Дом Морганов. Американская банковская династия и расцвет современных финансов - Рон Черноу

фазы, предусматривавшего участие в основном частных банков, Родс хотел привлечь правительства стран-кредиторов и обратился к МВФ, Всемирному банку, Казначейству США, ФРС и Государственному департаменту. Его действия подтвердили старую историю о политическом характере суверенного кредитования.

Призрак Тони Гебауэра еще не был изгнан. Летом 1983 г., когда состояние экономики Бразилии ухудшилось, Родс решил провести секретные переговоры, надеясь, что прямые формулировки заставят бразильцев принять решительные меры. 16 августа 1983 г. Родс, Хантродс и Коулман вылетели в Бразилию на частном самолете. Родс и Хантродс несколько нервничали из-за присутствия Коулмана, но не по личным соображениям, а потому, что опасались, что он мог поделиться информацией с Гебауэром. В Бразилиа их худшие опасения подтвердились. Встретившись с Нетто, Лангони и другими представителями власти в доме министра финансов Галвеаса, они сделали строгое предупреждение. Родс начал: "Мы не можем долго удерживать банки на борту". Коулман подхватил: "Вы должны выступить единым фронтом". Хантродс выступил с драматической речью: "На улицах Бразилиа стоит запах поражения, который напоминает мне Францию перед Дюнкерком". Поскольку Нетто никогда не слышал о Дюнкерке, последовал краткий урок истории.

Хантродс считал, что они потеряли важнейший элемент неожиданности: он полагал, что кто-то предупредил бразильцев. "У нас были абсолютно точные доказательства того, что Гебауэр, который был начальником Коулмана, уже сообщил бразильцам по телефону о нашем плане игры", - категорично заявил Хантродс. "Это мы знали без тени сомнения". Он считал, что Гебауэр либо заискивает перед бразильцами, либо, руководствуясь завистью , пытается саботировать вторую фазу. В итоге Гебауэр так и не смог вернуться в игру, и некоторые говорят, что после этого его карьера в Morgans застопорилась. Среди банкиров новая команда Родса получила признание за создание атмосферы сотрудничества и духа общей жертвенности среди банков.

В конечном счете, вторая фаза была просто более приемлемым способом преодоления долгового кризиса и отсрочки неизбежного. Коллективная мощь коммерческих банков удерживала крышку скороварки так, как это было невозможно в прежние времена. У этих гигантских глобальных банков было гораздо больше рычагов, чем у инвестиционных банков 1920-х годов, с помощью которых можно было удержать должников от прямого отказа. В частности, они могли аннулировать торговые кредиты стран, объявивших дефолт, или сократить их однодневные "межбанковские" кредитные линии. В результате в 1980-е годы банки смогли увеличить свои резервы под потери по кредитам и пережить кризис, в то время как уровень жизни в странах Латинской Америки, имеющих долги, упал. На протяжении большей части 1980-х годов в качестве выхода из кризиса был закреплен "план Бейкера" - принцип предоставления новых долговых кредитов в обмен на экономические реформы, который пользовался поддержкой Лью Престона. Но обещанного экономического роста так и не произошло. Вместо этого Латинская Америка, угнетенная выплатой процентов и несмотря на продолжительный бум в индустриальных странах, пережила тяжелую депрессию. Как латиноамериканские должники смогут выдержать следующую мировую рецессию без массового дефолта, было неясно на исходе 1980-х годов.

В феврале 1987 года Бразилия, зажатая 121-миллиардным долгом, чудовищно выросшим за время перекредитования, объявила мораторий на погашение долга, который продлился полтора года. Страна, которую в 1970-е годы считали образцовым должником, жестоко разочаровала Дом Моргана. В начале 1988 г. Аргентина прекратила выплаты по своим долгам и допустила миллиардные просрочки. При всей силе и изобретательности банков в борьбе с долговым кризисом 1980-х годов результат оказался досадно похожим на предыдущие волны дефолтов. В 1989 году новая администрация президента Джорджа Буша признала, что единственным реальным решением является списание долгов. К этому моменту в Аргентине, как и ранее в Бразилии, толпы грабили супермаркеты. В сентябре 1989 г. банк Morgan признал, что его латиноамериканские долги были безнадежным фиаско, добавив 2 млрд. долл. в резервы на возможные потери по ссудам, полностью покрыв свои кредиты с более длительным сроком погашения. На этом "заигрывание" Morgan с Третьим миром было временно закончено.

В бразильском долговом кризисе был еще один эпизод, который разрушил образ непобедимости Morgan и опроверг все представления о том, что только он не подвержен коррупции эпохи казино. Даже возглавляя спасение Бразилии, Тони Гебауэр вел тайную, незаконную жизнь растратчика - термин, от которого впоследствии все смущенно отмахивались, поскольку он ассоциировался с мелкими мошенниками и жирными руками в кассе, а не с самым крупным банком мира. В мире высоких финансов растраты были редкостью по очевидным причинам: люди зарабатывали огромные деньги, и если они хотели получить больше, существовали законные способы их получить.

В возрасте 23 лет Гебауэру была свойственна любопытная небрежность, склонность смотреть на происходящее сквозь пальцы. Он пользовался редкой для Morgans свободой предпринимательства. Позже люди вспоминали плоды его подозрительно расточительных трат - дуплекс на Манхэттене стоимостью 5 млн. долларов, два дома в Ист-Хэмптоне общей стоимостью 2 млн. долларов, квартира во Франции, доля в бразильской кофейной ферме. Все это никак не сочеталось с зарплатой в 150 тыс. долл. в год. С легким шоком Уолтер Пейдж узнал о яхте, которую Гебауэр купил у своего богатого друга на острове Шелтер на Лонг-Айленде. Лишь позднее эти детали сложились в общую картину.

Критическое исследование Гебауэра не проводилось по двум причинам. Все имели смутное, в некоторой степени верное представление о том, что он происходил из богатой венесуэльской семьи. Более того, он приносил банку десятки миллионов прибыли, компенсируя его поздний старт и патрицианский дискомфорт в Латинской Америке. С 1981 по 1984 г. Гебауэр, будучи старшим вице-президентом по Латинской Америке, контролировал большую часть кредитования Morgan в Западном полушарии за пределами Северной Америки. Он был одной из немногих незаменимых звезд в банке, где хронически наблюдался избыток талантливых молодых руководителей.

Наряду с выдачей крупных кредитов Гебауэр курировал счета нескольких сотен латиноамериканских бизнесменов. Формально они не были личными счетами, а принадлежали руководителям, с которыми банк имел коммерческие отношения, - традиционный прием Morgan, позволяющий угодить влиятельным лицам и подружиться с ними. В 1976 году Гебауэр начал переводить деньги с некоторых бразильских счетов, чтобы обставить свою двухуровневую квартиру. В итоге он перевел деньги с четырех счетов, включая счета землевладельца и строительного магната. В основном деньги находились в шести панамских холдинговых компаниях, из которых он выписывал кассовые чеки на себя. Эти незаконные хищения продолжались более девяти лет и составили 6 млн. долларов США - и это в банке, который гордился жестким внутренним контролем. Примечательно, что хищения продолжались вплоть до спасения бразильского долга.

Это было не просто хищение, поскольку Гебауэр, по всей видимости, использовал некую форму "беглого капитала" - деньги, незаконно ввезенные из Латинской Америки для уклонения от налогов