Заставь меня жить - Your Personal Boggart

Сквозняк игриво касается спины, когда я, не встретив сопротивления, переворачиваюсь так, чтобы оказаться сверху и, сжав коленями бёдра Снейпа, медленно, как давно мечтал, провести ладонями по обнажённым плечам и груди со всей чувственностью, на которую вообще способен. Мышцы живота сокращаются под кончиками пальцев - профессор привстаёт на локтях и не отпускает мой взгляд, даже когда я достигаю пряжки ремня. Разливающаяся в расширенных зрачках тёмная, ничем не замаскированная, влекущая страсть в парадоксальном дуэте с расслабленной позой Снейпа и слегка запрокинутой головой опьяняет не хуже хорошего виски. Облизав высохшие губы, не разорвав зрительного контакта, тяну край ремня вбок, расстегивая, с удовольствием наблюдая за тем, как профессор вдыхает резче обычного. Не везёт с застёжкой на брюках, потому что Снейп вдруг садится и сжимает меня в объятиях, целуя до тёмных кругов перед глазами и отлично понимая, что красноречивое подтверждение его желаний недвусмысленно упирается в моё бедро.

Мои стоны растворяются в тяжёлом воздухе, когда, задыхаясь, разрываю сводящий с ума поцелуй. Сбивчивое дыхание касается уха, я изо всех сил обнимаю Снейпа за шею, и его руки, нырнувшие под колени, вмиг укладывают на спину. Между нами не остаётся совершенно никаких преград - ни физических, ни моральных, мы оказываемся полностью обнажёнными, ощущая каждый дюйм разгорячённой кожи.

Я едва ли рассчитываю силу, с которой впиваюсь в напряжённую спину Снейпа, утыкаясь лицом в его шею, неимоверными усилиями заставляя себя абстрагироваться от безумно неприятных ощущений, но они не идут ни в какое сравнение с обжигающим чувством, позже разлившимся по телу, когда профессора толкается бёдрами вперёд. То, что кожа покрывается мурашками, не остаётся незамеченным, раз он, замерев, осторожно целует меня, водя ладонями по плечам. Мне удаётся разжать пальцы, но я оказываюсь не в силах ухватиться за край уплывающего сознания. Лишь через неопределённый промежуток времени сквозь болевую завесу плавно проступают иные ощущения, едва ли приносящие удовольствие, но новые и незнакомые, отчего я тут же распахиваю глаза и будто впервые смотрю на человека, дарящего эти ощущения. Прикусив нижнюю губу то ли в попытке сдержаться, то ли ещё отчего-то, Снейп пристально смотрит на меня, а я не могу вдохнуть, теперь отчётливо чувствуя не просто тупую боль, а его внутри себя, двигающегося так плавно и осторожно, и это окончательно переворачивает мой мир с ног на голову. Ладони сами собой вновь тянутся к профессору, пальцы взбегают по извилистым линиям выступивших вен на опорной руке, пока не добираются до шеи. Ритм дыхания невозможно контролировать, он полностью зависит от аккуратных толчков, но я не обращаю на это внимание, потому что боль медленно отступает, позволяя немного расслабиться, что становится ощутимым для Снейпа. Не сдержавшись, он сильнее толкается вперёд и теряет над собой контроль, резко выдыхая и зажмуриваясь от прилива удовольствия. Зрелище, перед которым невозможно устоять, завораживает, я вцепляюсь в его плечи и дёргаю на себя. Снейп незамедлительно опускается ниже, и поцелуй почти случается, но внезапная смена угла движений рождает тёплую волну умопомрачительных ощущений, отчего я запрокидываю голову в хриплом стоне в последний миг до желанной встречи губ. Неважно, что пальцы ощутимо сжимают волосы профессора, который забывает про все ограничения, стоит мне шире раздвинуть бёдра, и впивается губами в кожу на шее, очевидно, желая оставить свой собственный «знак отличия».

Новый уверенный толчок практически выбивает из меня душу. По крайней мере, так я считаю до тех пор, пока за ним не следует ещё один, а потом ещё и ещё, и в итоге сознания хватает только на то, чтобы постараться не отключиться от реального мира. Кожаная обивка скользит под вспотевшей спиной, но я забываю об этом, когда, вновь открыв глаза, вижу Снейпа: с горящим взглядом, высоко вздымающей грудью, влажно поблёскивающей в холодном солнечном свете, такого настоящего, неподдельного и не наигранного. Я притягиваю его к себе и обнимаю так, что он точно услышит сумасшедший ритм моего сердца, зажмуриваясь от чувственности короткого поцелуя, потому что долгий невозможен - мы просто задохнёмся, не в силах остановиться. Невозможно определить, где окажутся его руки в следующий миг, обнимающие, ласкающие, сплетающие стойкое ощущение единения и неимоверной близости, о которых совсем недавно можно было лишь мечтать. Кончики его волос щекочут скулы, когда мы, то и дело соприкасаясь носами, дышим унисон, почти одновременно выдыхая от вспышек удовольствия. Когда его пальцы тонут в волосах на затылке, запрокидывая голову, я, подавшись вниз, тут же вознаграждаюсь великолепным стоном профессора, после чего становится ещё сложнее держаться за него, содрогаясь под напором сильных толчков. Лёгкие сжимаются, но не от нехватки воздуха: всё дело в Снейпе. Сейчас он, жарко дышащий в шею и обнимающий так, словно я для него - самая значимая ценность во всём мире, заставляет меня, сам того не зная, безоговорочно сдаться. Профессор даже не догадывается, какую власть всегда имел надо мной, и какой диапазон она приобретает сейчас, когда он завлекает меня в долгий сладкий поцелуй, длящийся до тех пор, пока огонь не вспыхивает внутри, растекающийся по всему телу до самых кончиков пальцев. Ветер изо всех сил наваливается на окна, снежная крупа барабанит по стёклам, вливаясь в наши заключительные стоны, когда Снейп опускается на меня и, не позволяя прийти в себя, переворачивает набок. Холодная кожаная обивка касается лопаток, но я веду плечами от того, как уверенно он раздвигает коленом мои ноги, прижимая к себе и расслабленно выдыхая в волосы на макушке. Былой сквозняк касается липкой от испарины кожи, но я лишь крепче обвиваю руками шею Снейпа и тяжело дышу, силясь выровнять дыхание и рассеянно размышляя над одной-единственной проблемой: где мне теперь найти силы на то, чтобы спокойно вести себя рядом с профессором в присутствии посторонних?

Дар речи первым возвращается к Снейпу. Он практически не меняет положения, только упирается подбородком в мою макушку, поэтому вопрос звучит неожиданно:

- Сомнения всё ещё присутствуют?

Сбитый с толку, хочу уточнить, что профессор имеет в виду, но быстро понимаю, что он возвращается к разговору, который сам же прервал весьма экзотичным способом.

- Нет, - прячу улыбку в изгибе его ключицы, почувствовав легчайшее прикосновение кончиков пальцев к линии позвоночника.

Мягкое давление на макушку исчезает: Снейп опускает голову на подлокотник и некоторое время молчит, пока я более-менее размеренно дышу ему в шею, не думая ни о чём.