Люди на перепутье. Игра с огнем. Жизнь против смерти - Мария Пуйманова

Рота Ондржея обогнула памятник Гусу. Теперь они проходили совсем близко от машущих и ликующих девушек в советской военной форме. Ондржей вдруг увидел улыбающееся лицо одной из них и страшно перепугался. Так пугаются живые, когда во сне встречают умерших.

«Надо быть готовым к этому, — твердил он себе. — Еще не раз буду вот так встречать ее». Однажды это уже случилось в Остраве: какая-то советская девушка так походила на Кето, что Ондржей кинулся ей вслед, заглянул в лицо… и встретился с равнодушным взглядом. Конечно, не Кето! Да и откуда ей взяться? К чему пустые надежды!

Но эта бледная брюнетка в пилотке на небольшой античной голове сама издалека улыбалась Ондржею и махала рукой. Конечно, это просто в знак дружбы народов; она приветствует чехословацких солдат. А ведь как похожа на Кето! То же выражение лица, те же неуловимые черточки! Смеясь, она что-то кричит Ондржею… Эх, хоть бы другие девушки не шумели так, хоть бы на секунду умолк гром оркестра!

Ондржей прошел в полуметре от девушки, и марш унес его дальше. Не выбегать же из строя за пять минут до конца парада!

И потом, когда уже был дан приказ разойтись и настала та минута, которой заранее побаивался Ондржей, он все стоял среди гомона и смеха в толпе солдат и оглядывался, не видно ли той девушки, что так невероятно похожа на Кето. Надо убедиться, что это не она, и успокоиться. Ондржей деловито соображал, где бы разузнать поподробнее о советских медсестрах.

И вот тогда Кето тихо подошла к нему сзади, и он услышал свое имя, узнал ее характерное произношение:

— Ондржей!

Острое до боли ощущение счастья, такое же, как то, что неделю назад испытал Станислав на баррикаде, пронизало Ондржея. Ах, как прильнули друг к другу Кето и Ондржей! Словно вихрь бросил их в эти объятия!

Это была Кето, живая Кето! Они зашагали рядом. Она была молода и прекрасна в одежде воина, она улыбалась Ондржею и всем своим существом говорила: «Я жива, жива и хочу счастья!»

Вот какие неожиданности преподносит война! Одна бомба бросила Кето в руки гитлеровцев, другая помогла ей убежать из колонны смертников. После многих злоключений она со своими девушками добралась до наших войск под Берлином и вместе с ними пробилась в Прагу.

По воскрешенной Праге, полной пьянящих запахов акации, запахов битого кирпича и бензина советских танков, идут, крепко держась за руки, Ондржей и Кето, девушка с Зеленого мыса.

О чем же еще рассказывать? Разве это не самый счастливый конец? Разве это не самое счастливое начало? Ведь мир и верная любовь — это самое прекрасное в жизни, на них-то и стоит свет.

ПРИМЕЧАНИЯ

Люди на перепутье

Роман «Люди на перепутье» («Lidé na křižovatce») вышел в 1937 году в издательстве «Книговна лидовых новин» и в ближайшие два года выдержал десять изданий. Одиннадцатое издание появилось сразу же после освобождения страны в 1945 году. С тех пор до настоящего времени роман неоднократно переиздается.

Буржуазная критика и литераторы либерального толка, единодушно признав выдающееся мастерство Пуймановой в изображении психологии героев, быта и общественной атмосферы, немало иронизовали по поводу стремления писательницы изображать фабричную жизнь, рабочие митинги и демонстрации. Так, рецензенты журналов «Критицки месечник»[265] и «Розгледы»[266] сочли излишними сцены рабочей забастовки, митинга в Драхове, первомайского празднества в Улах и вообще всей улецкой линии в романе. Оба критика подвергли сомнению и правдивость образа Ондржея. Обозреватель журнала «Критицки месечник» утверждал, что роман портит излишняя публицистичность и символика, прежде всего образ «Яфеты», а рецензент «Розгледов» еще более прямо сформулировал причину своего неудовольствия: он увидел в книге Пуймановой влияние советских производственных романов.

Коммунистическая критика сразу же высоко оценила роман Пуймановой и верно поняла его большое значение для развития чешской прогрессивной литературы. Поэт С.-К. Нейман в своей статье в «Творбе»[267] под знаменательным заголовком «Самый важный роман» характеризует «Людей на перепутье» как явление социалистического реализма.

Другая статья, в которой содержалась полная и глубокая оценка «Людей на перепутье», принадлежала перу критика-коммуниста Бедржиха Вацлавека.[268] Вацлавек видит в романе синтез предыдущего творчества писательницы — «поэтичности первой книги «Под крылышком» и иронии рассказов «Из городского сада». Эпическая широта и художественная законченность, — утверждал он, — даются Пуймановой благодаря ясному мировоззрению»

Игра с огнем

Роман «Игра с огнем» («Hra s ohnĕm») вышел в 1948 году в издательстве «Книговна Свободных новин». Удостоен Государственной премии за этот год.

Судя по концовке «Людей на перепутье», Пуйманова предполагала продолжить повествование о своих героях. В 1938 году она намеревалась совершить вторую поездку в СССР. Видимо, писательница хотела собрать материал для того, чтобы проследить за судьбой своего героя в Советском Союзе. Она предполагала посетить Кавказ и Ташкент, где разыгрывается действие глав, посвященных Ондржею в третьей части трилогии. Однако в беспокойной обстановке того времени, когда над Чехословакией нависла смертельная опасность, писательнице не удалось осуществить свои планы. Она вернулась к работе над романом сразу же после Освобождения, в 1945 году. Пуйманова утверждала, что она понимает заглавие романа и в буквальном (пожар рейхстага) и в переносном смысле. «Поджигатели рейхстага так долго играли с огнем, пока не подожгли мировую войну… А консервативная Европа молча терпела это…»[269] Пуйманова замечает, что мотив опасной игры с огнем повторяется и в изображении личной жизни героев — например, в любви Стани к Власте Тихой или в поведении Казмара накануне гибели. Пуйманова столь же тщательно собирала материал для своего второго романа, как и для первого. Она проштудировала материалы Лейпцигского процесса, с большой точностью использовала их в романе, повидалась с Георгием Димитровым, совершив для этой цели поездку в Болгарию, которая описана в книге «Славянский дневник» (1947). В романе отразились и многие личные впечатления писательницы.

Жизнь против смерти

Роман «Жизнь против смерти» («Život proti smrti») вышел в издательстве «Чехословацки списовател» и был удостоен Государственной премии за 1952 год.

Пуйманова вспоминала: «Роман «Жизнь против смерти» я писала с любовью и волнением. В прежнее время, когда писатель брал для своего произведения вымышленный сюжет и не справлялся с ним, его неудачи были в конце концов его личным делом, но в основу моей книги положены исторические события: период кажущегося невероятным сейчас «протектората», тайное и открытое сопротивление всего народа оккупантам; огромная моральная роль коммунистической партии в этой борьбе, победоносная роль Советского Союза, этой страны жизни, против нацистской смерти, невыразимое счастье свободы, которое принес нам приход Советской Армии. Все это не только мои личные воспоминания, все это хранится в памяти всего нашего народа, принадлежит всем, и я чувствовала, что обращаться с этими воспоминаниями; нужно бережно, как со святыней»[270].

Пуйманова начала писать «Жизнь против смерти» сразу же по завершении «Игры с огнем». Работа над заключительной частью трилогии потребовала от нее еще более тщательной подготовки, чем две первые. Она совершила поездку в Советский Союз, побывала на Кавказе и на Украине, на местах боев, в которых участвовал Чехословацкий корпус, беседовала с участниками боевых действий и с военными специалистами, с узниками фашистских лагерей, многое почерпнула из рассказов Г. Фучиковой. Писательница не только познакомилась с материалами, касающимися чешского подпольного антифашистского Сопротивления в Институте истории КПЧ, но побеседовала со многими участниками Пражского восстания в мае 1945 года, она посещала пражские заводы и беседовала с рабочими, вспоминавшими о майских днях. Отдельные эпизоды восстания запечатлены в романе с полной фактической точностью.

Примечания

1

M. Pujmanová. Božena Benešová. Praha, 1935, s. 18.

2

M. Pujmanová. Povídky z městského sadu a jiné prozy. Praha, 1956, s. 62.

3

M. Pujmanová. Vyznání a úvahy. Praha, 1959, s. 16.

4

«Rudé právo», 6.XI.1937.

5

Дневники М. Пуймановой (Из публикации М. Благинки. — «Host do domu», 1960, № 3).

6