Мифология греков и римлян - Лосев Алексей Федорович

[Метеорологические домыслы Нонна]

Вот уже, выйдя блуждать невозвратно из почвенных впадин, Взмыли высоко сухие пары, над землей поднимаясь, И, проникая во внутренность облак пылающим вихрем, 485 Жаром душили чреватые тучи; и с шумом средь дыма Мучимых так облаков, пропитавшихся огненным паром, Жгучее пламя, что выйти не может, внутри загоралось В поисках средних путей, так как в выси проникнуть сиянью Огненному не дано; влажный воздух, пропитанный ливня 490 Каплями, молний задержит скачки, ибо вышняя влага Делает плотными тучи; когда же сухое открыто Поле внизу, то огонь чрез него проникает прыжками. Так же, как камень, что около камня лежит, порождает Блеск, и огонь самобытный пронзает их окаменелость, 495 Если об камень–самец огнеродная стукнется самка, — Так же небесный огонь возгорается в силу давления Пара земного и туч; тот огонь, что родился из дыма Тонкого почвы, поможет возникнуть воздушным теченьям; Тот, что из вод испарений земных и блуждает нетвердо, 500 Тот напрямик будет выпит палящего солнца лучами И, увлажненный, в Эфир вовлечется по жгучей дороге; Там он разбухнет совсем, породит облаков оболочку И, содрогая весь тучный объем от тончайшего пара, Облако мягкое вдруг растворит дождевою струею, 505 Вновь возвращаясь к своей изначально–влажной природе. Так образуется тип облаков грозовых и родятся Молнии вместе и их образца громовые перуны.

[Конец Тифона]

Зевс же отец воевал, на противника ниспосылая Токи привычных огней, отражающих львов копьеносца, 510 Вихрем небесным разя целый ряд многовидно–ревущих Пастей безмерных зверей; уже блеск его стрел пламеневших Жег бесконечные руки Гиганта, во прах превращая Неисчислимые плечи, вертлявые стаи драконов; Иглы Эфира сжигали голов беспредельную массу. 515 Вот распылило власы Тифоея вращенье кометы, Бросив косматый огонь свой искрой противоположной — Головы все засияли, власы загорелись Гиганта; Искре небесной вослед на шипящие змеями кудри Пала безмолвья печать, и у змей, иссушенных кометой, 520 Капельки яда застыли у самых разверзнутых пастей. Бился Гигант, а уж зренье его запорошилось пеплом Чадного дыма; на лицах его, затвердевших от снега, Щеки совсем побелели от зимних холодных потоков. Мучила также напасть четырех налетающих ветров: 525 Как на восток обратится он взорами неосторожно — Тотчас горячую битву получит от близкого Эвра; Если посмотрит на ветры аркадской Медведицы склона — Иней покроет его от холодного бурного вихря; Лишь избежит дуновенья зимы снегового Борея — 530 Будет стрелой поражен увлажненной и вместе горячей; Если же взглянет на запад, в сторону Эос грозящей, Он затрепещет от бурь налетевшей с заката Энио, Отзвуки слыша весенних плетей от ударов Зефира, Также и Нот, что дыханьем горяч, правя бег колесницы 535 В воздухе около выи полуденного Козерога, Жар Тифоею несет огненосным дыханием зноя. Только что Зевс–дождевик снова пролил потоками ливень, Как уж все тело Гиганта омылось спокойной струей; Члены горели, и тяжко дышал он, смиренный перуном. 540 Крепкими стрелами града и вьюги, что сына разили, Ранилась также и мать Тифоея — засохшая почва: Видя на теле его, обреченном Мойре, мученье Воткнутых каменных стрел и концов их, уже увлажненных, Робко она начала умолять Гелиоса–титана 545 Дать один летний луч, чтобы пламенем более жарким Зевсову влагу скорей растопить, превращенную в камень, На Тифоея в снегу изливая родное сиянье; С сыном совместно зачахла она; и, взирая на массу Рук обожженных гигантских его, окруженных огнями, 550 Молит к нему принестись холодящее веянье бури — Хоть на один только день, чтобы веяньем этим морозным Жажду тушить Тифоея, спасая его от напасти. Зевс уже перетянул на весах одинаковой битвы, Тут, разорвавши рукой свой лесистый покров, затужила 555 Матерь Земля: увидала она, как дымилися главы У Тифоея; все лица его уже высохли вовсе, И разрешились колени. И, предвозвещая победу, Зевса труба заревела повсюду громовым раскатом. Рухнул, шатаясь от пламенных стрел, низлетающих с неба, 560 Сверхвеликан Тифоей, получив не–железную рану В битве, и вот, уронив свои члены, на матери Гее Тихо почил, расстелив сочлененья змеиные в прахе И изрыгая огонь.

[Торжествующий сарказм Зевса]

А Кронид улыбаясь дразнился, Речь изливая такую из уст забавлявшихся бога: 565 «Кронос–старик отыскал неплохого помощника, видно: Только великого сына Земля родила Иапету, — И уже мстит Тифоей за Титанов; и как посмотрю я, Скоро перуны Кронида совсем уже стали бессильны. Что же ты медлишь занять недоступный Эфир, скиптродержец 570 Выдуманный? Для тебя уж готово собранье Олимпа: Скипетр Зевса и плащ получай, Тифоей–богоборец; В небо Астрея войти позови, а если захочешь, Пусть возвратятся в Эфир Евринома, Офион и с ними Кронос пусть спутником будет; пришел бы с тобой на дорогу 575 С пестрыми спинами звезд, протекающих в высях, и хитрый Наш Прометей, избежавши оков и взяв провожатым, Чтобы не сбиться с небесных путей, мою дерзкую птицу, С жадностью жрущую печень его, что опять вырастает. Что еще хочешь ты видеть? Наверно, чтоб после сраженья 580 Зевс и Энносигей у седалищ твоих услужали? Зевс, ослабевший совсем, уже не скиптродержец Олимпа, Грома и туч он лишен, его молнии — уж не священный Светоч, перуны его — не привычное больше оружье, — Факелы только, когда Тифоей припожалует в спальню 585 Пленной супруги своей, в терему проживающей Геры, Ложе которой завистливый Зевс пожирает глазами. В паре с ним Энносигей, отрешенный от моря, теперь же Вместо владыки морей — Тифоея прислужник застольный: Вместо трезубца в обсохшей руке он несет тебе чашу. 590 Твой же наемник — Apec; Аполлон тебе тоже прислужник; Сына же Майи к Титанам пошли провозвестником, дабы Он возвестил им о власти твоей и небесном сиянье. Только Гефеста работать оставь на привычном Лемносе, Чтоб изготовил он там для твоей новобрачной невесты 595 Пестрые бусы на шею — цветные, с блестящей отделкой, Или же яркую света игру на подошвах сандалий, Что восхитило б супругу твою; или сделал бы новый, Златом сияющий трон на Олимпе, чтоб весело было Гере твоей златотронной, престолом таким обладая. 600 Если Киклопов с земли водворить на Олимп ты захочешь, Новые искры скуют для твоих превосходных перунов. Хитрый Эрот, что прельстил твое сердце надеждой победы^ Цепью златой будет связан совместно с златой Афродитой; Медной цепью Ареса свяжи, властелина железа. 605 Молний, однако же, нет, и вотще пребывает Энйо… Как не избег ты ударов пустых и огней невредящих? Как это, слыша своими ушами, которым числа нет, Маленький гром, ты уже устрашился при отзвуке ливня? Кто тебя сделал бессильным таким? И где твои стрелы? 610 Где твои головы псов? Где отверстые львиные пасти, Рев нутряной твоих глоток, широких и страшно крикливых? Где длиннотенные иглы твоей драконовой гривы И почему не шипят в волосах змеевидные кольца? Где же мычанье бычачьих морд? Где рук твоих кисти, 615 Вместо копья извергавшие к нам высочайшие горы? Что не бичуешь уже круговидные дуги созвездий? Разве торчащие зубы кабанов уже не белеют Каплями пенной слюны на замоченном их подбородке? Где же ужасные пасти — оскал бесноватых медведиц? 620 Отпрыск Земли, уступи небожителям! Я ведь сильнее Этой единой рукой, чем ты их двухсотенным рядом. Пусть же теперь Сикелия, с тремя головами и с кругом Круто–высоких холмов, покроет всего Тифоея, Жалкого в этом обличье из сотни голов запыленных. 625 Высокомерный умом, в ничего не достигшей надежде Ты захотел доскочить до самой вершины Олимпа; Я же, несчастный, тебе уготовлю гробницу пустую, И на могиле попранной твоей, нечестивец, напишут: «Гроб Тифоея–гиганта, метавшего некогда в небо 630 Камни; за это его поразило небесное пламя». Так поносил он чуть дышащий труп землеродного сына.