Черная роза - Наталья Солнцева

Баба Надя положила в кружку сухой травы, залила кипятком и принялась за оладьи.

Неожиданный стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Кусок оладьи застрял в горле, и она, пытаясь запить, обожглась горячим чаем.

– Тьфу, пропасть! Холера! Кого это принесло в такую темень? – Она замерла и прислушалась. – Неужто, показалось с перепугу?

Женщина встала, задула свечу и на цыпочках прокралась к шкафу, проверить, на месте ли ружье. Оно оказалось там, где она его поставила.

– Кто бы это мог быть? – подумала баба Надя. – Лида и Элина давно улеглись спать на втором этаже, и на улицу не выходили. В любом случае, мимо нее они не проскользнули бы незамеченными. – Может, Иван вернулся?

В доме стояла тишина, в которой ясно слышалось прерывистое дыхание бабы Нади.

– Показалось! – не то с сожалением, не то с облегчением решила она. – Надо свет зажечь! Не ужинать же в темноте?

И в этот момент стук повторился. Он был не очень громкий, но настойчивый.

Баба Надя отодвинула занавеску и выглянула во двор. Крыльцо из окна было видно плохо, и пришлось подойти таки к дверям, не зная, что за незваный гость явился в ночную пору.

– Кто там? – спросила она негромко, держа в руке ружье. – Если кто худое задумал, выстрелю! Лучше уходи восвояси, мил человек!

У нее еще теплилась надежда, что это Иван. Нагулялся по лесу, замерз, валенки промочил, – и вернулся.

– Открывайте, милиция!

Сердце бабы Нади похолодело и опустилось куда-то вниз. Видать, ее надеждам не суждено было сбыться. Милиция с добром не ходит. Наверное, нашли тело Ивана.

От такой мысли ее начала бить дрожь, и она долго возилась с замками и запорами, пока открыла, ожидая услышать страшное… На крыльце стоял невысокий мужчина, прилично одетый, в норковой шапке и с портфелем в руках. Портфель был дорогой, из хорошей кожи, – баба Надя толк в вещах знала. Это сразу расположило ее к гостю. Не босота какая-нибудь, что промышляет грабежами, а порядочный человек.

Мужчина, не дожидаясь приглашения, вошел, потеснив хозяйку. Он явно был не из робких, на ружье даже не взглянул, – поставил портфель на лавку и начал раздеваться. Под меховым пальто на нем оказался хороший костюм, светлая рубашка и галстук. Длинные черные волосы были собраны сзади в хвост.

– Здравствуйте, хозяйка! – строго сказал он, не глядя на бабу Надю, а неприятно зыркая по сторонам.

– Здравствуй, коль не шутишь! – ответила она сухо.

Хвост испортил все благоприятное впечатление, которое гость произвел на нее. – Уже и милиция с какими-то дурацкими хвостами стала ходить! Что за время окаянное? – подумала баба Надя, придирчиво разглядывая незнакомца. – Неужели, не могли солидного человека прислать? Щелкопер! – придумала она определение для милиционера, но вслух этого не высказала.

– Чаем угостите? – спросил мужчина, глядя на самовар и блюдо с оладьями.

Баба Надя смягчилась. Накормить гостя – святое дело! Она засуетилась, доставая тарелки, чашки и сахар. И правда, чего это она взъелась на мужика? Как он только добрался ночью до лесного дома? Замерз весь, устал…

Она внимательно посмотрела на милиционера, который уселся за стол, как у себя дома, придвинул вазочку с вареньем и начал пить чай. Ни замерзшим, ни уставшим он не выглядел. Да и ботинки новые, чистые, – грязи и снега не видно. Это насторожило хозяйку.

– Ты как добирался-то? – спросила она, накладывая гостю на тарелку оладьи. – На машине?

Он, с полным ртом, неопределенно махнул рукой в сторону окна. Баба Надя не поняла, что он имел в виду, но переспрашивать постеснялась. Нельзя человеку во время еды надоедать, а то еще подавится. И вообще… Какая разница? Как-то добрался, раз он здесь! Чего зря приставать с расспросами? Сейчас он поест, и сам расскажет.

Так оно и получилось. Милиционер наелся, напился, поблагодарил хозяйку, и принялся за дело: достал из портфеля папку с бумагами, ручку, и стал выяснять у бабы Нади, кто она такая, как ее звать-величать, с кем она тут проживает, кто еще есть в доме. Все это он делал очень дотошно, так что у бабы Нади едва не лопнуло терпение. Она все время порывалась спросить его про Ивана, но он своими вопросами сбивал ее с толку.

Баба Надя разозлилась. Зачем эти глупости? Кто да что? Пусть говорит, с какой целью явился! Нашли Ивана? Живой он или мертвый?.. Она продолжала отвечать только из уважения к власти.

Наконец, милиционер задал ей долгожданный вопрос, кем ей приходился Иван.

– Приходился? – непослушными от волнения губами переспросила она. – Так его что…

– Я вам задал вопрос, – напомнил милиционер.

– Иван мне сын! – зло ответила баба Надя. На ее глазах закипали слезы. – А ты кто такой?

– Я следователь, из прокуратуры, – он полез в карман и протянул ей удостоверение. – Ваш сын пропал?

– Ну! – ответила баба Надя, моргая глазами. – А ты откуда знаешь? Мы в милицию не заявляли! Иван у меня на голову слабый, его молнией ударило. Он часто из дому уходит, – на пороги, или еще куда, – а потом завсегда возвращается! Может, он придет еще!

Следователь хмыкнул и недоверчиво повел плечами. Он не верил ни одному ее слову, – это ясно! Но почему? У бабы Нади от возмущения и озноб пропал. Как этот молокосос смеет думать, что она врет? Следователь! Видно, совсем отощал на городских харчах, – вон дохлый какой! Шея тоненькая, грудь впалая… А от плохого питания и ум как следует не работает! Ничего удивительного, что он так себя ведет: сам недалеко от Ивана ушел. И глаза прячет, – чувствует, что ерунду городит, вот и стыдно ему!

Следователь что-то писал на своей бумаге, а баба Надя размышляла.

Надо, чтоб он в село не подался. Наговорит там людям невесть, чего, потом от позору по улице не пройдешь! Будет вынюхивать, расспрашивать… Мало ли, чего сельские ему нашепчут? Не-е-ет! Этого ни в коем случае нельзя допустить! Следователь должен жить в лесном доме! Отсюда никуда не находишься, – грязь либо снег по колено. А он хлипкий, куда ему? Через пять шагов задохнется и за сердце хвататься будет!

– А тут я его откормлю! – решила баба Надя. – Он и поумнеет, и подобреет! Глядишь, и чепуху нести перестанет… сплетни всякие гадостные распускать по селу.

От этой идеи она воспряла духом и даже повеселела.

– Тебя как зовут? – поинтересовалась она у гостя.

– Игорь Петрович, – машинально ответил тот, продолжая писать.

– Оставайся у нас, Игорь Петрович. Комната свободная есть. Отец мой престарелый в село ушел, скотину кормить и за домом ухаживать. А здесь только я да девчонки. Тебе хорошо будет, спокойно! Баньку истопим! Перинку пуховую постелим! А?

Следователь подозрительно уставился на бабу Надю светлыми глазами. Он колебался.

– Водочка у меня можжевеловая в погребе, грибочки солененькие, огурчики с укропом… А если ты моего борща попробуешь, век вспоминать будешь!

Это решило дело. Следователь согласился пожить несколько дней в лесном доме, пока все не выяснится.

Следующим утром, после завтрака, он собрался поговорить со всеми по очереди: еще раз с хозяйкой, потом с девушками. Вопросы он задавал странные.

– Был ли Иван женат? Куда подевалась его законная супруга?

– Откуда я знаю? – негодовала баба Надя. Сказать, что невестка сбежала с любовником в город, она не могла, – такой позор люди держат в тайне.

– Где ваша внучка Алена?

– Умерла.

Обстоятельства смерти Алены показались следователю неправдоподобными.

– Откуда взялась Лида?

Баба Надя подумала, что если она скажет Игорю Петровичу правду о том, как Иван нашел девочку под дубом, то он, пожалуй, сочтет ее сумасшедшей. Она говорила то одно, то другое, чувствуя себя как на раскаленной сковородке. А следователь все больше и больше недоумевал и настораживался. Все объяснения казались ему выдуманными.

– А где муж Алены?

Бабе Наде пришлось признаться, что Сергей Горский после похорон уехал во Францию, а куда, она точно не знает.

– За границу? – удивился Игорь Петрович. – Странно все это! Вы не находите?

– Чего? – спросила баба Надя, испытывая непонятный ей самой страх.

Вроде, ничего предосудительного она не делала, но страх появился. Она вынуждена была оправдываться, и выходило это у нее довольно неуклюже. Следователь ее в чем-то подозревает! Более глупой ситуации она себе и представить не могла.

– Знаете, что я думаю? – сказал вдруг Игорь Петрович. – Вы убили Ивана!

У бабы Нади пропал дар речи. Она не скоро пришла в себя… Чего-чего, а такого оборота она не ожидала. Ей ничего подобного и в голову не приходило!

– Да ты что? Ты в своем уме? Иван – мой сын!

На следователя ее негодование не произвело ровно никакого впечатления. Он холодно взглянул на нее и произнес:

– Я и не такое видел! А как насчет Алены? Вы уверены, что ее труп находится в могиле?