Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Ворро вел самолет прямо на пятно шлака, и все в кабине потрясенно молчали, смотря на картину чудовищного, невероятного, невозможного опустошения. Несколько часов назад сожженная долина Таране и разрушенный Лимеолан потрясли их, но здесь они стали свидетелями даже не разрушения, а полного, тотального, окончательного уничтожения. Более полно выразить свою победу, чем стереть с лица планеты Тогрод, когда-то прозванный Вечным Городом, пришельцы не могли.

— Что это было? — наконец спросил слабым голосом Неллью. — Это сделала урановая бомба, да?

Ринчар Линд автоматически перевел его вопрос на чинетский.

— Да, — кивнул головой потрясенный Кир Гордис. — Это была атомная бомба или нечто еще более мощное… Я сам проводил расчеты, но никогда… никогда не думал, что это может быть так…

— Но вы все равно хотите создать нечто подобное? — хищно спросил Ворро.

— Да, ведь другого выхода нет. Но мой бог, какие страшные силы мы высвобождаем… Подумать только, если бы не пришельцы, мы сами когда-нибудь могли придти к тому, чтобы сбрасывать такие бомбы на собственные города…

— Зато теперь у них будут другие цели, — криво усмехнулся Ворро. — Признаться, я был бы не против, если такая лепешка появится на месте каждого корабля пришельцев. Вы хотели, чтобы я вернулся к жизни, господа? Что же, у меня снова появилась достойная цель. Кир, только не забудьте обо мне, когда у вас найдется, что сбросить! А теперь, я полагаю, нам нечего больше здесь смотреть. Мы продолжаем полет!

…Рассвет застал их над морем. Слева тянулся угрюмый обрывистый берег, а внизу уныло морщинились волны, время от времени вскипая белыми барашками. Погода ухудшилась; над морем висели полотнища тумана, а время от времени самолет скрывался в пелене дождевых шквалов.

Тем не менее, следующий ориентир они заметили издалека. Берега расступились в стороны, словно рассеченные исполинским клинком, и их глазам предстал узкий и глубоко врезающийся в сушу морской залив. Примерно через шестьдесят километров он должен был превратиться в устье Вегера — крупнейшей реки Восточного Приморья. До их цели осталось всего ничего — шестьсот тридцать километров вверх по течению, три часа полета.

Но эти километры еще надо было преодолеть. Сюда уже пришла зима, землю покрывал снег, и река, несущая в море свои воды между ледяными кромками берегов, оставалась их единственным ориентиром. А впереди вырастал мощный облачный фронт, сильный боковой ветер раскачивал самолет, мокрые хлопья снега налипали на стекла кабины.

Вскоре Ворро был вынужден снизиться до двухсот пятидесяти метров, чтобы не потерять из виду реку, которая то и дело скрывалась в снежных вихрях. Здесь шла настоящая метель, и Неллью всерьез опасался за старый самолет, который не был рассчитан на подобные испытания. Однако «Буревестник», скрипя и качаясь, все же продолжал ввинчиваться в снежную круговерть. Моторы натужно выли, но по-прежнему работали без перебоев.

Так прошел целый час, и Неллью уже начал верить, что им удастся благополучно прорваться. Снежная буря чуть поутихла, ветер больше не пытался сорвать их с курса, а река внизу все еще успешно боролась с морозом, не пуская лед на узкий стержень русла. И вдруг на тревожном индикаторе, о существовании которого он уже, признаться, начал забывать, замигала яркая лампочка.

Все выяснилось во время обычного утреннего совещания генерала Пээла с начальниками баз.

— Летательный аппарат филитов, находящийся у нас на наблюдении, продолжает полет, — сообщил в конце своего доклада начальник базы «Север», ничем не выделяя эту информацию среди других донесений.

— Какой еще летательный аппарат? — недоуменно спросил Пээл.

Будучи поглощенным, в первую очередь, вопросами строительных работ, он уже забыл и о странном самолете, и о своем вчерашнем распоряжении.

— Тот, что летит в восточном направлении, — напомнил начальник базы «Север». — Который вы вчера приказали взять под наблюдение.

— Верно, — с облегчением вспомнил Пээл. — Но ведь он был засечен в пятом секторе. Он что, уже в вашей зоне?

— Так точно. Над территорией пятнадцатого сектора.

— Данный летательный аппарат вскоре после обнаружения совершил посадку в городе пять-четырнадцать, местное название Лимеолан, — поспешил внести ясность адъютант. — Спустя четыре с половиной стандартных часа он снова поднялся в воздух, продолжая полет в восточном направлении. За ночь он пересек почти все Срединное море с запада на восток и теперь перемещается в северо-восточном направлении, пользуясь в качестве ориентира рекой М-15, местное название Вегер.

— Непорядок, — пробормотал про себя Пээл.

Он был очень недоволен собой. Отдавая приказ не сбивать таинственный самолет, он и в мыслях не имел, что филиты осмелились отправиться в путь длиной, по меньшей мере, в три тысячи километров так, будто бы имперских сил и не существовало в природе. Получалось, что он, не проследив за ними, потворствовал их безумному начинанию. За это одно они заслуживали наказания.

Но почему они решились на этот полет? Что было их целью? Что они ищут на востоке, предпочтя его безопасному западу? Внезапно Пээл понял, что не хочет сбивать самолет. За ним скрывалась какая-то тайна, которую когда-нибудь можно было попытаться разгадать. Радикализм окончательного решения обрубал все концы, навсегда лишая его шансов найти ответ на эту загадку.

«Но если филиты решились на этот полет, значит, он был для них очень важен», — пришла ему в голову новая мысль. Тогда позволить им продолжать путь означает усилить противника… Однако Пээл уже давно не воспринимал филитов Восточного континента как противников, скорее, как малозначащую помеху планам Космофлота. Он больше не испытывал к ним ожесточения.

Но перед подчиненными он обязан проявить должную твердость. Вон, тэон уже как косится на него. Суперофицер второго ранга Трегуин по кличке Психованный Трег пока ничем не проявлял своей неистовой натуры, которая обеспечила ему карьеру и одновременно сделала его персоной нон-грата в рядах Космофлота. Однако Пээл не сомневался, что его помощник по воспитанию уже давно готовит на него материал для доноса…

— Что говорит компьютер об их возможной цели?

Последняя попытка прикоснуться к краешку чужой тайны.

— С вероятностью в семьдесят процентов, город пятнадцать-один, местное название Криденг, или шестнадцать-один, местное название Самодонес, ваше превосходительство. Компьютер пока не может дать более точный прогноз.

— Ладно, — Пээл посмотрел на начальника базы «Север». — Уничтожьте цель. Пусть одна из ваших девяток займется им немедленно. Я полагаю, цель полета мы выяснили с достаточной степенью точности, а разница между пятнадцать-один и шестнадцать-один не имеет принципиального значения.

— Так точно, — исполнительно ответил начальник базы «Север». — Я сейчас распоряжусь…

Оператор девятки «Молний», получивший приказ, спущенный по цепочке с самого верха начальственной пирамиды, был от него не в восторге. Он не зря совершал плановый облет своего участка на высоте пятнадцати километров, и перспектива бросить свои машины прямо в центр снежной бури не вызывала у него энтузиазма. Однако с начальством не поспоришь, а так как его «Молнии» не были оснащены ракетами «воздух — воздух», иного выхода у него не было. Противника придется уничтожать противоракетами, с близкого расстояния.

Локаторы «Молнии»-лидера обнаружили низко летящую цель с расстояния в шестьдесят километров. Однако оператор не знал, что и жертва получила сигнал о приближении охотника…

— Ли! — Неллью с ужасом смотрел на мигающую лампочку на тревожном индикаторе.

— Вижу! — сквозь зубы процедил Ворро. — Держись крепче, Кисо! Я захожу на посадку!

— Это невозможно, — простонал Неллью.

Почти вся река была покрыта льдом. Свободной оставалась только узкая полоска, то и дело скрывающаяся в снежных вихрях. Сильный боковой ветер раскачивал самолет, словно это был легкий планер.

На какое-то мгновение Неллью посетила безумная мысль: может быть Ворро, после гибели родных потерявший волю к жизни, ищет себе здесь достойный пилота конец? Наверное, нечто подобное отразилось на его лице, и Ворро, взглянув на друга, сухо рассмеялся.

— Не бойся, Кисо! Я не гробану вас. Я буду жить долго, очень долго. Я сегодня ночью видел во сне всех их — маму, отца, двоюродных братьев, даже троюродного племянника Ричи, которому только исполнилось пять. Они завещали мне не дожитые ими годы и просили меня прожить их за них. Не веришь? Ну и черт с тобой! Держись!

«Буревестник», дрожа всем телом, коснулся воды, подскочил, подброшенный мощным порывом ветра, снова клюнул вниз, глубоко пробороздив речную гладь под тревожный треск поплавков, и стремительно заскользил, неудержимо заваливаясь вправо, под ветер. Впереди прямо на глазах вырастал речной остров, поросший кустами и невысокими деревьями. Ворро изо всех сил старался удержать самолет на стремнине, но его тянуло к острову как магнитом. Лампочка на индикаторе уже не мигала, а непрерывно горела как зловещий красный глаз. Метель сокращала видимость до менее пятисот метров, они были словно в центре крохотного белого мирка, и от этого тревога только нарастала.