Дом Морганов. Американская банковская династия и расцвет современных финансов - Рон Черноу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гебауэр не стал оспаривать обвинения. Чтобы избежать клейма растратчика, он признал себя виновным в банковском мошенничестве, уклонении от уплаты налогов и искажении отчетности. Поскольку он представил несколько нереальных налоговых деклараций - в один год он получил более 1 млн. долл. налогооблагаемого дохода, а отчитался только о 21 тыс. долл. Кроме того, он вернул банку 8 млн. долл. в виде основной суммы долга и процентов. Его ловкий адвокат Стэнли Аркин косвенно упомянул о "беглом капитале" и намекнул, что Гебауэр, возможно, имел право использовать часть бразильских денег: "Эти полномочия были основаны на необычных и византийских отношениях, которые часто существуют между банкирами и беглыми капиталистами". Такие вольные разговоры заставили Morgans занервничать и захотеть заключить сделку.
В феврале 1987 г. раскаявшийся Тони Гебауэр в синем костюме в полоску предстал перед судьей Робертом В. Свитом для вынесения приговора. Судья увидел в жизни Гебауэра большой размах фантазии, характерную для того времени продажность. "Вы действительно Люцифер, падший ангел банковского мира", - сказал он ему. "Несмотря на то, что Ваша работа на вершине своей профессии обеспечивала Вам высокий доход, Вы тратили, как император". Гебауэр был приговорен к трем с половиной годам лишения свободы, но отбыл только половину этого срока.
Дело Гебауэра оставило после себя красные лица и личную разруху в корпоративных апартаментах Morgans. Полдюжины руководителей были смещены. Печальным итогом стало то, что Тони Гебауэр, так гордившийся своей работой в Morgan, в итоге опозорил банк.
ГЛАВА 33. ТОРГОВЦЫ
В начале 1980-х годов, когда исчезли последние остатки братства между домами Morgan и Morgan Guaranty отказался от оптового кредитования, чтобы заняться глобальным инвестиционным банкингом, он столкнулся с Morgan Stanley. Она также оказалась на пути сближения с Morgan Grenfell. Когда Morgan Guaranty занял элегантное здание из коричневого гранита и дымчатого стекла рядом с Банком Англии - его снобистски назвали Morgan Bank, не обращая внимания на бедный Morgan Grenfell в нескольких кварталах от него, - древняя англо-американская связь тоже оказалась под угрозой. Начиная с 1979 г. лондонская компания Morgan Guaranty Ltd. стала основным андеррайтером на еврорынках. Как могла Morgan Guaranty сохранить третью часть акций Morgan Grenfell, когда они сталкивались в иностранных форпостах и вторгались на территорию друг друга? Как сказал Билл Макворт-Янг из Morgan Grenfell, "нет никакого смысла в том, чтобы 33$$ принадлежали одному из твоих конкурентов".
Morgan Grenfell нуждался в капитале для расширения, но не мог вырвать его из 23 Wall. Успех лондонского банка на родине породил надежды на большие успехи за рубежом, особенно в Нью-Йорке, где с 1974 года находился его небольшой офис. Выйти за рамки этого символического присутствия было невозможно до тех пор, пока Morgan Guaranty владел одной третью акций. Поэтому в 1981 году председатель совета директоров Morgan Лью Престон и президент Роберт В. "Род" Линдсей вылетели в Лондон, чтобы за ужином сообщить лорду Стивену Катто, что 23 Wall решил продать свою долю. Дом Моргана прекратил свое существование, о чем мало кто скорбел. "Мне и нескольким старшим сотрудникам Morgan Grenfell, а также некоторым другим людям здесь было немного не по себе", - вспоминает Линдсей. "Но всем стало ясно, что им нужно больше свободы, чтобы идти своим путем". Лью Престон чувствовал себя неуютно в Morgan Grenfell по мере того, как исчезали старые аристократические семьи, люди, прошедшие обучение в 23 Wall. Он объяснил: "Банк Англии ожидал, что мы, , будем делить треть всех убытков, но произошла эволюция управления, когда мы не знали людей, которые управляли фирмой". Типичным представителем новой породы был исполнительный директор Кристофер Ривз, бывший помощник менеджера по персоналу в компании Hill Samuel, который никогда не проходил программу обучения в Morgan Guaranty.
Так закончилась трансатлантическая ось более чем столетней давности, арматура, на которой был построен дом Морганов. Катто сказал: "Я с сожалением предвидел, что это произойдет. У нас была одна просьба: чтобы они не продавали все сразу, это выглядело бы как потеря доверия к нам. Они согласились продать его по частям". В течение года банк снизил свою долю до 4%, получив 40 млн. долл. и оставив главным акционером страхового брокера Lloyd's Уиллиса Фабера с 24% акций. Провозгласив свободу в 1981 г., Morgan Grenfell создал инвестиционно-банковский филиал в Нью-Йорке, расширив свой бизнес по управлению капиталом и международным слияниям и поглощениям. К 1985 году она стала членом Нью-Йоркской фондовой биржи. Притворное братство уступило место жесткой конкуренции.
Будучи порождением рынков, J. P. Morgan and Company - материнская компания Morgan Guaranty - теперь действовала по новым принципам. Она ежедневно привлекала миллиарды долларов на денежных рынках и освободилась от зависимости от спредов по кредитам и депозитам. Хотя у банка по-прежнему не было розничных отделений, люди из Morgan шутили, что у них есть розничный банк - Merrill Lynch, чей фонд денежного рынка покупал компакт-диски Morgan. Дом Моргана практически отказался от оптового кредитования как от анахронизма для банка, чьи клиенты из числа "голубых фишек" могли привлекать деньги дешевле на рынке, что они все чаще делали в начале 1980-х годов. В 1983 г. размещение международных облигаций впервые превысило по масштабам глобальное банковское кредитование. Лью Престон не хотел присоединяться к вымирающей породе. "Базовое кредитование никогда не вернется к той прибыльности, которая существовала в пятидесятые и шестидесятые годы", - предсказывал он. Конкуренция со стороны иностранных банков также привела к снижению спредов по кредитам.
В результате банк Morgan стал больше зарабатывать на инвестиционно-банковских комиссиях и доходах от торговых операций. Будущий банк формировался в Лондоне, где Morgan Guaranty стал ведущим андеррайтером еврооблигаций среди американских коммерческих банков, среди клиентов которого были Exxon, IBM, Du Pont и даже Citicorp. С сорок шестого места в 1980 г. через четыре года она вышла на второе место по объему выпуска еврооблигаций. Она также ускорила торговлю золотыми слитками, иностранной валютой и финансовыми фьючерсами.
Локомотивом этих перемен стал Лью Престон, воплотивший в себе прежний шелковый шарм банка, но наделивший
