Нулевая версия - Вильям Михайлович Вальдман

я и хотел сказать. Версии о самоубийстве и побеге с любимым бесповоротно отпадают.

— Если придерживаться нашего плана расследования, это вторая и третья версии.

— Значит, остается первая версия: убийство. И тут возникают извечные вопросы: кем, по каким мотивам, при каких обстоятельствах? И еще много разных «как» и «почему».

* * *

— Прошу слова! — громко сказал Соснин и постучал вилкой по тарелке с холодцом. — Я предлагаю тост за то, чтобы через много лет, когда маленький Шухрат вырастет, профессия его папы стала ненужной. Наш Арслан вынужден будет стать руководителем хорового кружка районного дома культуры.

— Ура! — восхитился лейтенант Сафаров.

— Держите меня, я его сейчас побью: он намекает на то, что у меня нет слуха! — Туйчиев пытался подняться, но жена его удержала.

Виновник торжества Шухрат, которому сегодня исполнилось шесть лет, совсем не обращал внимания на взрослых — он вплотную занялся изучением подарков.

— Ну как жизнь, Василий Феофилович? — подсаживаясь к Северцеву, спросил Туйчиев.

— Спасибо, Арслан Курбанович. Все в норме. Вот только Светлана отца не жалует, приезжает редко. — Он посмотрел с укором на дочь. — Боюсь, опять придется идти к вам за помощью, чтобы повлияли на нее.

«Одни глаза остались», — подумал Арслан, глядя на Светлану. Она чуть заметно улыбнулась, думая о чем-то своем.

Вера Павловна, мать Николая, украдкой бросала на Светлану грустные взгляды.

Кто-то включил магнитофон, и Туйчиев пригласил девушку танцевать. Когда танец кончился, он отвел Светлану к отцу и, увидев, что Соснин вышел на балкон, направился за ним.

— Думаешь? — спросил он у Николая. — Это хорошо. Может, что-нибудь надумаешь. Скоро ты женишься, наконец. Хоть мать пожалей.

— Ничего не получается у меня. Полное отсутствие взаимопонимания.

— Что-то стряслось? Ведь еще недавно все было хорошо, — удивился Арслан.

— Непонятная она: то вся открывается, идет навстречу, то вдруг замкнется — не подступись... — Соснин помолчал. — В последний раз совсем непонятно вела себя. Расплакалась и убежала под проливным дождем... Безо всякой причины...

— Странный ты, Коля. Надеюсь, для тебя не секрет, что она любила Виктора Самсонова.

Соснин кивнул.

— Почему же ты этого не учитываешь? Представь себе: девушка любит парня, а его убивают. Потом за ней начинает ухаживать капитан Соснин, который расследовал дело об убийстве Самсонова. Неужели ты не понимаешь, что, как только Света видит тебя, она вспоминает его? Хотя, насколько я могу судить, ты далеко не безразличен ей. Но здесь нужна осторожность, мягкость, такт. Очень сложные у нее сейчас переживания...

— Арслан, Коля! — донесся из комнаты голос Рано. — Идите, чай остывает.

Николай искренне пожал руку Арслана.

— Ты прав. Я действительно думал только о себе... Спасибо. Ну ладно, нас зовут...

* * *

До чего же странно переплелись нити следствия этих двух дел! Порой Николаю начинало казаться, что не они с Арсланом руководят ходом расследования, а кто-то неизвестный экспериментирует над ними, периодически отвлекая то от одного, то от другого дела, умело подсовывая чрезвычайно важные улики. Ищут Козецкого, обладателя краденных в военторге часов, а им оказывается Стасик — муж пропавшей Смолиной, которого тоже разыскивают, подозревая в причастности к исчезновению Вали. А теперь с этим чемоданом. Именно тогда, когда они наконец «вышли» на несомненного участника магазинных краж, в его квартире обнаруживают чемодан с вещами Смолиной... Поневоле от каждого нового обстоятельства будешь ждать какого-нибудь сюрприза.

Все эти соображения Соснин высказал Туйчиеву. В ответ Арслан засмеялся, утверждая, что Николай твердо встал на путь мистики и ему противопоказано заниматься расследованием. Арслан подшучивал над другом, но вместе с тем сам терялся в многочисленных догадках. Сколько раз он пытался привести в стройную систему добытые доказательства, но все попытки рушились, как карточный домик. Не хватало каких-то деталей, но как и где их добыть — все еще было неясно.

Пока очевидно одно: в объяснениях Василия Бурова далеко не все можно признать правильным. Особенно настораживало то, что в целом он давал правдивые показания.

Василий Буров относился к той категории людей, которые не дают доказательств против себя добровольно. Решительный и смелый, с острым умом, Буров быстро оценивал обстановку и молниеносно принимал решение. Его натуре претило мелкое отпирательство от очевидных фактов. Он понял, что следствию известно о его участии в военторговской краже, и не стал выкручиваться, а прямо рассказал обо всем. Когда же настал черед объяснить, как очутился у него чемодан Смолиной, Буров несколько замешкался, но быстро овладел собой.

— Я украл его.

От Арслана не ускользнуло это мимолетное замешательство, однако выяснить что-нибудь еще не удавалось. Снова и снова Арслан возвращался к чемодану, но Буров лишь усмехался и отвечал односложно.

— Так при каких обстоятельствах, Буров, вы украли чемодан?

— Раз желаете — могу и повторить, — сверкнув улыбкой, произнес Буров. — Чемодан я украл на автовокзале у одной девушки.

— У какой девушки?

— Очень сожалею, — вздохнул Буров, — но как это поется: «Я имени ее не знаю». Понимаете, я торопился. В подобной ситуации всегда попадаешь в цейтнот, поэтому на личные контакты не хватает времени.

— Не паясничайте, Буров, вы отлично знаете, что меня интересует, — строго сказал Туйчиев и задал очередной вопрос. Но Буров решительно не испытывал желания сообщить подробности истории с чемоданом. Арслан решил прервать допрос.

«Странно, что Буров не знает содержимого чемодана, — размышлял Арслан. — Более того — он даже не пытался его открыть. Если Буров действительно украл чемодан, то наверняка не для того, чтобы только принести домой. Сам он объясняет: «Успел бы, куда торопиться!» Верно ли? Но, с другой стороны, нет оснований не верить Бурову — ведь об остальных вещах, обнаруженных у него, он говорил правду... Не потому