Стальное зеркало - Анна Оуэн

И у него определенно есть вкус. Дразнить коннетабля Аурелии — куда интереснее, чем младшего Орсини.

— Вы свободны, — делает короткий жест коннетабль, и бывший буриданов осел удаляется в выбранное стойло. Какая смешная потеря…

— Простите, — говорит коннетабль, — что я нарушил ваши планы. Я некогда обидел этого молодого человека. И, конечно, я об этом забыл, а он, как сами изволите видеть, нет.

— Вы повлияли на его выбор. Что ж, доминиканец остается за мной.

— Безусловно. Надеюсь, его услуги вам не понадобятся.

Последняя страница, последний росчерк пера — и последнее перо. Все, что нужно оставить генералу армии, остающейся на юге. Герцог поднимается со складного стула. Необходимое собрано, свита ждет, войска выступят как только будут готовы. Очень быстро. Не ромейские легионы, конечно — но что-то сохранилось, а что-то восстановлено коннетаблями — и нынешним, и уже покойным. А сам новоназначенный коннетабль, magister equitum, уезжает прямо сейчас. Вот эту потерю смешной не назовешь. Как всегда, не хватает слов. Те, что есть — пустые, невесомые, — годятся для чужих. Господин герцог должен был стать моим врагом… о, Аурелия!

Кузен добрался из Нарбона за семь дней. Не подвиг полковника Делабарта, конечно, но и ехал он не один, а со свитой, а по дороге, король в этом уверен, каждую минуту — и в седле, и во время ужинов, и во сне — тратил на планирование. Так что он не только явился очень, очень быстро, но его можно принять уже через пару часов после прибытия в столицу, и не потерять времени даром. Ни своего времени, ни времени господина коннетабля.

Вид у Валуа-Ангулема выразительный, но не усталый. Нет, напротив — какой-то свежий, грозный и торжествующий. Бог Марс, только вместо сияющих доспехов — блещущая белизной рубашка под камзолом. Заметно похудел — и сразу будто помолодел, даже на свои почти тридцать не выглядит. Война ему полезна? Ну что ж, этой пользы у наследника будет — успевай распорядиться.

Король кивает на кресло напротив письменного стола.

Ему придется привыкнуть к тому, что он не может называть коннетабля по имени — а в этом кресле слишком часто сидел другой человек — но сталкиваться с кузеном нос к носу, когда тот начнет мерить кабинет шагами, Людовик тоже не хочет.

— Вы едва не опередили собственного курьера, — говорит король. Это легкое преувеличение. Пакет, отправленный на следующий день после шторма, прибыл двое суток назад. И был адресован Его Величеству, а не Пьеру де ла Валле. И в нем, странным образом, не было ни слова о цепочке командования и должностях. — Как обстоят дела сейчас?

— Лучше, чем ранее. Ваше Величество, вы можете быть уверены, что к сегодняшнему дню порядок на побережье полностью восстановлен. Подробный отчет о состоянии дел вы получите, как я предполагаю, около первого сентября. От генерала Корво.

— От кого? — переспрашивает король. — Господин коннетабль, вы… рехнулись?

И опять с опозданием вспоминает, что это не тот коннетабль.

Взрыва, однако, не происходит. Кузен отчего-то не спешит подняться, это раздражает. Клод давно считал, что это кресло его по праву. Насидеться не может? Людовик ловит себя на очередной склочной мысли и осекается. Негоже. Герцог очень быстро проделал очень дальний путь. Король проводит ладонью по карте на столешнице. Побережье на западе, побережье на юге, Шампань, граница с Франконией — вот о чем нужно думать. Прохладное дерево обжигает пальцы.

— Ваше Величество не ошибается в том, что это — не то решение, которое хотелось бы принять. Но в моем распоряжении было всего три человека, способных в большей или меньшей степени справиться с военной частью задачи. У одного из них — никакого опыта. Двум другим не станут подчиняться ни папская армия, ни толедцы. Я говорю, естественно, не о прямом и открытом неподчинении… но результат не меняется от того, как его назовут. Когда речь идет о таком противнике как де Рубо, разногласия могут обойтись очень дорого.

— О Боже мой, — вздыхает король. Ему сейчас плевать, что перед ним — не только коннетабль, но и наследник, и вообще… Клод, как он есть. — Боже, Боже мой… и, конечно, никого лучше молодого человека безо всякого опыта, но с громадными амбициями, не нашлось. Допустим, разногласий не будет — но… Господин коннетабль, неужели вы настолько уверены в своем ставленнике? Поделитесь со мной причинами своей уверенности, сделайте милость!

— В свое время, Ваше Величество, — пожимает плечами кузен, — я оказался в примерно том же положении. И — по моим оценкам — был готов к нему существенно хуже. Мне куда больше повезло с противником, но Корво не нужно побеждать. Ему достаточно удержать берег. К зиме положение дел на западе изменится и мы сможем отвлечь больше сил и средств на юг.

— Существенно хуже? — Король не был намерен ссориться по пустякам и даже по серьезным поводам, не то сейчас положение, но с Клодом иначе просто не выходит. — После семи лет в армии?! Да что, ваш ненаглядный… младший родственник — второй Цезарь, что ли?

Коннетабль наклоняет голову.

— Я не думаю, что его амбиции простираются до Британских островов. — Кажется, это шутка. И, кажется, это «да». — В любом случае, его заместителем будет де Беллем. Как вы понимаете, у него есть соответствующие распоряжения.

— Ладно… — Де Беллем — это хоть на что-то похоже. Если Корво будет слушать заместителя, конечно. — Господин коннетабль, за это решение и его последствия вы будете отвечать должностью. Надеюсь, остальные ваши планы не столь экстравагантны?

— Я взял на себя смелость с дороги написать де ла Ну в Сен-Кантен. Если Его Величество Филипп принял команду лично, значит, он пришел за землей. На мой взгляд, из всех трех направлений это — самое опасное. Там нужны дополнительные силы, и очень надежный человек.

— А если и Франкония решит напасть? — Де ла Ну — наставник Клода, и новоиспеченный коннетабль понимает, что и почему делает, а не просто продвигает любимчика, но де ла Ну держит северную границу, а оттуда тоже нужно ждать неприятностей. Франкония не упустит такую возможность…

— Решит непременно. Но, во-первых, им потребуется от двух до трех месяцев, чтобы вмешаться всерьез. А, во-вторых, они считают оспариваемые территории своими. Позволить Арелату закрепиться там не в интересах Трира, ибо в этом случае они потеряют самое серьезное свое преимущество — возможность воззвать к единоверцам.

— Если в Трире не решат по-братски встретиться у Реймса, а там уж поделить добычу. И вы оставляете де ла Ну три месяца на эту темную лошадку, короля Филиппа. Сын у него точно не Александр, а вот отец… — Король вздыхает, машет рукой. Он уверен, что так и будет. Трир и Лион договорятся. — Ладно. Я не буду учить вас воевать, господин коннетабль. Хотя за ваши весенние игры…