно был настоящим и тонким политиком, так это Дмитрий Дмитриевич! Он сразу понял, что такую эмоциональную даму победить в обычном понимании этого слова невозможно. И дабы устранить реальную угрозу своему существованию в качестве главы больницы, он занялся ее выдвижением в районную власть. Те же сведущие люди уверяют, что его заветной мечтой остается продвижение Беллы как минимум в депутаты Мосгордумы или даже еще выше. Но это задача стратегическая, так что придется еще какое-то время подождать.

Так вот, влетев в кабинет, Белла сразу же взяла, что называется, быка за рога. То есть сразу же вцепилась, причем мертвой хваткой, в Андрея Викторовича:

– Я вас умоляю, помогите нам с Гришей. Только вы это можете сделать, – буквально взмолилась она. Гриша – это ее последний супруг, тихий и добрый старичок, до ухода на пенсию работавший заведующим физиотерапевтическим отделением. Он был старше жены лет на двадцать.

– Гриша очень болен, – продолжала Белла с истерикой в голосе. – У него третьи сутки не проходят боли в животе. А вдруг аппендицит? Я вас прошу, посмотрите его. Он сейчас у меня в кабинете. Все надежды только на вас, Андрей Викторович! -заломила она в исступлении руки.

Конечно же, все старались увильнуть от лечения ее родственников и знакомых, поскольку Белла просто не давала этого делать. Она во все вмешивалась, постоянно отменяла и назначала препараты. Все доктора были едины во мнении, что с Беллой лучше не связываться, если не хочешь головной боли на длительное время. Андрей Викторович с тоской посмотрел на чашку с дымящимся чаем, приготовленным Мариной, устало кивнул в знак согласия и встал.

– Ну что ж, – сказал он как приговоренный к смерти. -О чем речь? Я сейчас быстро вернусь, – успокоил он Марину.

Панкратов опрометчиво вышел из кабинета первым, и его тут же блокировали повскакавшие со стульев пациенты и их родственники. Они хором загалдели:

– Вы уже уходите? А прием? Мы здесь с самого утра вас дожидались, – говорили со всех сторон.

– Вы будете принимать сегодня или нет? – напирал на Андрея мужчина с орденами на груди.

– Да я в общем-то и не начинал еще, – искренне признался Панкратов. – Мне необходимо экстренно посмотреть больного. Буду ровно через десять минут, – твердо сказал он, отодвигая грудь в орденах. Толпа неохотно расступилась. А после нескольких фраз, сказанных Беллой Вячеславовной, собравшиеся у кабинета ретировались довольно быстро. Позвольте не приводить здесь эти фразы. Больше помех не было, и уже через пять минут Панкратов осматривал Гришу. Пока он это делал, Белла рассказывала все перипетии вчерашних, как она сказала, мытарств.

– Сначала я вызвала скорую помощь, – начала она свое повествование. – Но кто там работает, вы сами понимаете. Одно слово, вымогатели, да и только. Я бы им и клизму не доверилась сделать, а они деньги из больных вытягивают.

– Подождите, Белла Вячеславовна, вы мне мешаете. – И что, после того, как вам поставили грелку, боли прошли? – спросил он пациента.

– Вы говорите ему громче, он уже лет пять ничего не слышит. Старость не радость.

Панкратов попросил мужа Беллы лечь на спину. Она моментально воспользовалась возникшей паузой и продолжила:

– Потом мы пригласили частного врача, профессора из Боткинской больницы. Его мне посоветовала моя подруга, чтоб ей никогда больше не выйти замуж.

– И что он вам сказал? – не поворачиваясь, продолжая исследовать живот пациента, спросил Панкратов.

– Да, послушайте, вам будет интересно, – обрадовалась она. – Пришел старичок, глубокий склеротик, долго откашливался, потом столько же времени протирал очки. На все это у него ушло не менее сорока минут. Пять минут он осматривал Гришу, в заключение промямлил что-то невразумительное и попросил чаю. Конечно же, я все организовала по высшему разряду – и шоколад и конфеты дефицитные, варенье. Тот шамкал, шамкал, чего уж, право, не разобрала. Наконец, допил чай и в заключение заявил. Нет, вы только послушайте, что он сказал. Привожу его слова почти дословно. Сейчас аппендицита нет, но имеются весьма серьезные подозрения. Больной требует динамического наблюдения. Ну, как вам это? – И не дожидаясь ответа, продолжила: – Уж не знаю, какой он там профессор и по каким делам, одно могу с уверенностью сказать, что только не по хирургическим. Что, я не видела хирургов? Вот вы, к примеру, так бы себя не повели и такой ерунды никогда бы не сказали.

Панкратов на это только улыбнулся. Уловив новую паузу, она тут же вновь продолжила:

– И потом, что это за наблюдение, которое он рекомендовал? Полагаю, что он собирался его наблюдать в стационаре с почасовой оплатой и чаевничанием. Да он и не скрывал этого. Старик похвалил мой чай, сказал, что он ему очень понравился. В общем, отдала я ему требуемую сумму и с удовольствием распрощалась с ним. Да и Григорию как будто бы полегчало, решили до утра подождать и к вам обратиться. Вы, наверное, помните, четыре года назад оперировали мою сестру. Так вот, по старой памяти, может, и Жору...

– Да подождите вы, Белла Вячеславовна, никто пока об операции не говорит, дайте разобраться. – Одевайтесь, – сказал он пациенту, показав руками, чтобы надевал штаны. – Как, кстати, она?

– Кто она? – не поняла Белла Вячеславовна.

– Ну, ваша сестра.

– Прекрасно! Мы вам очень благодарны с Аделиной.

– Кто это?

– Ну, как же! Сестра.

– А, ну да, – виновато улыбнулся Панкратов. – Вот какие дела, – задумался он, – не все так просто, как иной раз представляется нам, Белла Вячеславовна. – Он опять о чем-то задумался, а затем, как бы решившись, произнес: – Вы знаете, боюсь вам, право, говорить, как бы не поколотили вы меня. Ведь с вашим профессором я где-то согласен.

– Да что вы говорите, не может быть! – явно с огорчением в голосе воскликнула она.

– Да, да, именно согласен, – повторил Панкратов с улыбкой.

– Да что же такое делается, – уже чуть ли не с возмущением произнесла она. – Какой-то сумасшедший дом получается, где только нормальные я и Жорик.

– Как вам будет угодно. Но я думаю, его лучше соперировать. Исключить острый аппендицит я, действительно, не могу. У стариков он протекает нетипично, с особенностями. Вы об этом прекрасно знаете.

– Да какой же он старик, побойтесь Бога! – возмутилась Белла.

– О чем вы говорите? Простите, не понял.

– А зря, – с негодованием произнесла она. – Ведь ему еще только семьдесят пять.

– А, ну да, конечно, – согласился Панкратов. – Знаете, как мы с вами сделаем, – решил он подстраховаться.

– Не со мной, а с Жориком.

– Я это и имел в виду, – начал раздражаться Панкратов. -Учитывая особенность течения заболевания у этой возрастной группы, – с нажимом произнес он конец фразы. А про себя подумал: «Особенность характера супруги пациента». Я бы настоятельно просил вас показать его главному хирургу больницы, доктору Сергунову. Как говорится, одна голова хорошо, а две совсем плохо, – автоматически пошутил он, хотя совсем и не хотел этого делать.

– Шутник вы у нас, Андрей Викторович. Но от меня вы так просто не отшутитесь, даже и не мечтайте. Имейте в виду, если возникнет такая необходимость, то оперировать его будете только вы.

– Ну, что ж, если возникнет, то милости просим.

– А сейчас давайте чайку, – предложила Белла.

– Нет, нет, ни в коем случае, а то повторится сюжет с профессором. Спасибо. В следующий раз обязательно. Вы же видели, что у меня на приеме делается. – Он уже пошел к двери, как услышал, что его зовет пациент: