Под игом чудовища - Андрей Арсланович Мансуров

— Заткнись, ты, садист доморощенный! — лицо лорда Говарда уже после упоминания имени его жены пошло красными пятнами, и по мере того, как рот лорда Юркисса извергал всё новые и новые фразы, покрылось бусинками пота, — Ты знаешь — я не такой! И как только ты сдохнешь, прикажу просто сжечь все твои так называемые «записочки»!..

— Я, конечно, могу и замолчать, Говард. Но тот пошленький и циничный голосок, что шепчет тебе ночью в ушко нежнейшими устами, особенно после очередного, устроенного осточертевшей и обрюзгшей женой беспричинного скандала, не замолчит никогда!

И ты всё равно прочтёшь!

Хотя бы из любопытства. И желания знать — где та тончайшая грань, что отделяет трусливого лицемера, воображающего себе всё то, что я проделывал, лишь в собственном мозгу, лёжа в постели перед тем, как заснуть, от смельчака, честно признавшегося себе в том, чего он хочет на самом деле. И даже осуществившего свою мечту, наплевав на правила и условности так называемого цивилизованного-культурного, гуманистического Общества. Храбреца, воплотившего в действия свои, как ты и твои ублюдки-ханжи судьи это называете — изощрённые и гнусные эротические фантазии!

— Если б ты, сволочь поганая, — по учащённому дыханию, ставшему буквально бардовым, лицу, расширившимся во всю радужку зрачкам, и шипящему и плюющемуся слюной рту лорд Юркисс понял, что стрела снова попала в цель! — не был моим дядей, давно бы твоя голова красовалась на колу в ряду остальных, у Ратуши!

— Не нужно брызгать на меня слюной. Если б я, дорогой племянник, не был твоим дядей, возможно, моя голова и правда — красовалась бы там. Но!

Если б не было меня, и ты и твой король не понимали, что умнее советчика у вас ещё не было, да и вряд ли будет, давно бы вы про…рали свою Тарсию! А враг останавливаться не собирается. И вам нужна моя помощь и советы. И только это в данный миг и имеет значение!

Вспомни-ка: кто надоумил вас построить двухмильный пятнадцатифутовый тын? А вырыть два новых, малых, вала — на западном и восточном направлениях? А подлатать, хотя бы вчерне, вал Адриана? А бронебойные стрелы? Экспорт которых даёт вам сейчас львиную долю бюджета. А увеличение втрое числа лучников-профессионалов за счёт уменьшения числа пехоты? А…

Впрочем, перечислять смысла нет — ты сам отлично знаешь, чем обязана мне Тарсия. И если б не мои маленькие слабости, и не эта, последняя, «высокородная» дура, скорее всего это я сидел бы сейчас на троне вместо этого идиота-рубаки, а ты униженно и согнувшись в три погибели в почтительном поклоне, выслушивал бы мои приказы! — горящие диким и поистине нечеловеческим фанатизмом глаза дяди сказали лорду Говарду, что их обладатель и правда свято верит, что такое могло бы произойти!

Не-ет, он точно — сумасшедший!

Впрочем, он не просто сумасшедший. Он — особо умный сумасшедший. Можно даже сказать — умнейший в Тарсии. Да и во всём Семиречьи, вероятней всего.

И иногда у лорда Говарда и правда — мелькала шальная мысль, что не покусись однажды лорд Юркисс на урождённую аристократку для удовлетворения своих «маленьких прихотей», всё это варварство и правда, могло сойти (Как сходило до тех пор!) ему с рук. А когда он натешился бы с бедняжками-крестьянками вдоволь, и утоление его ненасытного либидо отошло бы на второй план в силу возраста, дядя и правда — мог решить, что пора переходить и к развлечениям посерьёзней. Играм, так сказать, для взрослых.

Политике.

Например, к устранению правящей династии, и узурпации власти.

А прав он в одном: такого трезвого, изощрённого, коварного, и расчётливого мозга не имелось больше ни у кого в теперешнем окружении лорда Говарда и короля!

И тут приходилось только недоумевать: то ли аналитический мозг этого изверга так чётко работает оттого, что излишне жесток и изощрён, то ли он настолько жесток и изощрён оттого, что так работает!

Но в любом случае, оскорбляя дядю, лорд Говард не добьётся от него того, за чем пришёл. Совета.

И лорд Говард отлично знал, что и дядя это отлично понимает.

Но вот с узника и «скатило»: глаза сузились до привычных размеров, и сталь из голоса пропала. А появились там вкрадчивые и словно бархатистые обертоны:

— Ты знаешь, и я знаю, что не оскорблять меня ты сюда явился. Выкладывай уж.

— Да, лорд Юркисс. Прошу вас, — в моменты смущения лорд Говард невольно переходил на «вы», — простить мне… мою вспышку. Она… Словом, это было глупо.

— Нет, это было эмоционально. Да ты и не виноват — это я тебя спровоцировал. Хотел убедиться, что управлять вами, обычными смертными, всё ещё достаточно просто.

Да и пошутил я — не похожа была ни одна из моих подопечных, — кривая усмешка исказила тонкий благородный рот, — на твою Розамунду. Ладно — к делу.

— Х-хорошо… Так вот. Позавчера на нас снова напали орды Хлодгара. Они…

Лорд Говард замолчал было, видя, что дядя только чуть кивнул, наверняка уже и сам догадавшись, что дело именно в этом, но продолжил, только опустившись в кресло:

— Новые твари. Выглядят… — он поспешил поправиться, — Вернее, выглядели, примерно так…

Пока лорд Говард описывал внешний вид тварей и их боевые возможности, и рассказывал про перипетии нападения, поджога полей, предотвращение возможностей флангового прорыва, и скоротечность генерального сражения, которое правильнее было бы назвать просто избиением, лорд Юркисс позволил себе вытянуть под столом ноги, и сладко потянуться всем телом. При этом он ещё и рассматривал свои тонкие изящные кисти, и любовался ухоженными и аккуратно остриженными ногтями. Лорда Говарда это, конечно, отвлекало и задевало — не принято так себя вести в аристократическом обществе! — но дядя недвусмысленно намекал, да и простыми крестьянскими словами ему и прямо говорил, что раз уж они вы…здили его из этого самого «цивилизованного» Общества, то и его условности и морали его не касаются.

Собственно, и никогда не касались.

Он — выше этого.

Лорд Говард считал это манией величия, поскольку дядя и сам это почти так и называл. «Гений имеет право действовать и думать не так, как требует мораль серого стада баранов! Каковыми вы все, собственно, и являетесь, танцуя под дудку Конклава!»

Дождавшись, пока племянник закончит, и убедившись, что тот кивнул: «Вот, вроде, и всё», лорд Юркисс окинул взором свою гостиную камеру, как он любил её называть.

— У меня на северной стене недостаточно тёплый ковёр. Сырость проникает. Сквозняк тянет по ногам. Да и тот, что под ногами — поистёрся. Заменить бы.

— Но вы же ещё не знаете, что мы хотим