Ведомые светом - Валентина Герман

— Казнить имеет право король, не я. Но я надеюсь, он ограничится тем, что вышлет тебя из Лиодаса.

С этим Иллиандра обернулась, намереваясь покинуть комнату, но остановилась, встречая на себе дюжину встревоженных взглядов.

— Что нам делать теперь, Ваше Высочество?.. — тихо спросил Мар. — Или, возможно, здесь нам стоит называть Вас Ваше Мудрейшество?..

Ренос презрительно хмыкнул у нее за спиной, но Иллиандра не обратила на это внимания. Она оглядела растерянные лица и улыбнулась.

— Вы можете называть меня так, как вам удобно. И каждый из вас волен сам решить, что делать дальше. Тот, кто захочет уйти, кто не считает меня достойной любого из моих титулов — тот может покинуть замок сегодня же. Но от тех, кто решит остаться, я ожидаю верности и веры: в меня, и в короля, и в праведность наших стремлений.

Она еще раз оглядела молчаливых Братьев и ободряюще улыбнулась им.

— На этом все, господа. А теперь прошу извинить меня.

Небольшая толпа тотчас расступилась перед ней. Иллиандра благосклонно кивнула им и, держа спину невыносимо ровно и гордо, твердым шагом покинула комнату.

К горькому сожалению Иллиандры, всего через пару дней замок Братии опустел более, чем наполовину. Вместе с предательством Реноса это ударило по ней куда больнее, чем все злобные сплетни, о которых она переживала в последнее время. А к прежним пересудам тем временем добавились слухи о том, что новоиспеченная принцесса была как-то связана с делами Братии и что на днях она безжалостно разогнала бедных праведных служителей, которые вдруг чем-то ей не угодили.

Народ возмущенно роптал на бездушие благородных; благородные презрительно кривили губы, замечая, что лже-принцесса, ко всем ее недостаткам, оказывается, еще марала руки о каких-то несвободных, да и вообще неизвестно, в каких связях она состояла в этой смутной Братии и с кем.

Впрочем, Иллиандре казалось, что она наконец перешла ту черту, за которой уже ничто не могло ранить ее еще больнее.

Никого никогда не будет интересовать правда.

Никто никогда не будет благодарен ей за то, что она делала для людей.

И теперь, когда те, кого она оберегала, в большинстве своем отвернулись от нее, Иллиандра смотрела на весь мир сквозь безразличную пелену усталости и равнодушия. Она знала тех, кто ценил ее, тех, кто любил, верил и неизменно был на ее стороне. Плоидис. Диадра. Ронтан. Она знала, что только для них ей стоило стараться быть лучше. Что до остальных… что ж, к демонам их всех с их слепыми нелепыми суждениями.

— Ты сегодня пугающе тиха, Илли, — заметила Диадра, когда они следовали за шумной придворной толпой по парковой аллее, кутаясь в теплые накидки и шурша листьями на песке. Это была одна из последних прогулок года: вскоре парковый сезон закрывался до весны.

— Как и ты, — немного отстраненно ответила Иллиандра, но тут же заставила себя взглянуть на подругу и улыбнуться: — Что-нибудь случилось, Ди?..

Диадра качнула головой.

— Нет, отнюдь.

Она невольно нашла глазами маячившего в толпе Терлизана, но тут же отвела взгляд. Она больше не видела его с той самой странной ночи, и теперь путалась в неясном переплетении собственных чувств.

— А ты, Илли?.. Переживаешь из-за Братии?..

Иллиандра пожала плечами.

— Да. Наверное. Не знаю.

Разговор не клеился, и до прудов девушки дошли в молчании, думая каждая о своем. Из-за промозглого холода катание на лодках отменили, но традиционный байонт остался. Диадра подавила вздох, заметив в ряду прямо напротив себя Терлизана и быстро отвела глаза, когда он, поймав ее взгляд, соблазнительно улыбнулся ей. Впрочем, успешно избежав взора Терлизана, Диадра тут же наткнулась на встревоженное лицо Иллиандры. Подруга нашла ее пальцы и чуть сжала их.

— Будь осторожна, Ди. Мне совсем не нравятся эти его взгляды.

Диадра внезапно ощутила прилив стыда и раскаяния. Илли не знала… но ей и не стоило знать: она никогда бы не поняла ее мотивов и стремлений. Диадра и сама не была уверена, что понимала себя. Но все-таки, почему-то, не считала произошедшее ошибкой.

Заиграла музыка, и ряды сошлись, и Диадра предсказуемо оказалась в слишком знакомых объятьях.

— Здравствуй, Диадра.

— Здравствуй.

Его рука даже сквозь осеннее платье ощутимо согревала ее талию. Диадра смотрела в его глаза равнодушно и бесстрастно, с удивлением сознавая, что не чувствовала ничего из того, что ожидала бы после произошедшего. Не было ни смущения, ни укоров совести. Она ощущала себя так, словно вся та ночь, все его ласки — все это случилось не с ней, а с кем-то, чью странную жизнь она теперь лишь наблюдала.

Неясная улыбка тронула его губы.

— Я удивлен, Диадра. Признаться, я не сомневался, что встречу тебя сгорающей от сожалений. Но, похоже, твое сердце в самом деле начало покрываться драконьей чешуей, — в его глазах на миг мелькнуло нечто, похожее на симпатию.

Диадра неопределенно повела плечом.

— О чем мне сожалеть? Я хотела лишь ненадолго забыть обо всем и добилась ровно того, чего желала.

— Неужели? — Терлизан сощурился, но без насмешки, а скорее, с сочувствием. — Я бы не сказал, что это так, учитывая, что за одну короткую ночь ты два раза назвала меня его именем.

— Что?.. — Диадра задохнулась от неожиданности.

О Боги, она звала его именем брата… Диадра пронзительно вгляделась в его глаза, надеясь разгадать, какие чувства это вызывало в нем, но Терлизан лишь рассмеялся:

— Это мало волнует меня, девочка.

Она была удивлена, почувствовав неожиданное облегчение.

— Что ж, хорошо.

Терлизан улыбнулся — и отпустил ее, а спустя миг поймал руку той, кто интересовала его куда больше.

— Илли.

Она не удостоила его даже приветствием, бросая жестко и холодно:

— Что ты задумал?

Терлизан удивленно поднял бровь.

— В каком смысле, принцесса? Желаете, чтобы я изложил Вам план получения Вашей души?

— Чего ты хочешь от Диадры? — процедила Иллиандра, игнорируя его издевательский тон. — Поверь мне, если только ты тронешь ее, я найду способ убить тебя — или по крайней мере оторвать тебе руки.

Иллиандра выпалила эту гневную угрозу и тут же разозлилась на саму себя. Какой смысл был в том, чтобы угрожать Терлизану?.. Она ничего не могла сделать против него. А вот показать ему, что переживает за сестру, сумела неплохо. Впрочем, не то что бы раньше он этого не подозревал…

Терлизан усмехнулся.

— Может быть, тебе стоит спросить у самой Диадры о том, что происходит, — предложил он, и было в его словах что-то крайне неприятное. Как будто это не он обманывал Диадру. Как будто сама Диадра была заодно с ним.