Гапландия - Максим Касмалинский

Я метнулся влево и бегу. Не к городу, к спасению, а обратно. К грузовикам. Открытые фуры исторгают искусственный дым. Рабочие гонят меня, орут, пытаются взять в кольцо. Приоткрытая дверь в кабину — туда. Коленкой о ступеньку, как током вдарило, немеет. Двигатель заведен! Включаю передачу, руль до отказа. Бум! Грузовик бьет будку другой машины. Скреб-скреб, оттолкнул. Включаю заднюю, пошел-пошел! Врезались. В зеркале заднего вида — дым. Зато впереди. В свете фар — враги. Рабочие машут дубинами. Опасные силуэты. «Врешь-не возьмешь», — подсказал генетический код. Направляю машину снова вперед, грузовик со скрипом вырвался из ряда. Прицеп вцепился в колонну, клинит. Кто-то пытается открыть дверь в кабину. Выжимаю газ, рванули! Рабочие — врассыпную, левой фарой сбиваю бочку с костром. Вильнул рулем, кузов повело. Жму педаль. Грузовик сгрудил вагончики, сдвинул их к бетонному забору. Я еще сильней кручу руль. Вырвался на простор. С ревом, дымя и громыхая, машина огромной железной жабой прыгнула вперед.

Вперед, вперед! К городу. По пустой площадке. Газу! Быстрей! То ли дым-машина продолжает работать, то ли грузовик загорелся, но сзади кометный хвост красноватого дыма. Какое-то чутье сработало, и ехал я не к тому месту, где оставил теслу, а в направлении на десять часов от нее (кажется, так говорят киношные спецназовцы). Скоро кончится площадка, здесь я развернул и поставил грузовик, так, чтобы дым бурлил в сторону погони. Гонятся ли — непонятно. Должны по законам жанра. Я вылез из кабины и под прикрытием дымовой завесы побежал к своей тачке. Условные рефлексы победили топографический кретинизм — не заблудился. Влез в свою теслу и умоляя ее: «тише, тише, на цыпочках», въехал в городской квартал. Свет уличных фонарей, мерцание окон домов. Сидите, твари, у компьютеров, а тут такое происходит! У жилищного комплекса «Айсберг» я успокоился, привел себя в порядок и позвонил Анне Смит.

Пристыженной нимфой взирала Анна, слушая мой приукрашенный отчет. На самых геройских фантастических допущениях она еще шире распахивала ясные глаза, а я распинался, как школьник перед одноклассницей: «… второго я вырубил ударом в кадык, третьего оттолкнул, прыгаю в машину, по газам…».

Мы спрятались в тихой волнисто-розовой гостиной, на тех же местах сидели, где и в прошлый раз. Фотографии в телефоне Анну заинтересовали слабо, в отличии от браслета с эмблемой «Госпрома», который она рассматривала с таким видом, будто хотела прижать его к сердцу и разрыдаться.

— Это пашин.

— Точно? — с ревностью переспросил я.

— Ну… или очень похожий. Я думаю, его, Павла. Семь из десяти, что его.

Она вернула мне металлопластиковый ремешок, и я автоматически застегнул его на запястье.

— И что это может значить? — Анна спросила, как ребенок у Санта Клауса.

— Причастность дым-компании. Их сотрудник Вжика замочил, а за что — в той папке… извини, я грубо…

— Замочил, — повторила Анна. — Что будем делать?

Я задумался, а она быстро добавила:

— Мой план пока не сработал. Но Федора, уверена, найти возможно.

— Да, заглянуть в документы, многое бы стало понятно. Это мотив. Однозначно, мотив.

— Может Павел тоже следил за этими машинами. То есть, я хотела сказать, что они регулярно выезжают на эти…

— Учения, — завершил я. — Как мне кажется.

Кажется. А что не кажется, а точно — от меня потом пахнет после всей беготни. Не просится же в душ у малознакомой женщины. Я только, спросив разрешения, умылся, да протер кроссовки и куртку.

— Отрабатывают дымовую завесу над городом на случай ракетной атаки противника, — авторитетно сказал я. — У нас вечный смог. Всегда думал, откуда ему быть, если заводы умершие стоят, — наши заводы я увидел только сегодня, но Анна об этом не знает. — Теперь выяснилось. И тогда объяснимо! Госпром пропагандирует бурную промышленность, чтобы скрыть искусственное происхождение непролазного смога. А сам туман нужен в военных целях. Промышленности у нас, значит, нет, но защита от врага есть.

— Думаешь, нам врут? — недоверчиво спросила Анна.

— Не то, чтобы врут. Обеспечивают безопасность. Ты же видишь сколько шпионов. Ой! Ты что, Анна? Ань! Не плачь, я Павла совсем не имел в виду.

Она смахнула слезинку-бабочку.

— Ничего, Саша. Сейчас пройдет.

В устах Анны уменьшительное «Саша» совсем не слышится уродским — милое имя. Настоящий мужчина сейчас должен бы подсесть к бабенке на диван, погладить по плечу, по спине, потом другую руку на сладкую коленку, губы к уху, и понеслась! Я, как последний идиот, сижу, накидываю выводы по детективной задаче. Идиот? Не, импотент.

— К следователю пойдешь?

— А что ему сказать? — отказался я. — Неизвестный рабочий носил браслет, который я видел у Павла. Мне удалось браслет спереть, когда проходило конфиденциальное мероприятие. Я там еще техники сломал на сорок тысяч евробаксов, но это мелочи, а, в общем, Александр Шэлтер невиновен, закрывайте дело.

— Тебя могут найти. Эти из «Шоу-стройкомплект». У них всяко, что есть безопасники.

О! Расслабился, дурень! В самом деле, наверняка, у фирмы есть служба безопасности. Возможно мою теслу…

— Мою машину могли отследить. Бль-ль!! Слушай, она стоит у въезда в «Айсберг».

— Ты можешь уехать на такси, за своей послать эвакуатор завтра. Или оставайся, — бесцветно произнесла Анна.

Был бы в последней фразе хоть байт сексуальности…

— Я не хотел тебя подставить, — проникновенно сказал я.

— Не хотел бы — не пришел бы, — равнодушно проговорила она.

Во, стерва! Меня и так от геройства потряхивает, а эта жеманная хозяйка не то, что не дала с порога, еще и претензии имеет. Встаю и ухожу.

Сижу и остаюсь. Не уговорил себя. Не сука она — просто женщина, уставшая, слабая, беззащитная. Одинокая.

— Анна, у тебя после развода с Пашкой были отношения? Я к тому, если есть возможность переехать на время…

Долбан пестрозадый! Аполинарий Блейк уже писал бы в отель, бронируя номер.

— Я одна, — сказала Анна. — И прятаться… здесь охрана надежная, сам знаешь.

— Одна. Такая женщина и после развода одна, — неуклюже скоплиментил я. — Куда мужики смотрят? Гм-гм. Н-да.

Нимфа перевоплотилась Ариадну. Нет, в Офелию кисти Уоттса.

— Смотрят, — сказала Анна. — Пишут. Предлагают,