О свободе - Милтон Фридман

Можно спорить о том, является ли первый из этих способов помощи неимущим разумным или неразумным, эффективным или неэффективным, но ясно одно — он не вступает в противоречие с нашей верой как в равенство возможностей, так и в свободу. Что касается второго, то целью его является равенство результатов, и он полностью антагонистичен свободе.

Кто выступает за политику равенства результатов?

Концепция равенства результатов как конечной цели (иногда ее называют также концепцией эгалитаризма) так и не нашла себе широкой поддержки — хоть она и исповедуется почти как религиозный догмат в среде интеллектуалов и занимает непременное и почетное место в речах политиков и преамбулах к законодательным актам. Слова опровергаются делами — то есть практическим поведением как правительства или представителей интеллектуальных кругов (где идеи эгалитаризма нашли себе самых страстных адептов), так и широких слоев населения.

Обратимся к фактам. Что касается правительства, то одним из наиболее ярких подтверждений такого положения вещей может служить его политика в отношении лотерей и азартных игр. Так, например, штат Нью-Йорк — и в особенности сам город Нью-Йорк — издавна и заслуженно считается одним из оплотов эгалитаристских тенденций. Тем не менее правительство этого штата проводит лотереи и предоставляет помещения и оборудование (телексы и т. п.) для тотализаторов, позволяющих делать ставки и заключать пари вне пределов ипподромов. Более того, оно ведет широкую рекламную кампанию, имеющую целью склонить своих граждан покупать лотерейные билеты и играть на скачках — причем на таких условиях, которые обеспечивают самому правительству немалый доход. В то же время оно пытается ликвидировать азартные игры с угадыванием выпавших в каждом тираже цифр, — которые, как оказывается, дают в сумме больше шансов на выигрыш, чем правительственная лотерея (особенно если учесть, что в этом случае легче избежать налога на выигрыш). В Великобритании, также являющейся оплотом, если даже не колыбелью, эгалитаристских тенденций, разрешены частные игорные дома (носящие название «клубов»), а также заключение взаимных пари в связи не только со скачками, но и иными спортивными мероприятиями. Тотализатор в Англии стал поистине национальной игрой — и в то же время важным источником доходов государства.

Что касается интеллектуалов, то наиболее очевидным подтверждением их фарисейства в этом вопросе является тот факт, что они сами отнюдь не торопятся следовать своим проповедям на практике. Действительно, идею равенства результатов можно без труда претворять в жизнь и самостоятельно — по принципу «сделай сам». Прежде всего следует точно определить, что вы подразумеваете под «равенством». Намереваетесь ли вы достичь равенства в пределах Соединенных Штатов? В пределах определенной группы стран? В мировых масштабах? Будет ли «равенство» измеряться размером дохода на душу населения? На семью? И как исчислять этот доход — за год, за десять лет, за всю жизнь? Имеется ли в виду только денежный доход — или сюда надо включить и такие статьи, как эквивалент квартплаты, которая ежемесячно «экономится» теми, у кого есть собственный дом; овощи, фрукты или живность, выращиваемые для собственного потребления; стоимость услуг, безвозмездно оказываемых друг другу членами семьи и, в частности, неработающими женами-домохозяйками? Каким образом надо будет учесть физические или умственные преимущества и недостатки, ставящие различных людей в «неравное» положение?

Как бы вы ни решили все эти вопросы, вы всегда можете (если вы настоящий сторонник эгалитаризма) примерно оценить, какая сумма денежного дохода соответствует вашему представлению о равенстве. Если ваш фактический доход выше этой суммы, вы можете оставить себе определенную вами «справедливую долю», а остальное раздать тем, кто беднее вас. Если вы стремитесь к достижению равенства «в мировом масштабе» — а из большинства образчиков эгалитаристских разглагольствований следует, что именно к этому и следует стремиться, — то назначенная вами сумма (соответствующая тому представлению о равенстве, которое, если вдуматься, и проповедует большинство всех этих краснобаев) будет составлять несколько меньше 200 долларов в год! Именно таков (в пересчете на покупательную способность доллара в 1979 г.) примерный средний доход на душу населения «в мировом масштабе».

К наиболее пылким поборникам доктрины эгалитаризма принадлежат те, кого Ирвинг Кристол назвал «новым классом» — представители правительственной бюрократии; ученые, чьи исследования финансируются правительственными фондами, или же непосредственно работающие в правительственных «мозговых трестах»; сотрудники многочисленных организаций, занимающихся содействием «общественным интересам», разработкой «социальной политики» и прочими жизненно необходимыми вещами; журналисты и другие работники средств массовой информации. Но глядя на всю эту братию, трудно не вспомнить старую (пусть даже и несправедливую) поговорку про квакеров: «Они прибыли в Новый Свет, чтобы делать добро, а кончили тем, что нажили добро». Действительно, представители «нового класса» принадлежат, как правило, к самым высокооплачиваемым слоям общества. Более того, для многих из них эффективным средством достижения столь высоких доходов оказалась именно пропаганда равенства, участие в продвижении соответствующих законодательных актов или же, наконец, в практическом применении этих законов уже после их принятия. Что ж, это лишний раз доказывает, что все мы слишком легко отождествляем наше собственное благосостояние с благосостоянием общества.

Разумеется, в ответ на наши конкретные предложения поборник эгалитаризма всегда может заявить, что даже если бы он и отдал бедным «излишек» своего дохода, то все равно это было бы лишь каплей в море, и поэтому он готов это сделать лишь при условии, что то же самое в обязательном порядке будут вынуждены сделать и все остальные. Однако, с одной стороны, утверждение нашего «филантропа», что участие «всех остальных» изменит суть дела, просто неверно — даже в этом случае его вклад останется каплей в море. Действительно, поскольку размер вклада остается тем же самым независимо от того, было ли жертвователей много или всего один, то не меняется и та процентная доля, на которую за счет данного вклада повышается благосостояние всех малоимущих. Фактически его индивидуальный вклад был бы даже более ценен, так как он мог бы предоставить эти деньги самым нуждающимся среди всех тех, кто, как он сам считает, вправе получать помощь. С другой стороны, введение принуждения уже само по себе изменило бы положение вещей самым радикальным образом: тот тип общества, который бы возник в результате добровольного перераспределения доходов, в корне отличался бы (и, по нашим стандартам, был бы во всех отношениях более предпочтительным) от типа общества, который сложился бы в условиях принудительного перераспределения. Те, кто полагает, что общество принудительного равенства является предпочтительным, также могут без труда последовать своим идеям на практике: они могут вступить в одну из коммун, существующих в нашей стране и за ее пределами, или же основать новые коммуны. И, разумеется, убеждение, что любая группа лиц, желающих жить таким образом, должна быть свободна это осуществить, никоим образом не вступает в противоречие ни со свободой, ни с равенством (будь то равенство возможностей или личное равенство).