Воспоминания (1865–1904) - Владимир Джунковский

15 апреля государь с великим князем посетил кадетские корпуса и Московское военное училище, императрица же проехала в Иверскую общину к обедне, которую служил о. Иоанн Кронштадский. Совет общины во главе с попечительницей Е. П. Ивановой-Луцевиной из членов, среди которых находился и я, встретил императрицу, которая приехала вместе с великой княгиней. После обедни императрица обошла хирургическое отделение и терапевтическое, останавливаясь у каждой больной. После подробного осмотра прошла в кабинет попечительницы, где был подан чай. Государыня беседовала с о. Иоанном и членами совета, пила чай и, пробыв около часа, уехала в Кремль; народ в это время успел уже собраться, громким «ура» приветствовали царицу.

Днем их величества посетили древний храм, построенный в 1689 году на Арбате в Большом Николо-Песковском переулке – Св. Николая что на Песках, где помолились у чудотворной иконы Козельщанской Божьей Матери. Главный престол этого храма – в честь Покрова Богородицы, он замечателен своей колокольней с оригинально устроенным вверху шатром в виде царской шапки «большого наряда». В шатре 4 ряда «слухов» (окон для большого распространения звука при колокольном звоне).

В тот же день в Александровском зале Большого Кремлевского дворца состоялся высочайший парадный обед на 400 приглашенных. После обеда в Андреевском зале подан был кофе, их величества при этом обходили приглашенных и беседовали с ними.

Наступил последний день пребывания государя – 16 апреля утром их величества посетили старопечатные палаты при Синодальной типографии.[636] Когда их величества прибыли, из среды рабочих отделилось трое старейших из них и один, держа икону в руках, просил царя и царицу принять ее от рабочих, сказав, что икона эта Николая-чудотворца их собственной ручной работы. Государь поблагодарил их, приняв икону, и побеседовал с ними.

Осмотр музея начался со станка Петра Великого; тут была подана карточка, одна сторона которой украшена видом древних палат Государева печатного двора, а на другой ее стороне, при помощи этого станка, был оттиснут следующий текст церковно-славянским шрифтом: «Отпечатано в присутствии их императорских величеств государя императора Николая Александровича и государыни императрицы Александры Федоровны и их императорских высочеств великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны на походном станке императора Петра Великого».

Осматривая библиотеку и устроенную при ней выставку, государь император обратил внимание на манифест о воинском наборе 1714 года, затем их величества и их высочества осматривали старопечатные книги, начиная от возникновения на Руси печатания до времен Петра Великого; посетили брошюровочную, линовальную, словолитню, наборную, печатные палаты, где расположены были машины, и существовавшую при типографии церковно-приходскую школу.

Из типографии их величества проехали в храм Василия Блаженного, где прикладывались к мощам Св. Василия Блаженного и Иоанна, над которыми висели вериги в 2 1/2 пудов весу.

Затем их величества посетили усыпальницу бояр Романовых в Новоспасском монастыре и Страстной монастырь, где пили чай в покоях игумении. В пятом часу дня государь с императрицей посетили их высочеств в генерал-губернаторском доме, государь лично передал великому князю нижеследующий рескрипт:

«Ваше императорское высочество!

Господь вновь даровал мне и государыне императрице Александре Феодоровне высокое утешение провести в Москве вместе с нашими детьми, в молитвенном единении с преданным нам народом, дни Страстной недели, удостоиться здесь приобщения Святых Тайн и радостно встретить Светлый Праздник Христов <…>.

Объявляю также вашему высочеству мою сердечную признательность за неусыпные и плодотворные труды на благо первопрестольной столицы и за образцовый в ней порядок. Мне отрадно было убедиться, что в поддержании этого порядка соревновалось с чинами, к сему призванными, само население.

Пребываю к Вам навсегда неизменно благосклонный

На подлинном собственною его императорского величества рукою написано: «Сердечно любящий вас и благодарный. Николай».

Москва, 16 апреля 1903 г.»

В 7 часов вечера их величества покинули Москву.

Весь путь следования до вокзала был заполнен тысячами народа, шпалерами по одну сторону стояли войска и учебные заведения. За час до отхода поезда царские комнаты вокзала наполнились высшими чинами и должностными лицами и дамами, имевшими приезд ко двору. Вскоре прибыли августейшие дочери государя, великий князь Сергей Александрович с Елизаветой Федоровной с детьми Павла Александровича.

Около 7 часов громовое «ура» известило всех собравшихся на вокзале, что их величества приближаются. Показалась коляска, запряженная парой серых лошадей – ехал государь.

Обойдя всех присутствовавших, их величества сели в вагон. Императорский поезд отошел при громких криках «ура». Вместе с их величествами уехали их высочества Сергей Александрович и Елизавета Федоровна и дети Павла Александровича. Я сопровождал великого князя, сестра моя детей Павла Александровича. Я был ужасно счастлив, что эти две недели пребывания государя в Москве прошли так блестяще.

17 апреля прибыли в Царское Село. Великий князь с великой княгиней остались у их величеств в Александровском дворце, дети же Павла Александровича с моей сестрой и со мной проехали в Петербург, я остановился у сестры на Галерной во дворце Павла Александровича.

Предположено было, что в десятых числах мая дети окончательно покинут Петербург, чтобы совсем переехать в Москву к дяде и тете, сестре моей предстояло приготовить все к переезду. Мне великий князь разрешил поездку заграницу, чтобы навестить Михалкова, отпустив меня до своего возвращения в Москву.

Я и выехал в Герлиц 23 апреля, рад был отдохнуть хотя бы в дороге. Ехал я с большим удобством в международном вагоне, пассажиров было мало, и я один был в большом купе 2 класса. Вплоть до Вержболово я спал, едва успел одеться, когда поезд подошел к Эйдкунену. Тут был осмотр багажа, я потерял квитанцию, но немцы оказались весьма любезными и поверили мне на слово. От Эйдкунена тоже было свободно ехать, в Берлин приехал в 7 часов вечера, умылся и пошел бродить по городу, зашел в народный дом, вернее, подобие такового – очень мне он понравился, поражала аккуратность, практичность.

В полночь выехал дальше в Герлиц, куда приехал в 4 часа утра, остановился в гостинице «Дрезден». По дороге в вагоне у меня сделалось что-то вроде припадка. Мне сделалось почти дурно, когда я проснулся, проехав около часу от Берлина, трудно было дышать, а потом выступил холодный пот и сделался сильный озноб, так что, несмотря на теплую погоду, я с трудом согрелся. Потом я заснул, и когда подъехал к Кольфурту, где мне надо было пересесть в другой поезд, мне уже было лучше, но приехав в Герлиц, слабость страшная не покидала меня.