Тенебрариум - Raptor

— Но банда же гораздо опаснее.

— Это ещё как поглядеть. Должна отметить, что тех бандитов погубило полное отсутствие организации, плюс довольно плачевное состояние тел. Они были реально слабыми противниками, пусть и многочисленными. Любой мало-мальски опытный изгнанник-одиночка, сохранивший своё тело в подобающей форме, без труда распотрошит не меньше пятерых таких болванов, прежде чем те завалят его количеством. Поэтому я и говорю, что банда Грязного Гарри не в счёт.

— Восемнадцать — это очень много, — подтвердила Тинка. — Обычно, количество побед у среднего изгнанника, дожившего до этого дня, варьируется в районе десяти. Открытый поединок с опытным соперником слишком сложен и опасен. Поэтому разумнее его избежать, не вступая в конфликт.

— Как бы там ни было, я предпочитаю считать только победы над 'оседлыми' изгнанниками. Каждый из них давался мне с величайшим трудом, потому что каждый стоил не меньше десяти бродяг. Они дорого продали свои жизни. И я их понимаю. Сама готова любому горло выгрызть за свою территорию.

— Ну а ты, Тинка, чем можешь похвастаться? — спросил я.

— Мои победы не столь велики.

— Сколько?

Она показала растопыренную пятерню. — Пять. Ну, правда, двое из них были боевиками Латуриэля.

— Ого, — Райли присвистнула. — Даже так? Неплохо, неплохо.

— Крутые были ребята?

— Настырные. Первого я укокошила на их базе, ну перед тем как стащить помните что. Застала его врасплох. Поэтому было несложно. Со вторым всё было гораздо тяжелее. Он долго преследовал меня по пятам. Ориентировался в подземельях ничуть не хуже. Такой был мерзкий, бррр. В общем, я поняла, что уйти от него не получится, и решила сражаться.

— Нелёгкий был бой?

— Не то слово. Этот гад меня чуть не придушил. Хорошо, обрезок трубы подвернулся под руку. Дала ему по башке, ну а потом… Короче, повезло мне тогда.

— Ты молодец, — призналась Райли. — В отличие от Грязного Гарри, Латуриэль всякую шваль в свою 'гвардию' не принимает. То, что ты от них вырвалась — просто чудо.

— Говорю же, мне повезло, — отмахнулась Тинка. — Оп-па… Ну-ка, ну-ка…

— Что там?

Мы остановились около Тины, присевшей на корточки и рассматривающей землю.

— Следы. Вы чё, не видите?

— Где? — Райли с удивлением таращилась на асфальт. — А-а-а, да, вижу-вижу…

— А я ничего не вижу, — я бестолково всматривался в тротуар. — Как ты их различаешь? А ещё говоришь, что со зрением беда.

— Да она их по запаху вычислила, — объяснила Райли. — Деотерии оставляют лёгкий мускусный запах.

— Они пошли во-он туда, — девочка указала в сквозную подворотню, соединяющую две параллельные улицы. — Три больших и пять маленьких.

— Далеко ушли? Как думаешь? — спросила охотница.

— Не знаю. Если я не чую, значит поблизости их нет.

— Деотерии? — нервно почесался я. — Блин.

— Знаком с ними? — подняла голову Тинка.

— Да уж, довелось повстречаться. Едва не сожрали.

— Неприятные, правда? — она поднялась, отряхивая руки. — Но мясо вкусное.

— Деотерии — главные соперники экрофлониксов, — рассказала Райли. — Они без проблем убивают мунгаштаров и жрут их, но однозначно пасуют перед взросляками. Как-то раз видела, как двое деотериев напали на одного взрослого экрофлоникса. Так тот их обоих порвал на куски за считанные минуты.

— Я бы не хотел встречаться ни с теми, ни с другими.

— Не переживай. До ИТК осталось пройти всего пару кварталов. А вон и телевышка торчит. Считай, что практически добрались, — успокоила меня Тина.

Возможно, беспокоиться действительно было не о чем, так как ничего подозрительного, за исключением аномалий, на нашем пути не попадалось. Правда была замечена пара стрекоз, протарахтевших над крышами в почтительном отдалении. Или же это была одна стрекоза, пролетевшая туда-сюда. Не знаю. Но мы даже прятаться не стали. Лишь замедлили свой шаг, пока опасность не исчезла из виду.

Осматривая землю на предмет аномальных проявлений, я заметил подозрительные рубчатые следы, тянущиеся параллельно с нами по проезжей части длинными широкими лентами, и вслух произнёс, — Любопытно… На танках тут, что ли, разъезжали?

— У? — покосилась на меня Райли.

— Следы гусениц, — указал я больной рукой.

— А это ваши учёные катались. На этих… Бронетранспортёрах. Давно. Ещё до экспансии, — зевнув, ответила Тинка.

— Если до экспансии, то откуда тебе известно, что это были учёные?

— А я их видела. Они до сих пор там катаются.

— То есть, они живы?!

— Ага.

— Но как? — я перевёл взгляд на Райли. — Ты же мне говорила, что в городе нет ни одного живого человека, кроме меня?!

— Ну-у, — та пожала плечами. — Я, если честно, не совсем понимаю, о чём вообще идёт речь.

— Да об учёных, которые в зону ПВД полезли. Ты их разве не видела? — удивилась Тинка. — Это ж местная достопримечательность!

— Я дальше ИТК не уходила, поэтому не в курсе, что там творится на полях ПВД. Это ты у нас всё облазила, везде свой нос сунула.

— Ну так что с учёными-то произошло? — не вытерпел я.

— Видимо, их очень интересовала природа ПВД. Раз решились полезть на своих машинах в такую засаду.

— ПВД — это что?

— Пространственно-временная деформация. Забыл наши уроки? — напомнила Райли.

— Ах, ну да. Точно.

— Разновидность аномальной активности, вызывающая сбой в структуре пространственно-временного континуума, — тоном профессора продекламировала Тинка. — За ИТК начинаются поля ПВД, то есть, зона сплошь покрытая аномалиями данного типа. По неизвестной причине, они сконцентрированы в том районе очень плотно. Буквально напиханы друг на друга. Чего там только нет: 'Мёртвые петли', 'Рекурсии', 'Рециклы', 'Флэшбэки'…

— Аномалии ПВД — самые поганые, — добавила Райли. — Ненавижу их.

— Ага. Из-за них с той стороны города даже охранных вышек нет. Просто стена.

— Как нет? Правда нет? — не поверил я. — То есть, совсем? Но почему?

— А они там не нужны. Во-первых, через ПВД пройти и так нереально. А во-вторых, даже если бы турели там стояли, то они бы всё равно ни в кого попасть не смогли.

— Почему?!

— Ну ты представь. Вот, к примеру, по тебе выстрелили, да? А пуля долетит только спустя сто миллионов лет.

— Прямо вот ровно через сто миллионов?

— Ну, или через двести миллионов. Или через миллиард. Что это изменит? А может случиться и так, что пуля непредсказуемо изменит траекторию. Возможно, даже вернётся обратно. Или потеряет форму. Или превратится в тебя. Или в меня. Или в чёрную дыру. А может быть даже станет основой нового бытия.

— Тинка, ты бредишь… — покачав головой, усмехнулся я.