Кузница доблести - Морган Райс

Стражник нахмурился, после чего развернулся и приблизился, остановившись всего в нескольких футах.

«Если ты попусту тратишь мое время», – предупредил он. – «Я убью тебя и твоих друзей». – Он нахмурился. – «Что же это?»

Кавос сглотнул, думая быстро. Ему нужно было, чтобы стражник подошел ближе.

«Ты можешь принести это ему сам и стать героем», – сказал он. – «Все, что я хочу взамен, – это больше провизии».

«Вам повезет, если я не убью вас», – огрызнулся стражник. – «А теперь покажи мне».

Вдруг вспомнив о драгоценном камне в своей сумке, который дала ему жена перед тем, как он ушел на войну, Кавос вынул его, развернул и показал сияющий красный рубин.

Заинтригованный стражник сделал шаг вперед, на что и надеялся Кавос, и остановился перед железными решетками.

«Передай его через решетку», – приказал он.

«Разумеется», – ответил Кавос.

Он протянул руку с драгоценным камнем, просунул его через решетки и, когда стражник потянулся к нему, Кавос уронил камень. Солдат присел, чтобы поднять его, и Кавос ударил его ногой по лицу через решетку изо всех сил, вырубив его.

Началась внезапная суматоха, когда все узники вокруг него взволнованно бросились вперед. Кавос просунул руку через решетки и схватил тело, после чего подтащил его вперед, потянулся к поясу стражника и схватил ключи. Все мужчины вокруг него радостно заголосили, когда он быстро открыл дверь трясущимися руками.

Тяжелые железные двери скрипнули, отворившись.

Кавос остановился у дверей камеры, выглянул наружу и увидел пандезианцев вдали, которые, к счастью, пока их не заметили. Все узники неуверенно остановились в дверях позади него. Кавос повернулся лицом к ним.

«Мужчины», – объявил он. – «Мы безоружны. У нас два выбора: мы можем сбежать в свои дома, сбежать из столицы и отправиться как можно дальше, или же мы можем поступить как воины, как мужчины Эскалона – убить этих захватчиков, отобрать их оружие и спасти своего командира! Вероятно, мы умрем, пытаясь. Но мы умрем с честью! Вы со мной?!»

Раздался громкий крик. Все узники единогласно вышли за ворота единой силой, бросившись на пандезианцев, собираясь сражаться не на жизнь, а на смерть. Они или умрут на этом поле, или отвоюют Андрос.

«Дункан», – думал Кавос. – «Держись там. Мы идем за тобой».

Глава двадцать пятая

Эйдан стоял вместе с Мотли на вершине импровизированной сцены, на огромной деревянной платформе в центре Андроса, и смотрел на море лиц. Он застыл. Впервые в жизни Эйдан разыгрывал сражение на сцене. Никогда прежде он не приближался к сцене, никогда не встречал актеров до Мотли и, стоя здесь как часть представления, мальчик смотрел на толпу, в то время как все смотрели на него, никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким застенчивым. Он хотел свернуться в клубок и умереть.

Стоя здесь, не в состоянии вспомнить свою реплику, Эйдан по-новому начал уважать актеров. Он осознал, что в некотором роде они были бесстрашными воинами. Для того чтобы встретиться лицом к лицу с этой толпой незнакомцев, требовалась храбрость – намного больше храбрости, чем даже требовалось отцу и его людям, чтобы поднять свои мечи.

Мотли повернулся к нему, очевидно, раздраженный, и повторил свою реплику:

«Ты правда думаешь, что Эскалон может служить ему?»

У Эйдана сузилось поле зрения. Мир замедлился, когда он увидел нескольких актеров в одном углу сцены, которые жонглировали разноцветными шарами, нескольких актеров в другом углу, которые вертели горящие факелы через сцену. Он знал, что у него есть роль в этом представлении, но не мог вспомнить, какая.

Наконец, Мотли, должно быть, осознал, что он онемел, потому что он сделал шаг ближе и приобнял Эйдана за плечо.

«Вижу, что думаешь», – прогремел Мотли толпе, спасая его. – «Я рад служить Верховному и Святейшему Ра, как и все мы. Он осчастливил нашу родину своим визитом. Разве не так?»

Эйдан знал, что это была подсказка, что он должен сказать что-то, но он забыл свои слова. Все глаза обратились на него и он захотел стать невидимкой. Сейчас он понял, что это был глупый план – полагать, будто они смогут использовать свое представление для того, чтобы отвлечь пандезианцев, добраться в сердце столицы, ближе к отцу и спасти его. Это приблизило их, но Эйдан не понимал, как их план сработает. Это позволило им получить доступ в центр столицы, и Мотли был прав: казалось, внимание всего города было приковано к ним. Они добились нужного отвлечения. Но пока все эти глаза смотрят на него, он не может вспомнить, что должен делать.

«Да», – наконец, произнес Эйдан надломленным голосом.

Толпа взорвалась от смеха, очевидно, осознав, что Эйдан забыл свои реплики, и мальчик покраснел. Он никогда не чувствовал себя более униженным.

«И ты вечно будешь ему служить?» – спросил Мотли, украдкой кивая утвердительно.

«Да», – снова сказал Эйдан.

Мотли повернулся к толпе с улыбкой на губах.

«Какой многословный человек!» – крикнул он.

Толпа заревела от смеха.

Группа актеров вдруг бросилась вперед и присоединилась к ним на сцене, жонглируя факелами, давая понять, что эта часть представления окончена. В эту минуту Мотли подал знак Эйдану, который подбежал к нему.

«Время пришло», – быстро прошептал Мотли. – «Шевелись быстрее!»

Эйдан вернулся в реальность, вспомнив об их главном плане, о том, почему они оказались здесь. Пока толпа была отвлечена, он быстро ускользнул прочь, прячась за новыми актерами, и покинул заднюю часть сцены.

Сердце Эйдана бешено колотилось, когда он спрыгнул со сцены, сильно ударившись о землю и споткнувшись. Он поднялся на колени и побежал в темный угол позади сцены, где он собрался с духом, тяжело дыша и потея.

Эйдан посмотрел по сторонам, его ладони потели, пока он пытался вспомнить план. Думать ясно было сложно.

Отец. Темница. Стража…

Снежок, ожидающий в тени сцены, тут же подбежал к нему. Эйдан опустился рядом с ним на колени и погладил пса по голове.

«Оставайся здесь, мальчик», – сказал он. – «Я не могу взять тебя с собой. Жди Мотли. Он приведет тебя».

В ответ Снежок лизнул его в лицо.

Эйдан понял, что он не может терять времени. Он приступил к действию, его сердце колотилось от волнения, когда он осознал, что отец находится поблизости. Мальчик побежал по темным переулкам, сворачивая на темные улицы Андроса, направляясь к низкому каменному зданию вдали, в котором, насколько ему было известно, находится темница.

Наконец, Эйдан остановился поблизости и присел в тени, тяжело дыша. Он выглянул и окинул взглядом пандезианского солдата, который стоял на страже у внушительных железных ворот, ведущих в темницу. Эйдан ломал голову над тем, как пройти мимо стражника. Он надеялся на то, что стража, как и весь город, будет смотреть представление, но ошибся. Он не сможет справиться с этим человеком и не видел возможности пройти мимо него.

Эйдан усердно думал, осознав, что ему нужно отвлечь солдата. Он опустил руку и нащупал мешочек серебряных монет на поясе, которые дал ему Мотли на всякий случай. Мальчик подполз ближе вдоль стены и, оказавшись всего в нескольких метрах, он протянул руку и бросил мешочек изо всех сил.

Мешочек приземлился во дворе в десяти метрах от стражника, и серебряные монеты со звоном рассыпались по булыжнику.

Солдат подпрыгнул. Он бросился на звук, и Эйдан задержал дыхание, в то время как солдат подозрительно осмотрелся по сторонам.

Это был его шанс. Эйдан бросился к открытым воротам с колотящимся сердцем. Он начал бежать через них, когда вдруг услышал шаги за спиной и ощутил грубую руку на своем плече. Он почувствовал, как его отдернули назад, и, обернувшись, увидел сердитое лицо пандезианского солдата в желто-голубой броне, который смотрел на него.

«Куда, по-твоему, ты направляешься?» – спросил солдат. – «Кто ты?»

Эйдан потерял дар речи, не зная, что сказать.

Солдат наклонился ближе, снял кинжал с пояса и начал поднимать его. Эйдан съежился, понимая, что это плохо закончится. У него нет выхода и он не знает, что сказать.

«Ты пытался прокрасться в темницу. Зачем?» – спросил солдат. – «Ты пытаешься спасти кого-то, не так ли? Кого?»

Эйдан пытался вырваться, но это было бесполезно – солдат был слишком сильным. Он поднял свой кинжал, собираясь перерезать Эйдану горло, и мальчик был уверен в том, что его время пришло. Самую мучительную боль ему причиняла не мысль о смерти, а то, что он был так близок к тому, чтобы спасти отца, и потерпел неудачу.

Краем глаза Эйдан заметил движение, после чего все случилось слишком быстро. Он увидел длинные, пшеничного цвета, волосы, низкого роста девочку, которая схватила солдата за руку и сломала ему запястье. Солдат закричал, выронив кинжал.

Девочка мгновенно схватила оружие и одним быстрым движением вонзила его солдату в сердце.

Солдат стал задыхаться и упал на колени с потрясенным выражением лица. Казалось, его больше удивил тот факт, что его смогла убить маленькая девочка, а не то, что он умирает. Девочка вынула кинжал и быстро перерезала ему горло, после чего пандезианец упал на землю лицом вниз. Он был мертв.