Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий

– Пойми, это был эксперимент. – объясняю я Майко: – это у меня способ преодолеть свою природу и бросить вызов создателю. Это… ну как Огонь Прометея, квинтэссенция бунта и преодоления собственных ограничений.

– Так я тебе сразу скажу, что так собственные ограничения не преодолевают. Дождись ты уже окончания отборочных, все вместе на горячие источники съездим. Там под сакэ и зажмешь ее в уголочке… Ай! – Майко потирает макушку.

– Никто не будет спаивать школьников. – говорит Акира: – у нас политика такая. Никто не спаивает и не совращает школьников.

– И с каких пор такая политика?! – возмущается Майко: – Син между прочим тоже школьник, а ты на него как прыгнула и … Ай! Да хватит уже драться!

– Первое правило – все, что происходит в онсэне – остается в онсэне. – поучительно говорит Акира, немного покраснев.

– Но если … аааа! – доходит до Майко: – то есть говорить об этом нельзя, но, если что и произойдет, то… понятно… – она погружается в задумчивость и что‑то бормочет себе под нос, загибая пальцы. Мне становится немного не по себе.

– А меня в онсэн возьмете? – весело спрашивает Иошико.

– Сиди ты. – говорит ей Читосе: – куда без тебя теперь. Конечно возьмем.

– Ура! – радуется Иошико: – то‑то мама обрадуется. Надо чтобы не узнала.

– Почему это? – удивляется Читосе.

– Потому, что если я ей скажу что поеду на горячие источники только с девочками – она сперва обрадуется а потом забеспокоится. А если скажу, что еду с мальчиком – то опять‑таки сперва обрадуется, а потом забеспокоится. Поэтому надо чтобы не узнала, а то беспокоится будет. Хоть и порадуется.

– Мне бы такую маму. – говорит Питер, ловит на себе несколько осуждающих взглядов и машет руками: – да я не в этом смысле!

– У, извращуга! – говорит Майко: – Иошико, не вздумай его с мамой знакомить!

– И не подумаю! – Иошико мечет возмущенный взгляд в Питера: – мне младшего братика не нужно! Тем более – такого!

Глава 26

– Хорошо. – говорит Акира и кладет на стол свой блокнот. Время уже позднее, кто‑то зевает, Майко потягивается, Питер давно клюет носом. Завтра у нас отборочные, а потому надо бы уже и спать ложится, чтобы быть свежими. В связи с тем, что я не должен светить своими способностями лишний раз на публике – Линда предложила свою кандидатуру. Итого состав первой тройки – Майко, Юки и Линда. Вот так. Так что лично мне можно и не напрягаться, посидеть еще немного в комнате для брифингов, но сюда уже пару раз заглядывала Нанасэ, волнующаяся, что мы так поздно спать не ложимся. А у нас все по распорядку, да. Когда скажет Акира‑сан, тогда и ляжем, вот. Мы все еще спим все вместе в зале для тренировок, который незаметно превратился в какое‑то подобие цыганского табора или лагеря для беженцев – футоны на полу, личные вещи в кучках, или чемоданах, а то и в рюкзаках, натянутая веревка с подобием ширмы между «женской» и «мужской» половинами. Штабеля бутилированной воды – про запас, потому что из крана пить нельзя, там техническая вода. Думаю о том, как сейчас пойду помоюсь, почищу зубы… хотя наверное сперва стащу что‑нибудь из холодильника. Холодильник у нас большой, но и конкуренция выросла, так что, если хочешь стащить из него йогурт перед сном – то надо успевать. А потом мы еще с Питером в картишки перекинемся, уже традиция такая у нас. Интересная тварь человек, думаю я, ко всему привыкает. Какое‑то время назад сама мысль ночевать всем вместе была дикой, а теперь – попривыкли все. Даже зрелище зевающей с утра Юки в пижаме или Иошико в ночнушке… а то и Майко без – не сильно удивляет, хотя по‑прежнему бодрит и придает сил.

– С этим закончили. – говорит Акира и прижимает блокнот к лицу, скрывая зевок. Акира тоже устала, она весь день боролась с энтропией, хаосом и анархией внутри нашей команды. То есть с Майко, Иошико и мной. И всеми остальными. Потому, что если нас оставить без присмотра, то мы все переубиваемся, потому что элементарные правила безопасности не соблюдаем, перетрахаемся, потому что рамок приличий и морали у нас нет, а еще – совратим Юки и Иошико, которые, на секундочку еще в школу ходят. На меня Акира рукой махнула, сказав, что горбатого могила исправит и битва за мой моральный облик уже давно проиграна и что она на месте Нанасэ пребывала бы в постоянном горе от того, что приличного гражданина и социально интегрированного индивида из меня так и не получились. На Питера, кстати тоже. Рукой махнули.

– Вот и отлично. – говорит Питер, вставая: – пора баиньки. – он оглядывается по сторонам и видит, что никто не следует его примеру, чешет голову и садится обратно.

– Народ? – говорит он: – что‑то еще нужно обсудить?

– Нет, мы все уже обсудили. – говорит Акира. Все кивают головами. Мы в сокращенном составе, как обычно нет Сакуры и Линды. Остальные тут. Майко и Читосе делают вид, что ничего не понимают, Майко задумчиво смотрит вверх, Читосе внимательно изучает свои ногти. Иошико хмурится и сидит рядом с Майко, она выбрала ее своим негласным ментором и потихоньку учится выносить нам мозг шуточками в ее стиле. Акира смотрит на парочку Майко‑Читосе и не двигается с места. Юки молчит, она в свою очередь выбрала своим примером для подражания Акиру и вообще, ей рядом с Акирой комфортно, она тут на своем месте. Может быть, Акира напоминает ей мать, волевая, сильная женщина. Она также никуда не торопится, потому что Акира никуда не торопится.

– Эм… – говорит Питер и чешет затылок. Наклоняется ко мне.

– Син, чего тут происходит‑то? – спрашивает он громким шепотом.

– Мы все ждем, когда эти двое наконец перестанут разводить тут интригу и покажут, что у них в папке. – отвечаю я таким же громким шепотом.

– Ааа… – тянет Питер: – вот оно что…

– Я же говорила – только время и ресурсы отнимет. – говорит Майко: – а у нас завтра отборочные. И вообще, на ночь глядя такое читать…

– Ты лучше признайся сразу. – говорю я: – что интригу тут разводишь. Давай уже выкладывай что там у тебя, а там мы уже решим – что с этим делать.

– Ну ладно. – поднимает руки Майко: – я вас предупредила. Но дело не мое, папку вон, Убивашка притащила, ее и доклад. Убивашка, твой выход. – она толкает Читосе в плечо. Читосе оглядывает нас и встает. Кладет на стол эту чертову папку. Старая, картонная, канцелярская папка. Потрепанные края, на завязочках. Надписи ручкой – дата начала, номер, какие‑то еще сведения. И – поперек всей папки, толстым черным маркером надпись – Чудовище. И цифра. Шестьдесят восемь.

– Я… у меня связи есть. – говорит Читосе: – ну то есть, не такие как у Акиры‑сан, конечно. Просто, знакомая одна. Она… ну, связи у нее в СКПУ, а так случилось, что увидела у меня брелок с паучком. Вот, слово за слово и дала я ей визитку Сумераги‑тайчо – на всякий случай. Это еще тогда было, когда мы имидж Сумераги по городу распространяли, помните?

– Визитку? – хмурит брови Акира: – а… ты про эти карточки «Сумераги‑тайчо следит за тобой»?

– Ну… да. Только я еще номер телефона ей написала. Она попросила разрешения встретится именно со мной. Вернее – с Артемидой. Я обещала, что организую встречу. У ее знакомого большие проблемы с одним делом и она уверяла, что только мы можем помочь.

– И с какого перепугу нам помогать СКПУ? – не понимаю я. Нет, ничего против СКПУ я тоже пока не имею, но их методы мне уже подозрительны. И потом, как работает такая структура я себе прекрасно представляю. Инструкции, интриги на местах, отчеты о раскрытых преступлениях, или в их случае – устраненных угрозах, бессонные ночи в засаде, постепенно исчезающая граница между тем, что дозволено и что запрещено законом, постоянно чувство неудовлетворенности правосудием и желание взять все в свои руки, черный кофе и пончики.

– Я, в общем, тоже сперва так подумала. – говорит Читосе и открывает папку. Обводит нас взглядом. Начинает читать. Дата, время, место происшествия – холл для посетителей филиала СКПУ города Сейтеки. Ночью на скамье для посетителей появляется большой дорожный чемодан. Фото чемодана снаружи. Кожаный, на вид очень прочный, вместительный и достаточно дорогой. Дежурный по зданию, имя, фамилия, должность, вот рапорт. Дежурный действовал по инструкции, вскрывать чемодан не стал, вызвал подкрепление, объявил тревогу. Прибывшие на место специалисты из анти‑террористического подразделения – произвели вскрытие чемодана. В чемодане – тело молодой девушки. Вернее – молодая девушка. Точнее – что от нее осталось. Нет, девушка была жива и здорова – относительно, конечно. Ее жизни ничто не угрожало, но у нее были ампутированы все конечности. Она была завернута в пластик, где были сделаны отверстия для того, чтобы она могла дышать. Кстати, да, еще и в пупырчатую пленку завернули. Никаких документов или одежды при ней не было, только на небольшом стикере, наклеенном на пластик была выведена цифра. Шестьдесят восемь.