Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

1985 г.

ПРОКУРОРСКИЙ РОМАН

1.

Над Москвой сгущался сумрак ночи,А в домах, как в плитках домино,Посреди оконных многоточийЗатерялось скромное окно.В том окне, как в корабельном трюме,Наклонясь над кипой важных дел,В голубом с нашивками костюмеГенеральный прокурор сидел.Находясь в отчаянной запарке,И в груди лелея боль и грусть,Думал он о том, как олигархиОбокрали горемыку-Русь.Вытирая с шеи капли пота,Кропотливо изучал он текстПро секретный счет «Аэрофлота»И про деньги фирмы «Мобитекс»,И про банк под вывескою «АГРО»С аббревиатурой «СБС»…Если б так не мучила подагра,Он бы выдал ордер на арест!Заварив в стакане чаю на ночь,Он достал из банки леденец…

- Ах, какой шельмец, Парис Абрамыч, -Прошептал он – Ах, какой шельмец!Надо объявить мерзавца в розыск…И едва родился этот клич,Острый приступ остеохондрозаВ организме ощутил Ильич.

- Боже мой, как неприятно это! –Прошептал невольно он, и вдругВзгляд упал на старую газетуС неприметной рубрикой – «досуг».

- Что ж, пока спина не раскололась,Сделаю массаж для позвонков…

- Слушаю! – ответил женский голосПосле двух прерывистых гудков, –

Что вы говорите? Есть причина,Чтобы к нам приехать поскорей?Вам у нас понравится, мужчина:Час досуга – девятьсот рублей.С примененьем полного контактаПрофессиональных женских рук…В общем, кроме полового акта –Широчайший перечень услуг!Современным способом «крест на крест»Лечим даже остеохондроз…

- Хорошо, записываю адрес,Девять сотен – это не вопрос! –Произнес он голосом суровым,Думая о тяготах спины.- Надо быть практически здоровым,Чтобы бить грабителей страны!И болезнь проклятую ругая,Он набрал домашний номер свой:- Ты ложись пораньше, дорогая,Я не скоро возвращусь домой!

2.

Дверь открыла девушка в халате,И, потупив от смущенья взор,Еле слышно прошептала:- Катя…- Юра, - отозвался прокурор.- Мамочки, какая же я дура!Прям смутилась так, увидя вас…Ради Бога, проходите, Юра,Проходите в спальню, я сейчас!

Он прошел недлинным коридором,Перед этим сняв свое пальто…- Господи, не будь я прокурором,Я бы мог подумать черт-те что!Накопилась все-таки усталость…Прокурор застыл:- Едрёна мать!..Перед ним, как море, простираласьГладкая широкая кровать,

У которой мягкая перинаОслепляла свежей белизной.- Здравствуйте, меня зовут Алина! –Прозвучало за его спиной.- Вы случайно, часом не из МУРа?Вы так строго смотрите на нас?

- Нет, случайно, нет, я просто Юра,Не из МУРа, я здесь в первый раз.

Сердце прокурорское забилось,Бросив естество мужское в дрожь.

- Знаешь, Катя, я в него влюбилась,Он на зайку, Катенька, похож!

- Да и я хочу его, Алина,Прямо, как невеста – жениха,Прямо, как Мария МагдалинаПеред совершением греха!

- Ладно, всё, с меня довольно, хватит! –Прокурор поднял глаза и – ах! –В тот же миг увидел ноги КатиВ тонких фильдеперсовых чулках.Взгляд её был трепетней слезинки,(Как сказал бы Александр Блок)И четыре розовых резинкиК поясу тянулись от чулок.

Прокурор достал платок-сопливчикИ на волю выпустил соплю,Но Алина расстегнула лифчикИ сказала:- Я тебя люблю!

От таких негаданных пассажейПрокурор занервничал:- Друзья,Я сюда приехал за массажем,А любить мне вас никак нельзя!

Но на прокурора сверху глядя,Взглядами небесной глубины,Девушки сказали:- Поздно, дядя!Не канючь, расстегивай штаны!

3.

В это время в городе Париже,К трубке прижимаясь головой,В ресторане «Риц», слюною брызжа,Тверезовский говорил с Москвой:

- Вы сумели подложить подлянкуПрокурору, чёрт вас побери?Что, уже приехал на Полянку?Что, разделся? Дальше говори!Как там наши маленькие пчёлки?Не хотят обратно на панель?Молодцы, хорошие девчонки,Я им привезу флакон «Шанель».Пусть дадут служителю ФемидыДля проглота собственных проблем,Чтобы он забыл про «пирамиды»,«АВВу», ГКО и «МММ»,Чтоб запомнил фарисей-повеса,Зарубив на собственной ноге,Кто есть бывший секретарь совбезаБывших стран, входивших в СНГ!Чтобы ордер о моем арестеИ еще возможно кой-когоНаходился в подходящем месте,То есть, в унитазе у него!В общем, выполняйте указанья,Если что не так – поднимем хай.Ну, Москва, целую, до свиданья,Все, агыцин паровоз, лехайм!

Как мне все же край родимый дорог! –Выдохнул он, трубку положив,И оркестру заказав «семь сорок»,Стал плясать под свой родной мотив.И когда в порыве молодецком,

Он рванул рубаху на себе,Гулким эхом на мосту КузнецкомЖахнул взрыв у входа в ФСБ!

4.

А на съемной хате, выгнув спинуПод чужой отравленный мотивПрокурор насиловал Алину,За волосы Катю ухватив.И над взмокшей порванной перинойВ тот трагичный для России мигРаздавался женский стон звериный,Походящий на тарзаний крик;

- Юра! Юрка! Юрочка, не надо!Умоляю! Ну давай, Юрец!Боже, как я счастлива, как рада!Ты гигант! Ты просто жеребец!Ты сейчас подобен самураю!Ты какой-то Кибальчиш-Мальчиш!Я от наслажденья умираю!Катя, Катя, что же ты молчишь?

- Юра! Юра! Это так прекрасно!Я уже почти пятнадцать раз!Никогда мне не было так классно,Как с тобой, любимый мой, сейчас!

- Да, я Юра! Да, держитесь, суки!Юра – это символ мужиков!Юра – это Юрий Долгорукий,Мэр московских заливных лужков!Ну давай, кончай скорее, дура!Я не опозорю свой мундир!И Шаймиев, кстати, тоже Юра,Хоть по документам – Минтимир!

И когда в кунвульсиях девицаЗакатила хитрые глаза,На её размазанных ресницахЗаблестела лживая слеза.Вслед за тем утихли звуки бури,

И, воскликнув: «Мать твою ети!»Приходя в себя, очнулся ЮрийИ добавил:- Господи, прости!Потому что он в углу кровати,Где еще недавно тряс елдой,Обнаружил сорванную с КатиЦепочку с Давидовой звездой!

- Ах, какое низкое коварство! –В ужасе подумал прокурор, -А ведь ларчик просто открывался…Господи прости, какой позор!Лучше быть последним онанистомИ кончать от собственной руки,Чем попасться в лапы сионистамВтихаря расставившим силки!

Он вскочил с предательской кровати,И, уже не зная что сказать,Не смотря в глаза красотке КатеДевять сотен бросил на кровать,И ушел с решимостью мужчины,Клацая зубами, словно зверь,И, упав в салон своей машины,За собой захлопнул с силой дверь.

5.

Депутат парламента СмелюхинЗа столом готовил свой доклад.Как всегда, он был слегка не в духеИ ругал в докладе всех подряд.Может быть, живот с кефира пучил,Может, просто съел чего-нибудь,Но в его мозгах бурлили путчи,Мятежи и всяческая жуть,И когда раздался телефонныйИ бесспорно вражеский звонок,Он схватил сначала нож кухонный,Но затем одумался и лег.Телефон звонил не умолкаяБолее, чем двадцать раз подряд.

- Вот зараза, вражья тварь какая! –Возмущаясь думал депутат.- Все они ответят по закону!Все, кто причинял России зло!

Депутат рванулся к телефонуИ с надрывом заорал:- Алло!И рукой нащупав выключатель,Погасил на всякий случай свет.

- Добрый день, звонит доброжелатель,Я хочу вам дать один совет.Слышь, Смелюхин, ваша песня спета,Спета ваша песня, психопат!Там, под дверью у тебя кассета…В общем, наслаждайся, депутат!

Мягкими прыжками хищной пумыНе спеша, минуты через три,Председатель комитета ДумыПодошел к своей входной двери.Не включая света в коридоре,Он с опаской посмотрел в глазок.Никого не обнаружив, вскореПосмотрел в него еще разокИ заметил на листке газетыРядом с лифтом в сумрачном дымуОчертанья видеокассеты,Той, в которой судя по всемуНаходилось кое-что такое,От чего случается поройИ невроз, и даже паранойяИ другой подобный геморрой.Вскоре с придыханием и свистомОн кусал от гнева свой кулак.Хоть и был Смелюхин коммунистом,А имел и телек, и видак.И когда его включил он кстати,Загрузив кассету в агрегат,Можно догадаться, мой читатель,Что увидел бедный депутат!

- Боже мой, да это ж просто шлюхи,Просто суки, просто ё-комбат!

Депутат парламента СмелюхинНазаметно перешел на мат:

- Ясно, кто устроил это шоу!Я им всем узды хорошей дам!Позвоню Мольберту Какашову –Главному эксперту по жидам!

Он вцепился в телефон:- Скорее!Это вы, товарищ Какашов?

- Слушаю! Так точно! Где евреи?Молодец, Смелюхин! Хорошо!Говоришь, подосланные шлюхи? –

Генерал налил в стакан воды, -

Сто процентов – в этой заварухеКак всегда, замешаны жиды!Так что ты спокойно спи, дружище,И хотя не избежать войны,Все равно наш Генеральный чищеИ честней грабителей страны!

6.