Кементарийская орбита - Дмитрий Леоненко

Мы переглянулись.

– Спасибо, – похоже, Крапивник взял роль радушного хозяина на себя. – Выпьешь с нами?

– Почему бы и нет, – девушка передвинулась ближе к костру. – Так вы не в восторге от этой затеи?

– Не сказал бы однозначно, да или нет, – Крапивник пожал плечами. – Ты сама из добровольцев или…?

– Не скажу однозначно, да или нет, – вернула реплику Ланцея.

– Это как? – заинтересованно спросил Фумихито, придвигаясь к ней ближе.

– Отец в полном восторге, – ввернул Геккон. – Он говорит, что за возможность превратить эволюционную палеонтологию в сравнительную науку любой настоящий биолог продал бы душу дьяволу. Хотя при его повернутости на своих окаменелостях я порой удивляюсь, как он нашел достаточно времени, чтобы породить на свет вашего покорного слугу. Ну а что до меня, – он картинно развел руками. – Мне просто интересно! Это как раз подходящая для меня степень бредовости!

– Ясно, – Ланцея пожала плечами и сделала небольшой глоток из протянутой Корнером бутылки. – Тогда за любопытство. Это причина не хуже прочих.

– И все же, – настойчиво произнес пацифик. – Чем тебя соблазнили спейсеры? В жизни не поверю, что такой замечательный спец, как ты, оказалась не у дел в Калитексе.

– Все меняется, – Ланцея ответила довольно сухо. Я мог ее понять.

Наша талнахская четверка тоже не особо распространялась о мотивах, заставивших нас принять предложение Тро. Нет, нам было нечего скрывать. Просто… просто как объяснить ребятам из благополучных полисов Австралии или Пацифика, что такое быть вышвырнутым из своего дома? Довольствоваться миской агентировки и полулитром воды в день? Смотреть в отожранные рыла «вахтеров» с «сохатыми»?

Я встряхнул головой. С неприязнью отметил, что рука Корнера будто невзначай задела плечо Ланцеи, да так там и осталась. Выдохнул. Окстись, Димер! Ты с этой девушкой лишь перемолвился парой слов несколько лет назад!

– Куда ты? – спросила Рыжая.

– Пойду посмотрю на звезды, – я ухитрился выжать из себя улыбку. – Провожать меня не надо.

– А, ну успехов, – понимающе хмыкнул Геккон.

Углубившись достаточно далеко в лес и спрятавшись за стволом пальмы, я внес посильный вклад в биогеохимический круговорот. Двинулся обратно вдоль опушки, рассчитывая выйти к куполу. Возвращаться к костру мне уже не хотелось. Настроение испортилось, и, казалось бы, по совершенно нелепой причине.

Из леса доносились немелодичные вопли местных земноводных. Аккомпанементом кваканью служили не более мелодичные звуки тенары и разудалое пение на смеси русского, японского и испанского, раздающееся в куполе. Я вздохнул. В веселую компанию друзей меня именно сейчас не тянуло.

Я перевел взгляд на костер. Он уже догорал, похоже, никого рядом не осталось. Я ненадолго задумался. Может, вернуться и использовать по назначению и вторую бутылку? По крайней мере, не придется докучать приятелям кислой миной.

Негромкие голоса достигли моих ушей, когда я почти обогнул купол. Я замер. Голоса доносились от ближнего к нему края опушки, в стороне от освещенного входа. Если в очках не включен ночной режим, меня должно быть не видно на фоне проема.

Ну да, подслушивать неэтично.

– Говоришь, интересно? – процедила Ланцея. – Хорошо, слушай. Знаешь, как бывает? Когда-то на одной улице Сакраменто жила семья совершенно обычных людей. Верно служила своей клиентеле и полису, не ссорилась с соседями, растила детей. И жил в той семье совершенно обычный парень. Проходил подготовку в инфотехнической группе, увлекался археокриптикой, готовился через пару лет заключить веточный контракт.

– Только не говори, что он откорректировал пол и присоединился к Проекту, – судя по голосу Корнера, он успел опустошить и вторую бутылку.

– Тебе смешно? – звенело металлом. – Так вышло, что директором Калитекса был избран патрон Макклай. Было много речей о равноправии, правах и свободах, прекращении дискриминации по религиозным признакам, еще много чего. Были заключены выгодные контракты с канадцами и Пацификой. И с центральными республиками.

Странное дело. Хотя еще лет пять назад ФАКТ сам переводил людей на неактуальный статус – внезапно на улицах оказалось немало новоявленных граждан из Миссури, Арканзаса… Евангелистские общины, прожившие в Сакраменто сотни лет, начали разбухать, как на дрожжах. Выдергивали единоверцев сотнями, и не спрашивай меня, на каких основаниях оформлялись их рабочие контракты. И насколько вырос личный курс койнов в карманах назначенных администрацией Макклая масейчаров.

И вот парень случайно встретился на улице с симпатичной девушкой. Дочерью еще одного славного семейства иммигрантов из Миссури. Славных людей. Богобоязненных, – Ланцея задохнулась, в ее голосе звучала ненависть. – Они стали проводить время вместе… подумывали о запросе экспертной системе на совместимость. Тем временем рядом с домом девушки поселилась еще одна семья ее соотечественников… и еще, и еще.

А потом вышло так, что их застали вместе. В одной постели. Славные, добрые иммигранты. Девушка уверяла, что все произошло добровольно… но сотня добрых и богобоязненных мигрантов не стала ее слушать. Как велела Библия, они выволокли парня на улицу его родного полиса – и забили камнями. С сознанием добросовестно выполненного долга, – голос Ланцеи снизился почти до шепота. – Убивали напоказ, не торопясь, снимая все на айдимы, чтобы отбить у чужаков охоту совращать их дочек.

Некоторые недалекие люди, – заговорила она после паузы, – отправились к безам. Продемонстрировали записи мониторов. И безы сказали им, что убивать граждан Калитекса – это по нынешним временам не противозаконно. Противозаконно сеять рознь и возбуждать ненависть к добрым евангелистам. Даже если они призывают вырезать всех, кто, на их взгляд, неправильно толкует Писание.

Вот тогда одна глупая девчонка поумнела. И стала подыскивать клиентелу, которая ценит своих работников чуть больше разменной монеты. Благо научилась к этому времени паре полезных фокусов с сетями. А Орбиталь обратила внимание на поумневшую девочку и предложила ей дело по душе. Пусть за пятьдесят световых лет от дома.

– Мне очень жаль, – нетвердо пробормотал Фумихито. Его еле различимая в тени фигура качнулась к Ланцее.

– Убери руку, – медленно и яростно произнесла она.

Я было рванулся вперед – и тотчас притормозил. Мне очень не хотелось изобличать свое присутствие и делать эту неловкую ситуацию на порядок более неловкой.

– Эй, какого черта? – обиженно воскликнул Фумихито. – Слушай, все же…

– Убери руку, – в следующую секунду пацифик охнул и схватился другой рукой за запястье, разминая палец. Выпрямился. – Мне это нравится, – проговорил он. Снова шагнул к Ланцее.

Решение созрело само. Полупустая бутылка у входа попалась на глаза очень кстати.

– Фуми, дружище! – пьяно заорал я, выламываясь из кустов прямо на Ланцею с Фумихито. Поднес бутылку к губам и, пошатнувшись, вписался точно между парочкой. Запнувшись, повис на плече Корнера, оттесняя его от девушки.

– Проклятье, – Фумихито заскрипел зубами. – Свали отсюда!

Я бросил короткий взгляд на Ланцею. В ее взгляде читалось презрение.

– Иди в свой купол, – произнес я чуть слышно. И уже Фумихито, – Твое здоровье, друг! В-выпьешь?

– Исчезни! – пацифик попытался обойти меня. Я обхватил его за плечи. Корнер, похоже, сам изрядно приложившийся к бутылке, рывком попытался стряхнуть мою руку, но и я недаром ходил на допкурсы к опертрейну Сиверсу – Фумихито лишь качнулся.

– Дружище, – проникновенно заглянув Фумихито в глаза, начал я. – Слушай… слушай, вот знаешь, я так рад, что такой парень, как ты, летит с нами на Кем… Кемет… да ну! Хочу выпить… выпить за т-твое здр-равь… И н-нас-рать, что ты там с Хон… Хун… хрень-сю! Мне в-ваще поровну вся эта х-хрень с Тремя… с этой их хренью… Давай выпьем за мир и д-дружбу! – я вновь смочил губы в вине.

– Да отвали ты! – на сей раз Фумихито удалось оттолкнуть меня. Я деланно уселся с размаху на песок.

– Ноги не слушаются, – пожаловался я. Бросил короткий взгляд через плечо. Ланцеи видно не было. – Проклятье. К-кажется, я пере… перебрал маленько. По последней?

– Откуда тебя принесло на мою голову? – Фумихито выхватил у меня бутылку. Когда он оторвался от горлышка, в сосуде осталась лишь половина содержимого. – Вставай, черти бы тебя взяли! – он подхватил меня под руку.

– Вот спасибо, приятель, – Корнер, сам не слишком твердо державшийся на ногах, подтолкнул меня ко входу в купол. – Я… я чей-то заплутал тут.

– Крапивник! – рявкнул пацифик. – Прими еще одну партию алкоголя!

– Сдается мне, тебе и так хватит… – Олег ошеломленно уставился на меня. – Ого! А где же выпивка?

– Внутри твоего друга, – Корнер привалился к дверному косяку. – Размести его понадежнее, чтобы не искал себе больше приключений на голову! И потише. Я собираюсь поспать немного.