От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома - Бернард Барух

Лидон трудился рядом со мной. Мы работали в дневную смену, и наши вечера оставались свободными, чтобы можно было попытать шанс в одном из игорных заведений. Моим любимым было то, что работало при отеле «Палас». Это было самое шикарное заведение в городе. Каждый вечер любители испытывали там удачу за картами или рулеточным столом.

Тщательно понаблюдав за тем, как делаются и срабатывают ставки, я понял, что с колесом рулетки дела обстояли нечисто. По крайней мере, всякий раз, когда на кону стояла значительная сумма, выигрыш уходил в пользу заведения. Я начал делать небольшие ставки на другие поля, не занятые крупными игроками. Таким образом мне удавалось каждый вечер выигрывать по несколько долларов.

Но когда я решил, что открыл для себя стабильный и надёжный источник дохода, владелец подозвал меня к себе и заявил, что не намерен больше терпеть моё присутствие.

Зато мне удалось добиться повышения на работе и поступить в команду взрывников. Я держал перфоратор, который мой напарник забивал кувалдой. Эта работа была легче, чем у отвальщика. И всё же мой главный интерес состоял в том, чтобы перейти на рудник «Сан-Франциско».

Я часто и подолгу разговаривал с рабочими во время смен и вскоре понял, что судьба никогда не оправдает моих золотых ожиданий, которые внушили мне некогда слухи. Я получил свой первый урок в умении делать деньги: те, кто рассчитывает разбогатеть на шахтах и рудниках, часто вкладывают в землю больше, чем извлекают из неё.

Меня снова потянуло в Нью-Йорк. Дик Лидон выразил такое же желание, поэтому мы оставили работу на шахте и вернулись домой. Несколько смирившись, я вернулся на Уолл-стрит и на этот раз оставался там, пока меня не выдернул оттуда Вудро Вильсон.

Глава 7

Тяжкий путь учения

Меня никогда не переставало удивлять то странное чувство очарования и заворожённости, которое биржа оказывает на людей.

В дни молодости, когда я был активным игроком на Уолл-стрит, я быстро освоил те необычные уловки, к которым прибегают люди в надежде «снять сливки» с рынка. Они могут пригласить тебя на ужин, в театр, в свой клуб или загородный дом, и всё это с целью вытянуть из тебя информацию. Они часто пытаются застать тебя врасплох самыми тщательно продуманными косвенными вопросами, стараются малейший обрывок разговора использовать для того, чтобы сделать тебя невольным «жучком», человеком, раскрывающим информацию.

Зная об этом, я всегда старался в своих делах соблюдать максимум молчания. Но даже эта сдержанность, как я понял, часто использовалась людьми для получения выгоды на рынке.

Мне писали мужчины и женщины, с которыми я никогда не был знаком и которых ни разу в жизни не видел. Они просили совета. Вскоре таких писем стало множество. Как-то в письме от какой-то вдовы прозвучала мольба ответить на вопрос, как ей поступить со своими 15 тысячами долларов: «Должна ли я инвестировать эти деньги немедленно или лучше подождать, чтобы составить себе капитал на старость?»

Среди прочих вопросов, которые мне задавали, наиболее часто звучали следующие:

Может ли сегодня молодой человек начать с нуля и поймать удачу на Уолл-стрит, как это сделали вы?

Как вы догадались в 1929 г., что рынок слишком заполнен?

Не могли бы вы посоветовать, куда вложить свои сбережения, чтобы обеспечить свою старость, когда я уже не смогу работать?

У меня есть некая сумма денег, которой я могу рискнуть. Что бы вы мне рекомендовали?

Конечно, есть целый ряд общих наставлений, как вкладывать деньги и как работать на бирже, до которых мне пришлось дойти на собственном опыте и которые можно было бы применить и сегодня. Из того града вопросов и просьб, которые сыпались на меня, я вывел, что притягательность биржи для многих людей на удивление похожа на средневековую охоту алхимиков за какими-то магическими средствами, позволяющими превращать обычные металлы в золото. Если бы кому-то удалось добыть философский камень, то есть получить нужные знания, то бедность тут же превратилась бы в богатство, а финансовая нестабильность – в процветание.

Не думаю, что это изменится, что бы я ни написал. Для множества людей Уолл-стрит остаётся местом, где можно делать ставки в азартных играх. И всё же биржа – это нечто гораздо большее, чем просто закрытый полигон для гонок с кондиционированным воздухом.

На самом деле её можно рассматривать как всеобщий барометр нашей цивилизации. На стоимость ценных бумаг и товаров оказывает влияние буквально всё, что происходит в мире, от новых изобретений и изменений котировки доллара до капризов погоды, угрозы войны или, наоборот, перспективы заключения мира. Но все эти события сами по себе не ощущаются на Уолл-стрит, подобно сейсмографическим толчкам. Колебания рынка вызваны не самими событиями, а человеческой реакцией на них, тем, как миллионы мужчин и женщин воспринимают их, как эти события могут повлиять на будущее.

Другими словами, фондовая биржа – это люди. Эти люди пытаются предугадать будущее. И именно это человеческое качество в высшей степени превращает биржу в арену драматических событий, куда мужчины и женщины закладывают свои вступающие друг с другом в конфликт суждения, свои надежды и страхи, силу и слабость, алчность и идеалы.

Конечно, я не имел обо всём этом ни малейшего понятия, когда впервые пришёл на Уолл-стрит работать прислугой и курьером. Будучи амбициозным и энергичным, может, даже чересчур, я прошёл через все выпавшие на мою долю ошибки. Можно сказать, вся моя карьера на Уоллстрит стала примером того, каким длительным является процесс получения знаний человеком.

А когда мне пришлось стать публичным человеком, я понял, что всё то, что я узнал о людях за время своей работы на бирже, можно применить в любой области человеческих отношений. Человеческая натура остаётся человеческой натурой, независимо от того, склоняешься ли ты над биржевым аппаратом для просмотра котировок или обращаешься к людям в Белом доме, заседаешь ли ты на военном совете или на мирной конференции, пытаешься ли ты сделать деньги или занимаешься контролем атомной энергии.

Моя настоящая жизнь на Уолл-стрит началась в 1891 г., когда я поступил в брокерскую фирму «А. А. Хаусман энд компани», занимающую место номер 52. Как и в случае с моим первым трудоустройством, эту работу я получил в значительной мере благодаря моей матери. Занимаясь благотворительностью, она встретилась с А.Б. де Фрисом, когда он руководил выставкой и пытался увеличить фонды Дома Монтефиоре[44], одного из многих благотворительных предприятий, принадлежавших Джейкобу Шиффу[45]. После моего возвращения из Колорадо мама добилась моей встречи с мистером де Фрисом, который, в свою очередь, взял меня на встречу с Артуром Хаусманом.