Окись серебра - Виктория Александрова

но не мешал ей, и ей показалось, что она избавила его от рубашки спустя час, не меньше.

Поражаясь собственной смелости, София невесомо провела рукой по шрамам на его груди, скользнула ладонью к щеке и снова притянула к себе, впиваясь в его губы. Она не думала уже ни о чём и ничего не боялась — внутри всё сильнее разгоралось вожделение, напрочь убивающее любое смущение и страх.

Хельмут отстранился и положил руки на её плечи, а через мгновение София почувствовала, как тонкая мягкая ткань халата легко и быстро скользнула вниз и упала у её ног. Тут она не смогла справиться с собой и невольно прижала руку к груди, чтобы прикрыться, но Хельмут вдруг перехватил её запястье и на миг прильнул к нему губами, следом невесомо поцеловал её в шею, отчего стало совсем невыносимо — колени дрожали, а горящее внутри желание грозило сжечь дотла. Хельмут гладил грудь, плечи, спину Софии, она же тянулась к нему за поцелуями и всё настойчивее пятилась к кровати.

Тогда он прижал её к себе, чуть отрывая от пола, и осторожно опустил на кровать. Софии подумалось, что постель должна быть холодной, но никакого холода она не почувствовала. Напротив, мягкая простыня успокаивала, принося некоторое облегчение разгорячённому телу.

Хельмут прижался губами к её шее, а руки его скользнули к бёдрам и чуть сжали их, и София уже решила, что сейчас начнётся… Но он вдруг отстранился, и все поцелуи и прикосновения мгновенно исчезли. Девушка открыла глаза и обнаружила, что он устроился между её ног, а через мгновение… поцеловал её там.

Она и подумать не могла, что такое бывает…

Он касался её языком и губами, заставляя трепетать и сходить с ума. Его ладони скользили по её бёдрам, щекоча чувствительную кожу, и то и дело поднимались выше, к груди. София невольно опустила руку вниз, касаясь его волос и заставляя приникнуть ближе. Она перестала чувствовать что-либо, кроме всепоглощающего удовольствия, которое всё усиливалось, грозя затопить её с головой… София затряслась и свободной рукой сжала смятую простыню.

Но Хельмут почему-то не довёл дело до конца — когда она уже готова была полностью отдаться нахлынувшему блаженству, он отстранился и снова навис над ней, беспорядочно целуя то в шею, то в губы… Она отвечала, чувствуя, как без его прикосновений тянет между ног, и всё ждала, когда он наконец возьмёт её. София хоть и боялась себе признаться, но ради этого она ждала дня свадьбы, пусть с некоторым страхом и содроганием… Теперь она поняла, что бояться нечего. Хельмут был трепетно аккуратен, он определённо знал, что нужно делать, а потому она полностью доверилась ему.

— Всё хорошо? — вдруг спросил он шёпотом.

— Да, — кивнула она, проводя пальцем по одному из шрамов на его ключице. Ей хотелось рассказать, насколько всё хорошо, и попросить его продолжить, но Хельмут осторожно убрал прядь волос с её лица, взглянул в глаза и сказал:

— Тогда я попробую?

Софии хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть. Она почувствовала, как бешено забилось её сердце, как удары эхом отдавались в висках… Хельмут снова поцеловал её, ласково погладил по волосам, словно успокаивая. София решилась взглянуть вниз и поняла, что упустила момент, когда он успел избавиться от брюк. Ей хотелось сделать это самой… Впрочем, уже неважно. Важнее то, что сейчас он наконец станет её мужем в полном смысле этого слова.

София пошире раздвинула ноги и постаралась расслабиться, ловя каждое его прикосновение, каждый взгляд и каждый поцелуй. Боли почти не было, а вскрикнула она лишь от неожиданности и внезапно вернувшегося удовольствия — ей показалось, что оно стало во много раз сильнее, чем прежде. Но Хельмут взглянул на неё обеспокоенно и снова погладил по волосам.

— Всё хорошо, — обессиленно выдохнула она. — Продолжай.

Тогда он улыбнулся и продолжил.

С каждым движением приятные ощущения накатывали на неё всё сильнее, она испытывала смесь каких-то странных, незнакомых чувств, которые вводили её в исступлённый восторг. Хельмут двигался аккуратно, явно сдерживая себя, и тогда София подалась навстречу его движениям, давая понять, что всё в порядке и он может делать с ней всё, что хочет. Ей нравилось думать, что они теперь являлись единым целым не только на словах. Все страхи, тревоги и волнения тут же оставили её, уступив место единственному, что девушка хотела сейчас чувствовать, ― любви.

Утром ночь ей показалась до ужаса короткой.

Беспокойные дни II[11]

1395 год от Великого Затмения, март

София проснулась на рассвете, когда первые, ещё не яркие утренние лучи несмело заползли в комнату и осторожно коснулись её лица. Здесь было жарко, и лишь через щели в окне внутрь поступал хоть какой-то сквозняк. Девушка хотела потянуться, но вдруг осознала, что находится в чьих-то объятиях, и вздрогнула. В памяти тут же всплыли воспоминания о вчерашнем дне и, что было куда интереснее, о вчерашней ночи. Что ж, тогда понятно, что в её постели делал не совсем одетый Хельмут…

Нужно было встать и одеться, но мешала его рука, обвивающая плечи Софии и прижимающая её к его груди. И никакой одежды поблизости не оказалось: платье София вчера убрала в шкаф, а халат Хельмут снял с неё и, кажется, бросил на пол… Но хотелось накинуть на себя хоть что-то, хоть его камзол, висящий на спинке стула. Одеяло прикрывало Софию лишь до пояса, отчего кожа на груди и плечах покрылась мурашками. Она сама не понимала, почему смущается: Хельмут ведь уже видел её всю — и не только видел… Но то было ночью, а сейчас, в свете утренних лучей, ей снова стало неловко.

Наконец Хельмут выпустил её, и София поняла, что он тоже проснулся.

— Чего ты так рано? — спросил он.

— А ты не хочешь проводить наших гостей, например? — усмехнулась София, натягивая одеяло до груди. Она привстала, огляделась и обнаружила свой халат на полу. Не выпуская одеяла, осторожно придвинулась к краю кровати, прогнулась вниз и подцепила халат кончиком пальца. — Да и потом я должна буду к брату зайти, он всегда рано встаёт.

Она не заметила, как Хельмут оказался сзади неё и несильно сжал её плечи. От этого прикосновения София вздрогнула, вспоминая, как он касался её ночью. И понадеялась, что муж не увидел её покрасневших щёк.

— Если хочешь, к Роэлю схожу я, — предложил Хельмут, шелестя дыханием по её коже. — Мы же с ним так и не познакомились толком.

— Да, может быть… — София