Наше время. 30 уникальных интервью о том, кто, когда и как создавал нашу музыкальную сцену - Михаил Михайлович Марголис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, во ВГИК я поступил спустя год, к Таланкину. На втором курсе снял картину «Солнечный берег», получившую шесть студенческих Гран-при, а с третьего курса уже снимал полнометражку «Катька и шиз».
– С Хуциевым до сих пор не общаетесь?
– Да как сказать… Я ему очень благодарен за то, что к нему не поступил. Единственное, что не могу ему простить, первого отцовского инфаркта. Папа получил его вскоре после той истории с моим поступлением.
– Ваше поколение – Федор Бондарчук, Рената Литвинова, Иван Охлобыстин, Роман Качанов, ты – вырвалось на авансцену довольно стремительно, на стыке времен, когда карьеры и известность делались молниеносно. Мэтры зачастую скептически относятся к скороспелым звездам, ставя под сомнение степень их таланта. На себе подобного не ощутил?
– Мне повезло в этом смысле. Не знаю почему. Есть режиссеры, которых я всю жизнь уважаю и которые очень трогательно, по-доброму ко мне относятся, – Рязанов, Чухрай, Данелия, Говорухин. Можно считать, что я обласкан вниманием «стариков».
А мнение сверстников меня не то, чтобы не интересует, просто я знаю, что все мы достаточно автономны и не слишком приветствуем успехи соседей. Хотя сие странно и страшно. Лет восемь-девять назад было по-другому. Мы больше общались. В порядке вещей считались визиты шумной компанией друг к другу на съемочную площадку. А потом как-то, у Юрки Грымова, кажется, я увидел охранников у дверей съемочного павильона и чуть не обалдел. Что-то, значит, в этом мире в неправильную сторону изменилось.
Сейчас у Тиграна Кеосаяна другая семья и деятельность, о которой многие его «сверстники» и прежние коллеги высказываются конкретно и не всегда… литературно. Но это сюжет для иного рассказа…
Московский «олигархат» и «баянист Крутой»
Едва начавший выпекаться с приходом «девяностых» пирог российского шоу-бизнеса делили сурово и быстро. Кроме внедрения новых правил игры, распределения сфер влияния, коммерческих проектов и схем, решалось, кто «перепишет на себя» что-нибудь полезное из наследия «совка»: матбазу, концертные площадки, телевизионные бренды, артистов и т. п. В процесс включились сотни ловцов удачи с разным бэкграундом и возможностями. Некоторым удалось локально и узконаправлено что-то «отщипнуть»: раскрутить своего исполнителя, сделать популярный ночной клуб, основать рекорд-лейбл, студию и прочее. Кто-то сложил голову на этом скользком маршруте (вспомним, например, застреленных в первые постсоветские годы – продюсера группы «Комбинация» Александра Шишинина, основателя успешного московского клуба «Арлекино» Анатолия Гусева, руководителя рекорд-лейбла ZeKo Records Кирилла Зеленова…). Реальный же олигархат российского шоубиза (счастливо избежавший огнестрельных приветов от партнеров и конкурентов) составили менее десятка персон, некоторые из которых в «нулевых» уже свернули свою активность в этой сфере, ибо сполна насытились ей в предыдущее десятилетие. К последней категории относятся прежде всего – нынешний сенатор РФ, разумеется, «единоросс» Сергей Лисовский, и обитающий преимущественно за пределами отечества, приближающийся к своему 70-летию, счастливый семьянин и благополучный… пенсионер Борис Зосимов. Еще в конце 1980-х эти приятели-«комсомольцы» развили параллельными друг другу курсами такую многопрофильную деятельность на музыкально-развлекательном рынке, что пытаться обойтись без контактов с их структурами могли только очень самоуверенные или наивные наши музыканты и продюсеры. Перешагнув от кооперативной деятельности к собственной корпорации «ЛИС’С» Лисовский превратил фактически в свою вотчину крупнейший московский спорткомплекс «Олимпийский» (возведенный к Олимпиаде-80 и ныне разрушенный), круглосуточно задействовавшийся под его проекты – от различных концертов, конкурсов (скажем, «Ялта-Москва-транзит») и фестивалей для многотысячной аудитории, до крупнейшей тогда в РФ ночной дискотеки «У ЛИС’Са» (куда периодически привозили модных европейских гастролеров, а российские поп-хедлайнеры там просто прописались). Часть полуночного дискотечного пространства «Олимпийского» использовалась для стрип-шоу, потом добавился «парк аттракционов», а по соседству со «служебным входом» в мир «ЛИС’С», точнее у расположенного напротив бассейна «Олимпийский», открылся пафосный клуб Лисовского «Феллини». 30-летний в ту пору Сергей Федорович широко внедрился и на федеральные телеканалы, где регулярно выходили продюсируемые им телепрограммы, прежде всего – «Хит-парад Останкино», куда, как в «Песню года» или «Голубой огонек», стремилось попасть абсолютное большинство российских поп-исполнителей.
Я периодически встречался с Лисовским в «Олимпийском», где у него был даже свой кабинет, или в отеле «Космос», где снимался тот самый «Хит-парад Останкино». Он рассказывал о ближайших замыслах, давал оценки происходящему вокруг и выглядел человеком, в общении с которым желательно быть… аккуратным и внимательным, и в общем-то соответствовал своему прозвищу Лис, если трактовать его в духе «Сказок дядюшки Римуса».
Его старший товарищ Борис Гурьевич Зосимов казался более мягким и открытым. Но действовал столь же ловко и целенаправленно. Создатель корпорации BIZ Enterprises, один из главных организаторов грандиозного для России фестиваля «Монстры рока» на Тушинском аэродроме в 1991 году, сразу избрал международный вектор. В 1994-м он стал президентом российского филиала лейбла PolyGram, входившего тогда в «большую шестерку» мировых лидеров звукозаписи. Позже запустил MTV Russia. А помимо такой интеграции в мировую музиндустрию, Зосимов эффективно освоил отечественное медиапространство, став владельцем музыкального телеканала, радиостанции, нескольких специализированных печатных изданий. Конкурентами Лисовского и Зосимова, тогда казались прежде всего молодые ребята из телекомпании «ВиД». Сегодня на виду (пардон, за каламбур) из них остается лишь сын полковника-разведчика, федеральный секретарь «Партии роста» Александр Любимов. От большого шоу-бизнеса он тоже давно далек.
Так сложилось, что в период становления и первого дележа российского музыкального рынка его вышеупомянутый «олигархат» составляли преимущественно выпускники столичных технических вузов с московской родословной, определенным организационно-предпринимательским опытом и без малейших музыкантских порывов. В ансамблях никто из них не играл, песен не сочинял, на сцену не стремился. Полнейшим их антиподом и, чего уж там, главным оппонентом, оказался пришелец из украинской глубинки сочинитель-пианист с говорящей фамилией Крутой. Он-то в итоге и стал «царем горы», не только построив композиторско-продюсерско-медийную империю «АРС», но и фактически сделав свое имя синонимом российского шоу-бизнеса.
Когда Лисовский только вступил в ряды КПСС, Зосимов стал администратором группы «Земляне», а «видовцы» – корреспондентами на радио, 33-летний Крутой в этаком бардовском свитерке с ломаным узором чуть застенчиво получал в концертной студии «Останкино» свой первый диплом композитора-лауреата «Песни года-87» за гремевший тогда в СССР хит «Мадонна», исполняемый его другом-земляком Александром Серовым. То было начало большого пути, вполне подходящего для киносаги в стиле Мартина Скорсезе или Серджио Леоне (кстати, в середине 90-х Игорь Яковлевич стал уже единоличным хозяином
