Рай с привкусом тлена - Светлана Бернадская

Почему же все еще так больно дышать рядом с ним?

Джай сдержанно поздоровался с Гидо, предложил довезти лекаря до Арены, от чего Гидо лишь устало отмахнулся, пожелав пройтись пешком. Я поспешила запереть калитку, не дожидаясь тяжелых объяснений — а может, требований, что теперь в изобилии сыпались на меня со всех сторон. Должна родить сына, должна остаться в Саллиде, должна ездить в Сенат, должна добиться помощи от дядюшки, должна, должна, должна…

— Вель! — ударило в спину тихое, кольнуло между лопаток. — Не уходи.

— Чего тебе? — я обернулась через плечо, глядя на вытоптанную траву лужайки, чтобы не видеть усталого, покрытого отросшей щетиной лица.

— Не впустишь меня?

— Нет.

— Вель… я хочу поговорить.

— Поговоришь завтра в Сенате. Ты ведь теперь там заправляешь. Мне остается лишь подчиняться. Там, но не здесь.

— Как дети?

— В порядке.

— Я хочу их видеть.

В ушах зашумело, дыхание перехватило вновь. Мои дети уже потеряли близкого человека, которого считали отцом. Имею ли я право лишать их и того, кто у них остался?..

Диего не был для них идеальным родителем, преследуя честолюбивые цели, и до кончины оставался убежденным рабовладельцем. Но что может дать им Джай, безжалостный убийца, для которого Габи не значит ничего, а Сандро — всего лишь средство для управления завоеванным городом? И что скажет на это Изабель, которая винит его в смерти сына?

Нет, как бы то ни было, мне следует уехать из Кастаделлы, как только повстанцы откроют порт.

— Уходи, Джай, — сухо бросила я и устремилась к дому, словно могла убежать от собственных гнетущих мыслей.

====== Глава 53. Ростки надежды на пепелище ======

Комментарий к Глава 53. Ростки надежды на пепелище глава пока не бечена

Неделя пролетела как один день, в бесконечном водовороте различных забот, которых лишь прибывало. Сенат начал работать в новом режиме: до обеда заседала новоиспеченная палата простолюдинов, после обеда девять родовитых сенаторов рассматривали поданные законопроекты.

Благодаря усилиям Джая и Хаб-Арифа в город удалось вернуть подобие порядка, хотя ряды повстанцев продолжали пополняться десятками и сотнями новобранцев из числа бывших рабов. Убийства, грабежи и мародерства все еще вспыхивали очагами тот тут, то там, но нарушителей ловили наспех сформированные патрульные отряды, а затем городские власти подвергали арестантов публичному суду.

Не избежали суда и господа бывшие рабовладельцы. Дона Ледесму казнили на площади, признав виновным в сговоре с пиратами и незаконной продаже людей на невольничьем рынке. Вместе с ним на эшафот взошел и работорговец Кайро вместе с парочкой отловленных в городе контрабандистов. Несколько десятков господ обязали уплатить в казну города огромные откупные за годы жестокого обращения с рабами — благодаря свидетельствам самих бывших рабов, ставших теперь полноправными горожанами. Увы, дом Адальяро не миновала эта участь, и в самое ближайшее время мне следовало найти средства для уплаты назначенной виры.

Только я не представляла, где их раздобыть.

С рассвета и до отбытия в Сенат я старалась наладить управление поместьем, от которого самоустранилась Изабель, однако не слишком преуспела. Бывшие рабы покидали нас день ото дня. Лесопилку пришлось закрыть: я понятия не имела, где брать древесину для распиловки и куда теперь сбывать готовый строительный материал. Наведавшись в контору с вывеской «Подрядные работы Монтеро», я увидела на двери тяжелый амбарный замок, а роскошное поместье хозяина оказалось сожжено дотла.

К счастью, несколько бывших рабов из нашего поместья продолжали ухаживать за виноградниками, а горстка добровольцев — в большинстве своем старики и женщины с детьми, которым некуда было податься, — вызвались засевать хлопковые поля, чтобы не упустить благоприятное для посевной время. Пришла мысль, что часть плодородных земель не мешало бы засеять чем-то съедобным вместо непрактичного теперь хлопка, и я подосадовала на саму себя, что прежде мало внимания уделяла изучению циклов роста местных сельскохозяйственных культур.

После выплаты первого жалованья оставшимся в поместье работникам мои личные денежные запасы значительно оскудели. А ведь до срока уплаты наложенной на поместье виры оставалось совсем немного времени — неполный месяц. Запасы продовольствия пока еще позволяли продержаться месяц или два, однако купить мясо, птицу и рыбу теперь стало значительной проблемой: городу приходилось кормить огромное количество людей, оставшихся без средств к существованию. Положение несколько улучшилось после того, как несколько бывших рабов из поместья, что умели управляться с рыбацкими лодками, вызвались добывать рыбу, моллюсков и черепах у морского побережья. И даже на этот промысел мне пришлось получать разрешение в муниципалитете и выделять десятую часть улова на городские нужды.

Невзирая на трудности, соваться к Изабель с просьбой выделить денег на хозяйственные издержки я не решалась. Я помнила о своем обещании покинуть дом Адальяро при первой возможности, и с этой целью наведалась к дону Абаланте — разведать, как обстоят дела с блокадой порта.

— Увы, — никак, — развел руками владелец торгового флота, угостив меня чашечкой кофе и кукурузной лепешкой. — Как видите, я теперь не волен распоряжаться своим имуществом. С самого бунта на север ушло лишь одно судно — быстроходная галера с посольством в Аверленд на борту. Мятежники милостиво позволили нагрузить трюмы некоторыми товарами на продажу, но когда отправится следующее судно, меня не считают нужным уведомить.

Итак, оставалось последнее средство — идти на поклон к Джаю.

— Я хочу уехать, — заявила я ему в один из вечеров, когда он сопроводил карету из Сената к поместью и довел меня до ворот. — Когда на север будет отправлен следующий корабль?

— Ты никуда не поедешь, — ответил он мрачно. — Кажется, это мы уже обсуждали.

— Я не могу оставаться здесь, — собравшись с духом, сообщила я. — Изабель меня ненавидит и хочет, чтобы я покинула поместье.

— Не ей решать, — отрезал Джай. — Не она законная наследница твоего мужа, а ты и дети. Пусть благодарит судьбу за то, что осталась жива и пользуется твоей милостью. Если ты не способна объясниться со свекровью, это сделаю я. Только боюсь, это ей не понравится.

— Ты жесток, — я посмотрела на его суровое лицо так, словно видела впервые.

— Мир жесток. Не время угождать чужим желаниям, Вель.

— Если только это не твои желания, да? — горько съязвила я.

Джай упрямо стиснул губы. Холодный взгляд стальных глаз не оставлял никаких сомнений: меня не выпустят из Кастаделлы ни под каким предлогом.

— У меня нет денег, чтобы выплатить неустойку городу, — пришлось признаться в собственной несостоятельности.

— Что-то я не припомню, чтобы Адальяро жаловались на нищету до восстания, — прищурился Джай.

— Делами поместья всегда занимались Изабель и Хорхе. У меня нет доступа