Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера - Афанасий Иванович Курчуганов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Афоня, ты у нас самый быстрый, беги в роту, принеси три маскхалата. Одна нога здесь, другая уже тоже здесь. Выполняй, и командиру доложи, чего мы задумали.
Через полчаса Афоня прибежал с маскхалатами и устным распоряжением, не зарываться. Ага, понятно, на сегодня это последняя операция. Палатка давно была вычислена (по просторней, побогаче). Прошло опять как в кино, простенько и со вкусом. Сняли часовых, разрезали палатку, дали двоим по башке, специальной колотушкой, связали, замотали в маскхалат, забрали одежду, забрали железный ящик, может документы, может полковая касса. И ушли. Вернулись в роту. Командир уже был собран. Ждал только нас, погрузили пленных в телегу и с группой солдат отправился на доклад к верховному. А мы отправились спать. Дежурная смена продолжала наблюдать за врагом, никакого кипишу у него не наблюдалось. Вот же прусаки — непуганые идиоты. Ничего, не хотел ваш Фридрих с нами договариваться, скоро ночи будете бояться, как чёрт ладана.
Утром вернулся командир, весёлый и радостный. Построил нас, объявил благодарность, и сообщил, что рота наша уже не в составе полка, а подчиняется непосредственно командующему армией, я назначаюсь командиром отдельного диверсионного взвода. То биш по должности, я как бы офицер, поручик. А наш капитан уже по должности как бы и не капитан, майор. И денежная премия за выполнение особо опасного задания нам назначена, в размере стыренных у немцев кошельков. Мы тихонечко три раза крикнули ура. Вот попробуйте кричать тихим шёпотом. И отправились готовиться к следующей пакости для рейха. Пленных уже велено было не брать, возни с ними много, конвенции всякие соблюдать. Одного какого-то штаб полковника достаточно. (это я так понимаю и будет тот перец, что будет мирить нашего Петра Фёдоровича с ихним Фридрихом).
Похоже, наша вчерашняя пакость их не проняла. Будем дальше учить наивных. Пока они в атаку не пойдут. Наша армия готова к отражению, дак чего вы ждёте, нападайте. Хотите особого приглашения, дак за ради бога, приглашаем, вот только пригласительную открытку напишем, отрезанными головами.
Ночью опять вырезали три палатки, и забрали один ящик. Жалко, что нельзя в нём пошарить, ведь наверняка и там деньги есть. Порылся в карманах у убитого офицера, и вуаля — ключ. Вот свезло так свезло — ключик. Если тут полковая касса, то можно с ребятами поделится, а то диверсанты кошельки с золотом получают, а простые разведчики — ничего. Обидно, понимаешь, обидно.
Пришли в роту, открыли сейф, деньги и документы. Капитан-майор пролистал бумаги.
— Ничего важного, финансовые отчёты, столько то пар обуви, столько то пуль, фуфло короче, сожги от греха. Что с деньгами думаешь делать?
— Деньги думаю поделить между офицерами и разведчиками, мы себе кошельков натырили.
— Добре, я почему то так и хотел тебе предложить сделать, а то мужики тоже стараются. А оплата как у обычных солдат, что щас пузо греют.
— Ну вот и договорились, только надо это прямо сейчас сделать — ночью, боюсь, что утром будет некогда, придётся когти рвать.
Как в воду глядел, второй пакости рейх не выдержал. Утром затрубили трубы, забили барабаны, началось построение в маршевые колонны. Прибежали наши дозорные, доложили. В сторону нашей армии двинулись конные разъезды, нас ловят. Армия выдвигается. Всё-таки допекли мы их. Приглашение они приняли. Подтянулись остальные дозорные, везде была похожая картина, пора рвать когти. Майор-капитан отдал приказ, и в пол минуты, все, бегом, по большой дуге двинулись на соединение с армией, группа малая отправилась по прямой, что б успеть предупредить, малой группой легче пробиться.
К обеду добрались до своих, группа малая уже была тут, добрались без приключений. Но вот на одном из участков, оказывается, случилось одно приключение, немцы решили сделать ответный ход. Это нам командир рассказал, после доклада главнокомандующему, тот сам ему поведал, со смехом. Вся наша армия ржала, все ходили весёлые и расслабленные. А чего напрягаться, в боевые порядки мы уже построенные, каждый полк, согласно плану, на месте предстоящего сражения находился. Осталось только взять фузеи или мушкеты, сделать два шага, и ты уже готов к бою. Но даже если армия идёт сражаться, это не значит, что бой состоится сегодня. Армия подойдёт расположится согласно плану сражения, отдохнёт до утра. А утром позавтракав, помолившись построится и начнёт сближение с противником. Отвлёкся.
Дак вот в одном из полков заметили какое-то шевеление в стороне фронта. Пригляделись, ползут, человек двести, в красных камзолах, белых штанах. Ружьями бренчат, треуголки поправляют, диверсанты. Кто-то даже кирасой и железным шлемом умудрялся греметь. Совсем не заметно. Выстроились наши в шесть шеренг, всего около батальона. Стоят ждут, а прусаки пыхтят, но ползут. Ну наши смотрели, смотрели, и не выдержали, начали ржать, командиры шикают, мол тихо спугнёте, да какой там, смешно же. Немцы тоже не выдержали, встали, все грязные, и побежали в атаку. Ну дали по ним залп, второй, немцы растерялись кто-то со штыком на перевес вперёд бежит. Кто то назад а сзади уже эскадрон гусар летучих подскочил, прусаки лапки кверху, а те что в атаку побежали, получили ещё два залпа, и тоже лапки кверху.
Солдаты всех подразделений откровенно не понимали, задавали друг другу одни и те же вопросы. Кто так прусаков учил воевать? как они с такой тактикой сумели разбить и французов, и австрияков? те вообще дебилы тупые?
А ещё мне командир велел привести себя в божеский вид, что б блестел как у кота тестикулы, и прибыть к верховному. Вот оно, попёрла карьера, меня заметили. В порядок меня приводили всем взводом гладили, штопали, чистили, брили, стригли, мыли. Через пол часа я был как новый юбилейный рубль. Проследовал к шатру главнокомандующего. Доложил дежурному офицеру. Он велел подождать. Стою, жду, поджилки трясутся, нервничаю.
Шутка ли, Граф! вызывает к себе, унтер-офицера!
Из шатра вышла группа высоких чинов, я стою по стойке смирно. Отдаю честь. Ушли. В шатёр зашёл дежурный и почти сразу выглянул, и махнул мне рукой. Я, строевым шагом вошёл, руку к козырьку, вид лихой и придурковатый, всё как в уставе написано. Докладываю.
— Ваша светлость, унтер-офицер Иван сын Макара по вашему приказанию прибыл.
— Это ты братец командуешь диверсантами?
— так точно, я!
— Хорошее ты дело сделал, вынудил-таки прусака на нас двинуть полки. Сколько при этом людей потерял?
— Ни сколько, ваша светлость, даже легко раненых нет, даже царапин и порезов
