Бог, Которого я не знал - Джон Паулин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Израиль любил законы Божьи еще по одной причине. Израильтяне то и дело становились объектом агрессии со стороны других народов. Но благодаря Богу никогда не терпели полного краха. У Божьего народа была возможность привести этих агрессоров на суд Божий и потребовать возмещения убытков! Кстати сказать, древнееврейский термин, обозначающий «судебное разбирательство», встречается по всему Ветхому Завету. Всякий раз, когда что–то шло не так, как положено, Божий народ мог обратиться в Божий суд.
Поэтому израильтяне не боялись судебных процессов и даже Божьего суда. Для них закон не был ни бессердечным, ни жестоким. Напротив, они с нетерпением ждали Божественного суда, потому что знали, что когда придет судный день, Бог рассмотрит их дела и они выиграют этот суд и взыщут со своих врагов все свои убытки. Все станет на свои места. Обидчики падут, и Бог отомстит за Свой народ.
Что касается языческих богов, то древние язычники придерживались убеждения, что «кто сильнее, тот и прав». Языческие божества занимали свое высокое положение потому, что обладали могуществом, а вовсе не потому, что всегда творили добро. Греческие боги, к примеру, были развратными, жестокими и непостоянными существами. Что же делало их богами? Грубая, необузданная сила. Вот почему ветхозаветная концепция Бога, пусть даже довольно примитивная в представлении некоторых наших современников, была безусловным шагом вперед. Древнееврейские Писания говорят, что Бог могуществен, потому что Он прав. Тем самым опрокидывается логика языческой концепции. Бог достоин называться Богом, потому что Он прав, а не потому, что Он силен.
Посему соответствующее законодательство играет исключительно важную роль для благополучия общества. Несколько лет назад в России были ниспровергнуты правовые нормы коммунистической эпохи в силу их репрессивного характера. И что в итоге произошло? Начался хаос, беспорядок. Никто не думает об обществе в целом. Каждый погружен в свои личные эгоистические интересы. Москва, например, один из самых зеленых городов, которые я когда–либо видел. И для меня это была даже несколько неожиданно. Беда, однако, в том, что никто за этими зелеными насаждениями особо не ухаживает, разве что в самом Кремле все выглядит чинно и благопристойно. В прочих же местах трава порой достигает человеческого роста, и люди прокладывают в этих зарослях многочисленные тропы, потому что любят ходить напрямик. Складывается впечатление, что никому нет дела до того, что творится вокруг. А знаете, что происходит в подобного рода атмосфере? Когда закон и порядок нарушаются в малом, возникает среда, в которой буйным цветом цветут преступность и беззаконие.
Я родился в Нью–Йорке. Преступность там всегда была на довольно высоком уровне. Несколько лет назад горожане выбрали нового мэра. Я не собираюсь вдаваться в политику, просто хочу отметить, что он принес с собой идею, которая в то время казалась, по крайней мере, несколько странной. А заключалась она в том, что «серьезная преступность начинается с мелких правонарушений, когда люди пренебрегают законом в мелочах». Поэтому вместо того чтобы сосредоточиться на борьбе с мафией и крупными воротилами преступного мира, он начал кампанию по вытеснению с городских улиц попрошаек, навязчивых автомойщиков и самодеятельных художников, расписывающих стены зданий. Как и следовало ожидать, с самого начала на нового мэра обрушился настоящий вал критики.
Кто такие уличные автомойщики? Это люди, которые подходят к вашей машине, пока вы стоите на перекрестке и ждете разрешающего сигнала светофора, прыскают вам на лобовое стекло специальный моющий спрей и предлагают помыть его за доллар. Что происходит с теми, кто сидит в машине? Их посещает чувство неуверенности, они начинают опасаться за собственную безопасность, им хочется крикнуть: «Эй, послушайте, не трогайте мою машину!» Об этой услуге мойщика никто не просит, он навязывает ее, да еще хочет, чтобы ему заплатили, а если его отсылают прочь, он, бывает, обрушивается на людей с угрозами и оскорблениями. В результате люди перестают чувствовать себя в безопасности на городских улицах. Они все время ждут какого–то подвоха, каких–то неприятных сюрпризов. Законопослушные граждане испытывают страх.
И что удивительно, когда мэру удалось справиться с этой негостеприимной средой, атмосфера в городе существенно изменилась. Стоит справиться с мелкими, но бросающимися в глаза правонарушениями, и преступники начинают чувствовать себя не в своей тарелке. Сегодня можно увидеть женщин, прогуливающихся по улицам Манхэттена в 11 часов вечера, о чем даже помыслить было нельзя в те времена, когда я был ребенком. В атмосфере уважения к закону серьезные преступники начинают терять почву под ногами, и люди снова берут улицы в свои руки. Никто не утверждает, что подобная политика сказалась в равной степени благотворно на всех аспектах городской жизни, но город в целом стал безопаснее, в нем стало больше порядка. Гораздо лучше жить по закону, чем исполнять прихоти преступников или диктаторов.
Итак, согласно библейской концепции, Бог называется Богом потому, что Он прав, а не потому, что Он могуществен. И Он безопасен, потому что подчинил Себя тем же законам, исполнения которых Он ждет и от нас. Согласно библейской концепции, закон не бессердечен и не произволен, но служит ключевым элементом стабильного общества, поддерживающего отношения с любящим Богом. Он тесно связан с историей Израиля, с его национальным опытом общения с Богом.
В Книге Второзаконие 26:1—10 мы видим это своеобразное смешение истории и закона в одном из исповеданий веры Израиля. Когда израильтяне расселились в своей земле, Бог потребовал от них принести начатки Урожая к Его святилищу и отдать их священнику (ст. 1—3). После чего они должны были еще раз повторить священнику все, что сотворил для них Господь. «Отец мой был странствующий Арамеянин, и пошел в Египет и поселился там с немногими людьми, и произошел там от него народ великий, сильный и многочисленный; но Египтяне худо поступали с
