Всегда в декабре - Эмили Стоун

разучилась ходить. И он, судя по тому, как вцепился взглядом в ее туфли, а потом задержался на ее ногах, знал это.

Когда она подошла к нему, его глаза радостно искрились.

– У меня для тебя подарок. – Он достал из кармана коробочку и протянул ей. Она не торопилась брать, и тогда он слегка насупился.

Живот странно скрючило.

– Не стоило! – Она не знала, куда глядеть, потому что он смотрел на нее в упор.

– Бери, – чуть агрессивно произнес он и сунул коробочку ей в руки.

Она открыла ее, испытывая страшную неловкость и стараясь придать лицу подходящее выражение. Увидев то, что было внутри, она мгновение молча смотрела, как зачарованная, а потом принялась разглядывать внимательнее. Висячие сережки в виде больших звездочек, на которые она обратила внимание в «Фортнум». Джози покачала головой – она помнила сумму на ценнике.

– Я не… То есть они изумительные, но я не могу их принять, это слишком дорого.

Он пожал плечами и снова насупился.

– Ну, либо ты берешь их, либо мне придется проколоть себе уши – серьги возврату не подлежат. – Она прикусила губу. Макс вздохнул. – Не хочешь брать как подарок на Рождество, тогда считай, что это в знак благодарности. – Она встретилась с ним взглядом, и ощущение было такое, точно он играл с ней в «гляделки», бросал ей вызов. Но когда он заговорил, голос звучал мягко. – Если бы не ты, я бы эти несколько дней пропадал от хандры.

Она помедлила, а затем, побуждаемая его кивком, достала серьги из коробочки и вдела их в уши вместо пуссет. Потрогав одну, сказала:

– Спасибо. Они чудесные.

Он протянул руку и провел пальцем по мочке ее уха и вниз по сережке.

– Они не такие ослепительные, как ты, но, по крайней мере, симпатичные.

Еще мгновение он испытующе смотрел на нее, и хотя его прикосновение было легким, Джози покраснела. Она быстро опустила глаза, но когда он открыл перед ней дверь, потрогала то место, которого касались его пальцы, – кожа там горела.

До Баттерси они в два счета добрались на пригородном поезде, и прибыли на место вовремя, ровно в шесть. Вечер проходил в Центре искусств Баттерси – роскошном внушительном здании с миниатюрными башенками на крыше, которые придавали ему сходство с небольшим замком. По обе стороны от пилонов у входа стояли две рождественские елки, украшенные в серебряной и золотистой гамме, а прямо над арочным сводом висела гирлянда. Макс открыл перед Джози дверь, и она улыбнулась ему, стараясь контролировать спазмы в животе, которые за время поездки еще усилились.

Мужчина, одетый в элегантный черный костюм, улыбнулся им:

– На вечер «Павлина»? – Джози кивнула. – Пальто, пожалуйста, оставьте здесь, а после проходите в Большой зал. – И мужчина показал, куда следовать.

Джози огляделась, но никого из знакомых в холле не увидела. Надо было повременить – опоздать хотя бы минут на двадцать. Но Лора, по крайней мере, должна быть здесь. Они повесили пальто, и Джози, оставшись без верхней одежды, почувствовала, как по спине побежал холодок. Когда Макс коснулся ее голого плеча, ориентируя в нужном направлении, она вздрогнула, а он вскинул брови.

– Извини, – сказала она, пытаясь улыбнуться, хотя во рту пересохло. – Просто холодно.

По пути в Большой зал Джози взглянула на Макса, но его внимание было поглощено интерьером – он смотрел наверх и по сторонам, губы время от времени шевелились, точно он разговаривал сам с собой. Она поймала себя на том, что стискивает руки, держа их перед собой, и опустила их, усилием воли расслабив пальцы. Не следовало приводить сюда Макса. Теперь придется притворяться веселой и одновременно переживать о том, чем он занимается и нравится ли ему здесь.

Джози первой зашла в зал и следом за Максом невольно подняла глаза к потолку. Он был потрясающий – арочный свод в виде искусно сделанной решетки. Огромные окна, украшенные фонариками, и в каждом углу зала – по елке. Всюду были расставлены круглые столики, в противоположном конце зала виднелась импровизированная сцена, а вдоль одной из стен тянулся большой шведский стол. Здесь, слава богу, было оживленно. Джози медленно выдохнула, поняв, что они далеко не первые, что зал уже заполняется, люди стоят с бокалами или сидят за столиками небольшими компаниями, склонив друг к другу головы.

– Я слышал, что здесь была реконструкция, но бывать тут не приходилось, – пробормотал Макс, и Джози склонила голову набок, не совсем уверенная в том, что он обращается к ней, учитывая, что взгляд его блуждал по сторонам. – Очень впечатляет.

– Просекко? – Женщина в стильном черно-белом наряде подошла к ним с подносом, и Джози с благодарностью взяла бокал и сразу отпила из него.

Они прошли чуть дальше в зал – откуда-то тянуло теплом, Джози кожей ощущала его ласковое прикосновение. Звучала музыка, причем не традиционные рождественские мелодии, а что-то классическое, инструментальное – слышались голоса скрипок. Она обвела глазами зал, надеясь увидеть знакомых, кого-нибудь из компании, и поджала губы, заметив Джанис, чьи шикарные черные волосы были собраны в пучок – она сидела за столиком возле сцены.

Джози остановилась, а Макс еще раз повернулся, с восторгом обозревая помещение. Даже если вечер окажется полным фиаско, он, по крайней мере, насладится архитектурой. Поймав ее взгляд, он чуть виновато улыбнулся, а затем напряженно посмотрел куда-то поверх ее головы.

– А где модели в бикини? – вопросил он, делая глоток просекко. – Я здесь ради этого.

– Я знала, что у тебя был скрытый мотив.

– Само собой, – он пожал плечами.

Джози рассмеялась, а затем вздрогнула, едва не расплескав вино, когда кто-то дотронулся до ее плеча. Обернувшись, она увидела Оливера, страдальчески улыбающегося. А в нем действительно есть что-то от пикси, подумалось ей – с идеально гладкими волосами, весь такой чисто выбритый и изящный, в добротном черном пиджаке и темно-бордовой рубашке – в тон празднику, предположила она. Его глаза, которые она в свое время назвала шоколадными, когда впервые, захлебываясь от восторга, рассказывала о нем Биа, не искрились злорадством, а смотрели довольно печально.

– Привет, Джози, – сказал он. – С рождественским сочельником!

Он попытался ее обнять, и она тоже приобняла его, чувствуя, что оттолкнуть его – значит устроить скандал, и стараясь не думать о том, какой у него уютный и знакомый запах, как ее тело помнит каждый изгиб его тела. Она почти сразу отстранилась и посмотрела на Макса. Хотя его лицо ничего не выражало и сохраняло полную невозмутимость, она была абсолютно уверена, что он заметил приближение Оливера и нарочно рассмешил ее.

– Какая приятная