Заповедник для академиков - Кир Булычев

— Здесь все устраивают мне допросы, — заметил Андрей. — Могу же я на ком-то отыграться?

— И ты выбрал самого беззащитного человека на борту.

— Я не выбирал, ты сам напросился.

— И то правда.

— Так ты не ответил на вопрос.

— Почему ты мне его задаешь? У тебя была возможность спросить у дам.

Андрей сел на койке. За иллюминатором играла далекая музыка. Луна была большой и желтой.

— Не так просто все сообразить. Во-первых, вопросы возникают во мне не сразу.

— Понятно. Маразм.

— Во-вторых, на некоторые вопросы мне проще получить ответы у тебя.

— Почему?

— Потому что ты не дама.

— Ты меня убедил. Спрашивай.

— Кого представляют дамы?

— Полагаю, что своих родственников.

— Кто их родственники?

— Не знаю.

— Алеша, я не удовлетворен нашей беседой.

— Возможно, — согласился Гаврилин. — Но прошу тебя, не спеши с выводами. Ты не все знаешь, я не все знаю, незнание — верный путь к катастрофе. Мне эти дамы нравятся куда больше, чем твой друг Бегишев.

— Может быть, — согласился Андрей, — но, как ты сам сказал, незнание — верный путь к катастрофе. В поведении этих дам есть некоторые тревожащие меня детали.

— Какие? — быстро спросил Гаврилин.

— Разберусь — поделюсь с тобой, — ответил Андрей.

Гаврилин поднялся, вышел из каюты, не объяснив, куда идет. Андрей снова улегся и стал размышлять, благо было тихо и музыка за иллюминатором не мешала думать.

Возможно, теперь, когда Андрей встретился с конкурентами Бегишева, получат объяснения загадки, которые мучили его в предыдущие дни. Начиная с несчастного повара Эдика, то ли утопленного Бегишевым, то ли неутопленного. Может, он союзник, слуга старухи Анастасии?

Анастасия…

Почему они решили довериться Андрею? Вернее всего, это — инициатива Гаврилина. Он знает Андрея, с которым живет в одной каюте, у них есть основания полагать, что Андрей далек от коммунистов.

Они вычислили, что Андрей не побежит к Бегишеву с отчетом о переговорах с дамами.

А Гаврилин? Он их союзник? Или в самом деле случайный знакомый, допущенный в тайну?

В этом есть неувязка. Выходит, что Анастасия и Татьяна ходят по пароходу и размышляют, кому бы довериться? Нашли Гаврилина: открыли страшную тайну ему. Потом подумали: слишком мало посвященных, — и поделились с Андреем. Простая логика говорит, что Алеша Гаврилин — член клана Анастасии.

Вернее всего, попытка привлечь меня на свою сторону — не последняя. Будут ли меня подкупать, соблазнять или пугать — посмотрим.

Андрей незаметно заснул, так и не раздевшись, но, когда возвратился Гаврилин, он услышал его и спросил сквозь сон:

— А повар Эдик — он ваш агент?

— Какой еще Эдик! — почти искренне ответил Гаврилин.

И Андрей, так и не проснувшись, уверился в том, что и Алеша связывает Эдика со стокгольмской шкатулкой. Значит, есть и третья партия? «Где ты, Эркюль Пуаро?»

— Кто? — спросил Гаврилин, склоняясь к Андрею. — Ты о ком?

От Гаврилина пахло хорошим табаком и коньяком.

— Проводили совещание в баре? — спросил Андрей.

— Только с Татьяной, — ответил Гаврилин. — Бабушке Анастасии пора спать.

И тут в мозгу Андрея нечто щелкнуло, словно открылся замочек.

Все стало простым и очевидным.

А так как открытие пришло в полусне, то Андрей тут же проговорился.

— Понял, — сказал он.

Гаврилин зажег настольную лампу, потушил верхний свет и шумно уселся на койку.

— Чего еще понял, мой друг? — спросил он.

— Анастасия Николаевна, — сказал он. — Энестешиа!

— Что?

— Это по-английски. Вы не знаете, Алеша, но в пятидесятые годы был фильм. Очень популярный, назывался «Энестешиа».

— Где популярный?

— Разумеется, в Америке, у нас его не показывали.

— И что же было в том фильме?

Андрей почти совсем проснулся.

— Ты же полиглот, Алеша, — сказал он. — Так по-английски произносится имя Анастасия.

— И какое это имеет к нам отношение?

— Но ведь тот фильм о великой княжне Анастасии! О том, что она спаслась во время расстрела царской семьи. Жила в Германии, пока ее не признали родственники. А наша Анастасия — тоже Николаевна.

— Очень интересная теория, — сказал Алеша. — За одним исключением.

— Правильно. — Андрей снова засыпал… засыпал…

— Сейчас какой год на дворе?

— Кажется, девяносто второй.

— В восемнадцатом году Анастасии было лет восемнадцать. Значит, получается, что ей сейчас за девяносто?

— Замечательно сохранилась старушка, — сказал Андрей и заснул окончательно.

Хотя и во сне понимал — не ему рассуждать о возрасте великой княжны. Мало ли что бывает!

Глава 6

Март 1992 г

Во сне Андрей наблюдал интересные гонки: Ленин в кепочке убегал по палубе «Рубена Симонова» от яростной Анастасии. Она стреляла на бегу из гранатомета и кричала: «Это тебе за папу! Это тебе за маму! Это тебе за братца Алешеньку!» Ленин увертывался от гранат, те поражали случайных туристов, но туристы не обращали на это внимания — они глазели на Стокгольм, а если кто-то, обливаясь кровью, падал за борт, остальные смыкали ряды.

Андрей проснулся ночью. Из приоткрытого иллюминатора все еще доносилась музыка. Алеша спал на спине, похрапывая, и был спокоен и безмятежен во сне.

Конечно, с бабушкой Анастасией не все совпадает, но вдруг она подвластна тому же феномену, что и Фрей? Ведь не скажешь Алеше о своем диком подозрении! А что? Если есть Ильич, то почему бы не быть царевне Анастасии? Если ее убили в восемнадцатом году, то, значит, ей сейчас семьдесят четыре года — возраст не такой уж почтенный, ни о каких девяноста с лишним годах и речи нет. Да, Анастасия Николаевна выглядит на семьдесят с хвостиком и бодра, как нормальная семидесятилетняя женщина. А уж кого к ней приставили в виде племянницы — это дело организации.

Тогда возникает любопытная и не лишенная логики схема.

Существует определенный физический феномен — инкарнация под угрозой неминуемой смерти. Она возможна лишь для личностей экстраординарных, одаренных невероятной жизненной силой и, скажем, жизнелюбием. Но почему Анастасия?

Что-то в ней есть. Недаром же существует столько легенд о том, что именно она спаслась от расстрела. Почему этих легенд не рассказывают ни о Татьяне, ни об Ольге, ни об Алексее, наконец? Самозванки — все, как на подбор, Анастасии!