От греха подальше - Карин Либо

— Похоже, сегодня прогноз благоприятный, не так ли?

— Все признаки грозы налицо. Что за город у нас впереди? Ну конечно, Барриклоу. Мы остановимся там, заправимся и что-нибудь перекусим…

— А потом проверим данные… — Он уже выучил всю процедуру наизусть.

Городок Барриклоу в штате Канзас был не так уж мал, как представлялся на карте. Здесь даже имелся настоящий деловой центр со старым кинотеатром, радиостанцией и универсальным магазином. Виктория наугад рулила по старинным улицам, пока не наткнулась на симпатичное на вид кафе.

— Ты не любишь закусочных, — заметил Роун.

Она скорчила брезгливую гримасу.

— Во время экспедиций стараюсь соблюдать диету. Мне не хватает физических упражнений.

Роун тут же подумал о тысяче способов, которые немедленно помогли бы Виктории избавиться от лишнего веса, но благоразумно промолчал.

— Если тебе не понравится, мы пойдем в другое место, — предложила она, ошибочно приняв его минутную задумчивость за колебания в выборе ресторана.

— О нет. Здесь вполне уютно. — Он открыл дверь и пропустил ее вперед, заставляя свой взгляд и свои мысли позабыть о соблазнительной женской фигурке, прошествовавшей мимо. Если он вообще собирался пережить это путешествие, то должен занять себя еще чем-то другим, помимо мечтаний о Виктории Дрисколл.

Например, неплохо было бы разобрать двигатель. И каждый раз, когда Роун чувствовал, что его воля ослабевает, он мысленно разбирал двигатель своего старого «Форда». Разве преступники, отбывающие срок в одиночной камере, не поступали так же, чтобы не сойти с ума?

Просмотрев замусоленное, все в жирных пятнах меню, они сделали заказ, и Виктория от нечего делать стала расспрашивать его о разной чепухе: поинтересовалась детством, учебой, работой. Такая беседа показалась ему весьма приятной и безопасной, поскольку позволяла избегать других, запретных тем. Может быть, он и Виктория становились… друзьями?

Когда принесли заказанные блюда, пришел его черед расспрашивать Викторию о ее детстве, друзьях, садоводстве, работе в Бюро прогнозов и о том, как она познакомилась с Амосом. Она отвечала вежливо, даже довольно откровенно. Виктория чувствовала себя уверенней с тех пор, как сама определила рамки их отношений.

Только на один его вопрос она ответила весьма сдержанно — это был вопрос об ее отце.

— Мне было двенадцать, когда он скоропостижно скончался. К счастью, он оставил нам с матерью приличное наследство. — И это было все, что она сказала.

Больше он не спрашивал Викторию об ее отце точно так же, как и она не возвращалась к болезненной для него теме о смерти его младшей сестры, о чем он лишь упомянул в их разговоре. Они начинали доверять друг другу, но пока еще далеко не во всем. Когда она оплачивала счет, Роун заметил на стене большой цветной плакат, призывающий проверить себя в прыжках с вышки со страховкой на тугом резиновом канате.

— Посмотри-ка на это, — сказал он, показывая Виктории цветной плакат.

— Что? — спросила она рассеянно, складывая сдачу в кошелек.

— Прыжки с вышки. Ты когда-нибудь пробовала?

Ее глаза расширились от удивления.

— Конечно, нет. Но ты-то уж точно не прошел мимо.

— К сожалению. Думаю, это очень интересно, но у меня пока не было возможности. Пойдем посмотрим?

Она с ужасом взглянула на Роуна.

— Ни за что. Прыжки с вышки с ногами, привязанными к резиновому канату, не входят в нашу программу, — произнесла она, презрительно скривив верхнюю губу.

— Но ты же сама сказала, что у нас еще много времени, кроме того, мы уже на месте, ждем только возникновения торнадо и надо как-то убить время…

Она сердито покачала головой:

— Нет уж, спасибо. Убивать время не то же самое, что убивать себя.

— Ну ладно, не сердись, я попрыгаю сам, а ты пока поработай с компьютером. Когда будешь уезжать, захвати меня по пути.

Она почти впала в отчаяние от этого предложения.

— Роун, ты не должен заниматься прыжками. Ты можешь свернуть себе шею.

— Ну вот, ты точно, как моя мать…

— Прости, пожалуйста, но это очень опасно. Я видела любительский фильм о таких прыжках. Тогда оборвался канат, и парня парализовало…

— Канат не оборвется, такое случается крайне редко…

Она поджала губы и опустила голову.

Кассирша в кафе, женщина средних лет с копной крашеных черных волос и подведенными бровями, выбрала подходящий момент, чтобы вмешаться.

— Если вы говорите о прыжках с вышки, то я могу подтвердить, что это настоящее удовольствие, — неожиданно заявила она. — Вчера я наконец решилась и прыгнула, и, поверьте, это оказалось самым волнующим событием в моей жизни. А мой сын прыгал уже дважды. Вы можете пережить захватывающее приключение. Сходите, не пожалеете.

— Слышишь? — сказал Роун. — Что ты об этом думаешь?

— Я, разумеется, не могу запретить тебе, если ты в самом деле решил попробовать, — спокойно произнесла Виктория. — Но я не вижу смысла в том, чтобы рисковать жизнью ради волнующих мгновений, ради того, чтобы пощекотать нервы… Я просто… хочу, чтобы ты… одумался, вот и все.

Боже, ее нижняя губа дрожала! Неужели мысль о том, что он может разбиться, так огорчает ее?

— Хорошо, я прыгать не буду, — поспешно согласился он. — Но давай сходим туда и посмотрим. Мне хочется сделать несколько снимков. Откровенно говоря, если затея с погоней за торнадо не превратится в приличный фильм, мне надо иметь что-нибудь в запасе.

Как только он капитулировал, она немедленно смягчилась.

— Хорошо, мы сходим туда.

Они вернулись к фургону, чтобы Виктория могла проделать привычную операцию по распечатке данных. Она затратила на это значительно меньше времени, чем обычно, и после беглого просмотра информации заявила, что с утра мало что изменилось на грозовом фронте. Ожидания оправдывались. К северу от города надо найти возвышенность и оттуда наблюдать за облаками.

— Вышка для прыжков как нельзя лучше подошла бы для наблюдения, — пошутил Роун.

Виктория вздохнула.

— Ну хорошо, хорошо. Мы пойдем посмотреть на кучку дураков, участвующих в самоубийственном аттракционе. Но я не понимаю, что в этом интересного.

Отыскать вышку для прыжков не составило труда: она, как мачта гигантского корабля, торчала на огромной автостоянке у универсального магазина с уцененными товарами, расположенного на окраине города. Вышка была такой высокой, что люди на ней казались муравьями. У подножия башни лежал громадных размеров надувной матрас, готовый принять в свои пышные и мягкие «объятия» неудачного прыгуна в случае обрыва резинового каната.