Молчание пирамид - Сергей Алексеев

— На тридцать тысяч жителей две ювелирные фабрики, десяток мелких мастерских и пять роскошных салонов. Недурно?.. Традиционное чернение по серебру, производство украшений из золота и платины, обработка драгоценных камней. Прямые связи со многими зарубежными фирмами, собственные рудники самоцветов на Урале и в Сибири, алмазные россыпи на Берегу Слоновой Кости! И еще что-то прикупить хотят в ЮАР… А вы почему-то ничего об этом городе не слышали, Сережа, и толкуете мне про какой-то стеклозавод.

— Никогда не интересовался драгоценностями.

— И жене не покупали?

— Она делала это сама.

— Замечательно. Тем более вам будет интересно пожить в неведомой северной… жемчужине. Вижу, что-то вас не устраивает?

— Все это напоминает ссылку.

— Бедный, бедный Сергей Николаевич… Оторвали от любимых целителей, отняли перспективную тему и отправляют невесть куда и зачем!

— Кстати, и в самом деле, зачем? — Он пытался искренне сыграть полное неведение.

— Вот это уже разговор! — Поверила Принцесса. — И я знаю, через год-полтора, когда войдете в новую тему, вас так же будет не оторвать от ювелиров, камнерезов и самого славного северного городка. — Голос ее стал нежным, завлекающим. — А я к тому времени приготовлю вам, Сережа, еще что-нибудь эдакое… неожиданное и умопомрачительное. Как, например, в случае с Забавинском. Вы же знаете, я умею удивлять своих мужчин.

Она сделала длинную паузу, чтобы повысить температуру нетерпения Самохина, погреться и получить наслаждение. И в это время нельзя было не то что торопить ее, а и дышать.

— Представьте себе, — уже чуть хрипловатым, удовлетворенно-низким голосом продолжила Принцесса, — к одному забавинскому камнерезу по фамилии Власов приходит весьма пожилой человек и приносит редчайшую сиреневую жемчужину…

И просит распилить. А догадываетесь, зачем?.. Не спешите, ответ непростой.

Теперь следовало играть в поддавки.

— Чтобы вставить в серьги, например. И подарить жене.

— Вариант хороший, но неправильный.

— Сдаюсь, Диана Васильевна.

— Для того, чтобы достать песчинку. Вы же знаете, как зарождается жемчуг внутри раковины?

— Любопытно, — не сразу и сдержанно произнес Самохин.

— Видите, я уже заинтриговала вас… Камнерез выполнил заказ, вынул эту самую песчинку и вручил клиенту. Тот заплатил за работу аж двести долларов и плюс отдал оставшуюся половинку жемчужины. За молчание.

— Эта песчинка представляет какую-то ценность?

— О ценности погодите, — Принцесса не любила, когда ее перебивали и разрушали тщательно выстроенный монолог. — На следующий день этот человек снова пришел и принес… четыре тысячи семьсот двадцать девять таких же редкостных… уникальных по цветам перлов. Сколько поместилось в рюкзак. Вдумайтесь в эту цифру, Сергей Николаевич.

— Вдумался.

— Нет, вы еще не вдумались. Это нужно видеть. В камнерезной мастерской стоит стол с бортиками и на нем — гора белого, голубого, черного, розового и даже золотистого жемчуга. А какой величины, Сережа?.. Даже для бывалых из нашей конторы людей зрелище потрясающее. Что-то мистическое. И дело не в ценности… Но более всего потрясает, как сидит рядом человек, преспокойно сверлит и выковыривает из каждой крохотное ядрышко. Как будто из лесных орехов… Ну, напрягли воображение, господин аналитик? Вам уже хочется в город Забавинск? Или все еще жаль расставаться с лекарями, магами и шарлатанами?

— Что там делают люди из вашей конторы?

— Ничего. Стоят, смотрят и облизываются. У них по жемчугу ничего нет. И по Интерполу все чисто. Принадлежит он частному лицу, личность установлена — некий Сумароков Федор Кириллович, семьдесят один год, житель деревни Хоста, Забавинского района.

Отчество этого человека напомнило Самохину въедливого внука Допша, и отчего-то по спине пробежал холодок.

— Фамилия звучная…

— Человек абсолютно не криминальный, в юности закончил художественное училище, палехская роспись. Всю сознательную жизнь работал реставратором в мастерских города Забавинска…

Самохин не сдержался и во второй раз забежал вперед, чего Леди Ди терпеть не могла.

— А уже есть какая-то версия относительно этих песчинок? — спросил он будто бы между прочим.

— Есть, — не заметив наглости, проговорила она. — Кстати, по вашей части. Вернее, по прошлой теме. Поэтому я выбрала вас… Что-то не вижу радости?

Принцесса откровенно лгала — выбирал его Липовой, но эту слабость ей можно было простить…

— Благодарю за доверие, Диана Васильевна. Мне очень интересно… Только не пойму, для чего доставать этот песок?

— Предположительно Сумароков использует его для изготовления лекарства от старости и слабоумия. Вот вам и работа…

— От старости и слабоумия?

— А что вас так удивляет?

Он не мог сказать, что у Липового есть другая формулировка: зелье молодости и просветления, а это уже не лекарство от старости и слабоумия! То есть, давая задание Принцессе, адмирал несколько принизил, приземлил предположительное назначение извлекаемого из перлов песка.

— Да я скептически отношусь… ко всяким эликсирам бессмертия, — стал выкручиваться Сергей Николаевич. — Тут скрыта как бы заведомая ложь. Отсутствие практического подтверждения…

— Сережа!.. Вы сейчас не откровенны! — сказала она так, словно уже вкусила зелья просветления.

— Я просто не верю, что лекарство от старости возможно. И особенно от слабоумия.

— Когда вам будет без малого шестьдесят, начнете задумываться. В семьдесят — поверите.

— Не исключено, — сдался он.

Наверняка Принцесса как раз и мечтала о каком-нибудь эликсире молодости и почти не стеснялась это подчеркивать…

— Теперь о технической стороне, — деловито продолжила Леди Ди. — Брать из Москвы помощника не нужно. Договорилась с руководством конторы, возьмете одного из тех, кто уже работает в Забавинске. Фамилия неблагозвучная — Плюхач, но не обращайте внимания, молодой, но опытный оперативник, занимается драгоценностями. Очень интересный мужчина… Квартиру вам снимет мой помощник, решит вопрос с автомобилем… Какую марку предпочитаете?

Это уже было через край: в «Бурводстрое» существовали вечные проблемы с транспортом, особенно в длительных командировках. Из-за секретности работы нельзя было использовать московские машины и следовало покупать на месте какой-нибудь «жигуленок» второй половины прошлого века — на лучшее рассчитывать не приходилось.

Значит, адмирал уже походатайствовал. И не он ли умышленно ввел Принцессу в заблуждение на счет лекарства от старости и слабоумия?