Кровавая луна (ЛП) - Несбё Ю

— Значит, ты рискуешь не только быть уволенным, но и попасть в тюрьму?

— Ты что, дурак, что ли? — Трульс хмыкнул. — У них нет никаких доказательств. Только слова пары идиотов с таможни, которые думают, что зелёное вещество выглядело и было на вкус как чистый кокаин. Разница в весе на один-два миллиграмма, о которой все знают, может быть вызвана самыми разными причинами. Какое-то время они будут болтать об этом, а потом дело будет закрыто.

— Мм. Значит, ты исключаешь то, что они найдут другого виновного?

Трульс слегка откинул голову назад и посмотрел на Харри так, словно прицеливался в него.

— Мне нужно уладить кое-какие дела, связанные с лошадьми, Харри, так что, если есть что-то, о чём ты хотел бы поговорить, — говори.

— Маркус Рё нанял меня для расследования дела о двух пропавших девушках. Я хочу, чтобы ты был в моей команде.

— Твою мать, — Трульс удивлённо уставился на Харри.

— Что скажешь?

— Почему ты просишь об этом меня?

— А ты как думаешь, почему?

— Понятия не имею. Я плохой полицейский, и ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой.

— Тем не менее, мы спасли друг другу жизни по крайней мере один раз. Согласно старой китайской пословице, это означает, что мы несём ответственность друг за друга до конца наших дней.

— Правда? — голос Трульса звучал неуверенно.

— К тому же, — сказал Харри, — если тебя лишь отстранили, значит, у тебя всё ещё есть полный доступ к BL96?

Харри заметил, как Трульс вздрогнул, услышав упоминание о самодельной, устаревшей системе составления отчётов о расследованиях, используемой с 1996 года.

— И что?

— Нам нужен доступ ко всем отчётам. Тактическим, техническим, криминалистическим.

— Верно. Так это...?

— Ага, сомнительный бизнес.

— Из-за таких вещей копов могут выгнать из полиции.

— Если это обнаружат, то определённо. И именно поэтому за это хорошо платят.

— Да? Насколько хорошо?

— Назови сумму, и я передам её дальше.

Трульс долго и задумчиво смотрел на Харри. Опустил взгляд на бланк для ставок, лежащий перед ним на столе, и скомкал его в руке.

В ресторане «Даниэль» было время обеда, бар и столики начинали заполняться. Несмотря на то, что ресторан расположен в нескольких сотнях метров от центра города и многочисленных офисных комплексов, Хелену никогда не переставало удивлять то, что ресторан, расположенный в жилом районе, привлекает так много посетителей во время обеденного перерыва.

Она огляделась по сторонам, осматривая просторное помещение со своего маленького круглого столика в центре. Не нашла никого, представляющего интерес. Затем снова перевела взгляд на экран своего ноутбука. Она нашла сайт со снаряжением для верховой езды. По-видимому, не существовало ограничений ни на количество продуктов, доступных для лошадей и наездников, ни на запрашиваемые за них цены.

В конце концов, большинство людей, имевших дело с лошадьми, были состоятельными, и верховая езда была возможностью выставить это напоказ. Недостатком для большинства людей, конечно, было то, что планка возможности произвести впечатление в этой среде была установлена настолько высоко, что большинство людей проигрывали ещё до того, как начинали. Но действительно ли импорт снаряжения для верховой езды был тем, чем она хотела заниматься? Или ей лучше попробовать свои силы в организации конных туров в Вальдрес, Вассфарет, Вого или другие живописные захолустья, начинающиеся на букву «В»? Она захлопнула ноутбук, глубоко вздохнула и снова огляделась.

Да, они были там, сидели, примостившись вдоль стойки бара, которая тянулась по всей длине заведения. Молодые люди в костюмах, словно бы их насильно тащат к агентам по недвижимости. Молодые женщины, одетые в юбки, жакеты или что-то ещё, чтобы выглядеть «профессионально». У некоторых женщин действительно была работа, но Хелена могла указать и на других, слишком хорошеньких, которые носили очень короткие юбки и были более заинтересованы в том, чтобы не работать вообще, одним словом, найти человека при деньгах. Она не знала, почему продолжала приходить сюда. Десять лет назад об обедах по понедельникам в ресторане «Даниэль» ходили легенды. Было что-то восхитительно-декадентское и пренебрежительное в том, чтобы напиваться и танцевать на столах в середине первого дня рабочей недели. Но, безусловно, это также было и заявлением о статусе; излишество, которое могли позволить себе только богатые и привилегированные. В те дни здесь было тише. Теперь бывшее пожарное депо представляло собой сочетание бара и ресторана с Мишленовской звездой — изысканная кухня, место, где элита Вест-Сайда Осло ела, пила, разговаривала о бизнесе, обсуждала семейные дела, строила отношения и вступала в альянсы, которые проводили черту между теми, кого пускали внутрь, и теми, кто оставался снаружи.

Именно здесь, во время бурного обеда в понедельник, Хелена познакомилась с Маркусом. Ей было двадцать три года, ему было за пятьдесят, и он был неприлично богат. Настолько богат, что люди расступались, когда он подходил к бару, казалось, все знали, в чём хороша семья Рё. И в чём плоха. Конечно, она была не так невинна, как притворялась, о чём Маркус, вероятно, догадывался после первых двух раз, когда она осталась на ночь на его вилле в Скиллебекк. Догадывался по её саундтреку к занятиям любовью, который был похож на что-то, взятое прямиком с «Порнхаб»18, догадывался по звукам от входящих сообщений на её телефоне всю ночь и по тому, как она раскладывала кокаин такими ровными дорожками, что он никогда не знал, какую ему принять. Но он, казалось, не возражал. Как он сам утверждал, его возбуждала не невинность. Она не знала, правда ли то, что он говорил, но это было не так уж важно. Что было важно, или, по крайней мере, одним из важных моментов, так это то, что Маркус мог способствовать тому образу жизни, о котором она всегда мечтала. Эта мечта заключалась не в том, чтобы быть вечно сидящей дома трофейной женой, вкладывающей всё своё время в содержание и благоустройство загородного дома, социальных сетей и собственного тела и лица. Хелена предоставила заниматься подобными вещами другим паразитирующим девочкам, которые искали подходящего хозяина в ресторане «Даниэль». У Хелены были мозги, и она интересовалась разными вещами. Искусством и культурой, особенно театром и художественной деятельностью. Архитектурой — она давно собиралась изучать её. Но её большой мечтой было управлять лучшей школой верховой езды в стране. Это была не несбыточная мечта глупой, капризной девчонки, а реалистичный план, составленный в юном возрасте способной к учёбе и трудолюбивой девушкой, которая работала не только в одной лишь конюшне, а продвигалась по служебной лестнице и в конце концов стала инструктором школы верховой езды, девушкой, которая презирала термин «помешанный на лошадях» и знала, что именно требуется с точки зрения усилий, денег и опыта.

И всё равно всё пошло насмарку.

Это не была вина Маркуса. Хотя, если подумать, так оно и было, он прекратил выплачивать деньги как раз в тот момент, когда несколько лошадей в школе верховой езды заболели, что в сочетании с неожиданной конкуренцией и непредвиденными расходами сделало барьер слишком высоким. Ей пришлось закрыть школу, и настало время найти что-то новое.

Во многих отношениях. Они с Маркусом долго не продержатся.

Некоторые говорят, что когда пара начинает заниматься сексом реже одного раза в неделю, это только вопрос времени, когда всё закончится. Чепуха, конечно, прошло много лет с тех пор, как они с Маркусом занимались сексом чаще, чем раз в полгода. Не то чтобы это её беспокоило. Но её беспокоили возможные последствия. Она вложила все силы в жизнь с Маркусом, в школу верховой езды, до такой степени, что отказалась от всех своих планов «Б» и «В». Она не выбрала ни один из образовательных путей, столь открытых для человека с её школьными оценками. Не накопила денег, и в каком-то смысле поставила себя в зависимость от Маркуса. Не в каком-то смысле — она действительно зависела от его денег. Может быть, не для того, чтобы выжить, но... хотя, да, именно для того, чтобы выжить.