Заставь меня жить - Your Personal Boggart

Закрыв глаза, концентрируюсь на собственных ощущениях, не совсем понимая, что надо делать. Единственное, что приходит на ум, это попытка представить того, до чьего разума хочу достучаться. Внутренний взор рисует образ Тома, но этого явно недостаточно. Тогда вспоминаю эпизод в Малфой-мэноре, его, стоящего возле камина, тихо говорящего о сюрреалистичных вещах. Мысли уплывают по волнам мелодичной речи, и я не замечаю, что как будто теряю связь с реальным миром, перемещаясь в мир воображаемый. В висках начинает стучать, череп словно стягивает металлическим обручем, и когда я уже хочу оставить эту глупую затею, голос Реддла внезапно раздаётся в ушах:

- Нехорошо подглядывать чужие мысли, Гарри.

Дёргаюсь, как от удара током, отчего локоть встречается с ребром столешницы. Шипя сквозь стиснутые зубы, потираю ушибленное место, лихорадочно соображая, потому что голос определённо настоящий. Неужели мне удалось?..

- Заметь, я наяву не проникал в твоё сознание, потому что уважаю личную территорию каждого волшебника. Жду того же самого в ответ.

Нет, я не дёргаюсь во второй раз, но наверняка сливаюсь с цветом молочно-белого керамического «фартука» над плитой, и настороженный вид только что вошедшего Снейпа служит тому подтверждением.

- Всё в порядке?

Киваю несколько раз подряд, незаметно переводя дух, потому что в голове остаётся только моё сознание без чьего-либо присутствия. Не знаю, как объяснить разницу, я просто чувствую это, вот только в висок будто осторожно ввинчивается гвоздь.

Похоже, ответ не совсем устраивает Снейпа, но он зажигает огонь на плите под чайником и открывает дверцы подвесного шкафа, моментально забыв о моём присутствии. Чтобы хоть как-то развеять чувство неловкости, тянусь к яблокам в вазе, произнеся ради эксперимента:

- Ночью мне приснился кошмар с участием Пожирателей Смерти, если вам, конечно, интересно.

Едва надкусив яблоко, перестаю жевать, потому что профессор оборачивается.

- Интересно, - односложно отвечает он, готовый слушать.

Чайник закипает как раз тогда, когда я заканчиваю свой рассказ.

- Описание места из твоего сна совпадает с особым помещением в Отделе Тайн в Министерстве, - клубы белёсого пара растворяются над плечом Снейпа, когда он, стоя спиной ко мне, наполняет кружку кипятком, - однако не думаю, что это может быть правдой. В противном случае, я был бы в курсе подобных событий, хотя некоторая осторожность не помешает.

Желание выпить чашечку травяного чая сгоняет со стула, я тянусь к стеклянной баночке на верхней полке шкафа, пока Снейп не собирается попросить Кикимера об услуге.

- Эльфа сейчас нет на месте, - бросаю между делом, и профессор мгновенно откликается:

- Где он?

- Я отправил его в дом Крауча забрать мои вещи, оставшиеся там.

Лишённый возможности видеть Снейпа из-за открытой дверцы шкафа, не сразу понимаю причину столь затяжной и тяжёлой паузы. Увлекшись процессом приготовления чая, особо не задумывался над собственными словами, двоякий смысл которых лишь сейчас открывается во всей красе.

Мои вещи, оставшиеся в доме человека, подарившего чудесный засос и шлейф собственного одеколона. В мыслях вспыхивает ярко-красная лампа, и раздаются звуки сирены, истошно орущей о том, что Снейп не знает, насколько далеко зашли мои зажимания с Барти. И тут как снег на голову - новость об оставшихся вещах, что в сознании профессора только упрочит вывод о том, что я был совершенно не против перехода на более интимный уровень.

Открываю рот в попытке оправдаться, но все возможные слова самоуничтожаются, как только лицо Снейпа предстаёт взору, хоть он снизошёл только до лихо выгнутой брови, но вот взгляд…

- Я был ранен. Барти помог мне, - произношу с нажимом, ведь в противном случае голос грозит сорваться.

Ловушка во взгляде захлопывается, не оставив ни единой эмоции. Он забирает кружку и стремительно покидает кухню:

- Неинтересно.

Складывается впечатление, что это действительно так, отчего острое желание догнать, вцепиться в плечи и встряхнуть со всей силы надёжно поселяется под корой головного мозга.

- «Неинтересно», значит, - мрачно усмехаюсь, автоматическими движениями размешивая сахар. Ложка стучит о стеклянные стенки, сливаясь с дальнейшими словами, которые я произношу не для того, чтобы Снейп их услышал (не знаю, здесь ли он ещё, у меня нет глаз на затылке), но потому, что не могу больше держать всё в себе:

- Так же как неинтересен ответ на вопрос, который вы, профессор, задали этой ночью.

Сладковатый аромат мелиссы немного усмиряет пыл, сильнее разгоревшийся, едва обнаруживаю, что Снейп по-прежнему в кухне, стоит в нескольких шагах от выхода и, кажется, боится шевелиться, словно я - птица редкой породы, которую ему посчастливилось лицезреть. Впрочем, терять нечего, слишком много уже сделано и так мало сказано. Мягкий вкус чая приятно расслабляет горло, возможно, именно поэтому голос звучит увереннее, стоит отставить кружку и произнести, глядя прямо в бездонные глаза профессора:

- Если вопрос по-прежнему актуален, то скажу: я хочу, чтобы после того, как мы победим Тома Реддла, наши с вами пути не разошлись.

Возможно, кому-то это вообще ничего не скажет, но Снейп должен понять, ведь я признался в том, что хочу быть с ним всю оставшуюся жизнь. Теперь выбор за ним - согласиться или послать меня, надоедливого, на все четыре стороны.

Снейп находит блестящий ответ: едва эффект от осознания услышанного проходит, он высокомерно приподнимает подбородок и отрезает:

- В свете последних событий едва ли это является правдой.

Мне хочется побиться головой о стену. Или по привычке спрятаться в свою раковину и оставить всё как есть, надеясь на более благоприятные времена, но не в этот раз. Мерлина ради, сколько можно ходить вокруг да около? Снейп всегда найдёт, к чему прицепиться, а случай с Барти является отличным источником для нескончаемого потока саркастичных замечаний в мою сторону. Вот уж нет, либо мы разбираемся здесь и сейчас, либо бросаем эту, очевидно, безнадёжную историю длиной в полгода.

Ничего не стоит скрестить руки на груди и, метнув недовольный взгляд исподлобья, оскорблено заявить:

- Я не спал с ним.

Даже не нужно уточнять личность, скрывающуюся под местоимением «ним», хотя грубости этой фразе не занимать.

Реакция не заставляет себя ждать, и то, что открывается взору, захватывает дух: Снейп оттаивает. Явление мирового глобального потепления лопнуло бы от зависти, потому что на смену непробиваемому слою льда приходит огонь, которым пылает взгляд и переливается интонация. Знаю, его бесит формулировка, что только играет мне на руку.

- Насколько ты успел заметить, я не интересовался такими подробностями, - скороговоркой отвечает профессор, делая шаг вперёд, и меня обдаёт жаром. Ситуация начинает ему надоедать, и Снейп не будет собой, если не положит ей конец, только я на такое не согласен. То, что я придумал - истинное безумие, но оно - мой единственный помощник.