Сдвиг - Максим Алёшин

— Ну что зайдешь на работу? Откровенно подкалывая спросил меня Гимениус.

— Нет, — прошептал я, только после Вас.

— Гыр гыр гыр — засмеялся Писатель. Ему показалось, что я подыграл ему в его очередном приступе черного юмора.

Рядом с парадным подъездом родного издательства на остановке общественного транспорта виднелся публичный план города, вот где мы сможем определить месторасположение квартала Энциклопедий. Расчет был таков, если общественная карта изменилась, а она изменилась, значит, она, верно, укажет нам истинное направление. Мы вышли из Субару.

— Так на юго-запад по трассе Великих Грассмейсеров, поворот на Неликвидный переулок и далее по Макулатурному гребешку, с него соскакиваем на, на Шоссе Настоятелей Библиотеки Святых читателей, а вот и квартал Энциклопедий. Туману-то понапустили не карта а свиток энцефалограмм какой-то. На юго-запад, сутки пути, если все срастется — Гимениус говорил сам с собой, ну а я рассматривал внезапно постаревшие здания, валяющийся кругом, неопознанный, не «наш» мусор и странные жирные пятна слизи, неприятными фиолетово-алыми кляксами в беспорядке разбросанные по улице. Найти дорогу в 100 миллионном городе ой как не просто, даже если ты прожил в этом городе всю свою жизнь. Тем паче сейчас, когда все кругом так стремительно и хаотично сдвигалось.

Квартал Энциклопедий, в который мы двигались, один из самых роскошных районов города. Вероятно, Гимениус жил очень экономно, и экономил, скорее всего, на себе, если мог позволить иметь квартиру в этом сверхдорогом современном районе, предназначенном, прежде всего для горожан высшего 2 уровня в иерархии Сильных мира сего. Квартал Энциклопедий сравнительно небольшой его площадь всего 200 гектар с хвостиком. Вся территория строго поделена на три равные части. В первой части собственно находились здания Энциклопедий. Самое крупное здание — это Стеллаж господина Гамильтона, здание высотой около 12 километров (2430 этажей, 11892 метра) выполнено из черного дерева, сложное уникальное строение, напоминало библиотекарскую книжную этажерку или многофункциональный книжный шкаф. В нем как вы уже догадались, хранились священные рукописи и энциклопедии Гамильтона. 2430 этажей наполненных основополагающими научными фолиантами, читальными залами, дискуссионными фойе, рабочими кабинетами, научными лабораториями, цехами выделки рукописей, развлекательными литературными предприятиями. Поговаривают, что де на Гамильтона работали не менее миллиона специалистов, но это были откровенные враки, даже при его-то доходах он мог позволить себе не больше 120–150 тысяч сотрудников. Об этом мне рассказывала еще мама, её двоюродная сестра Настя Царалунга служила в одном из цехов вторичной чистовой обработки рукописей в секрете #192 в Гамильтон букс фактори. В Энциклопедической части района так же находились здания глубкой Королевской восьмерки: Сарториус-хаус, Ротердамский Синий шпиль, Изба Клица, Дом культуры Эрнеста Хонгара-257, Дворец Юматы Жимолости, Висячие Сады Вани Дерняткина и Сдвоенный вечнозеленый небоскреб Зой Буббы и Магистра Яббо. Здесь мы не будем углубляться в параметры строений, скажем одно это величайшие центры мировой литературы, символы живой лингвистики, киты на которых покоится зыбкий мир современности. Подробнее об устройстве этих значительных сооружений читайте в сноске.*(Сноска 9 зданий района Энциклопедий или 9 Киотов Литературы).

Итак, квартал Энциклопедий был разделен на три части. Первая часть фундаментальная соляные столпы культуры небоскребы писателей высшей категории значимости в иерархии Созидателей Белого Света. Вторая треть района Энциклопедий улица Живых Книг, место, где по преданиям был проведен первый литературный вечер Неизвестного писателя. С тех самых пор улица Живых Книг место, где расположены сотни открытых и крытых площадок, на которых устраивали свои чтения писатели различных категорий значимости, в том числе и начинающие. Писательские подмостки для людей с разным уровнем дохода с разными меню, в одних балаганах читали свои произведения поэты, в других молодые фантасты, в третьих пожилые мудрые сочинители неспешно в тени прохладных тентов бубнили свои тексты. В этой части района Энциклопедий всегда и днем и ночью было людно, горожане жаловали Живые книги, многие приходили с детьми, семьями, особенно много людей было по выходным и Большим литературным праздникам. Сам я там бывал в основном в детстве.

Тим Род внутри меня шевельнулся на кресле качалке, поднял взгляд от толстенной книги и защебетал тоненьким свистящим голосом. Мама часто баловала меня Живыми Книгами. Добирались мы туда на попутках, водители дальнобои (Книгобои — транспортная «кровь» культуры — по Гамильтону) вообще-то мало кого допускали в свои украшенные рукописями кабины большегрузных автопоездов, это было не принято по причинам материальной небезопасности. Но мама обладала той редкой особенностью удивлять незнакомых своими милыми выходками, что мы добирались до Живых Книг быстро и самое главное бесплатно. Стоило мамке выбежать на книжную трассу в своем привычном ярком костюме, с волочащимися за ней хвостами рюш и гофр, с громогласной дудкой вувузелой наперевес в привычном гриме балагурной взбалмошной мамаши, как грузовики пренепременно останавливались. И после короткого разговора состоящего из одного единственного вопроса, а повествовать можите? Нас приглашали продолжить движение в кабине дальнобойного книжного грузовика. Книги и их транспортировка по Белому Свету большое и важное литературное дело. Водители книжных большегрузов — Книгобои это реликтовая каста, со своими традициями и особенностями. Например, Закон 3-х атрибутов Книговозов гласил не брить бород, усов и волос на голове, а так же постоянно носить на поясе ритуальный стальной нож для бумаги. Обязательным был и головной убор, украшенный крошечными черепами низкий цилиндр, черный для повседневного использования и стеклянный для особых случаев. Ну да отвлеклись мы от главного, маман травила разные литературные фрагменты в основном о происхождении книг, Книгобои внимательно слушали и совершенно бесплатно подвозили нас в Живые книги. Ну а там мы сутками напролет колесили по литературным вечерам, нам довелось послушать и Карлоса Капчица и Лоя Лживую морду, и культрегера Евгения Прощина со своими начинающими нижегородскими писателями, и кошатницу Марию Ташову-1, всех и не вспомнишь сейчас. За сутки — двое мы с маман успевали посетить до 20 литературных вечеров, входной билет стоил всего два тонких су, тут главное было запастись провизией и бодрым квасом, ну чтобы двое суток не спать, хотелось же больше больше литературы, а там в Живых Книгах литература была высший сорт, свежая как слеза россы на утренней зелени. Мы с маман…

Слушай Тим, ты совершенно заболтал меня, сказал я своему внутреннему существу, и Тим Род, мгновенно, разобидевшись, песком рассыпался и пропал.

В третьей части района Энциклопедий находились жилые дома и угодья, тут жили семьи самых важных святых Литераторов Белого света. На этом экскурс в историю и содержание района энциклопедий считаю оконченным. Этот район славился еще и тем, что здесь были самые низкие цены на книжечки, а в уличных читальнях кроме черного кофе так же бесплатно предлагали и чай и малокалорийное фруктовое мороженное. Поговаривают, что в некоторых закоулках так же находились и общественные столы разума (столы для Пятичтения) вы только представьте себе, чтобы Стол Разума бесплатно под навесом на улице. Удивленны? Правда, это были слухи, лично я их не видел ни разу.

Движение. Краем глаза я заметил движение, где-то поодаль от нас что-то зашевелилось возле фонарного столба, закопошилось в муаровом черно-белом графическом облаке. Что это червоточина, что ли зарождается. Ну да она родимая. Из довольно большой разросшейся червоточины появился мальчик-тьмец, а через минуту и еще один. Липкие от внутренностей недр, пока еще слабые обсыхающие. Сладкая парочка недобро таращилась в нашу сторону. Облако черно-белого муара, словно привязанное веревочкой к земле отбрасывало несколько длинных кривых теней, те места, на которые падали тени постепенно съеживались, скукоженные неведомой земляной кислотой.

Из-за угла появилось два, а потом и еще три тьмеца. Капюшоны на чайниках, длинные эмо челки на бледных неподвижных лицах, неприятные гримасы с отвислой нижней губой и стекающими слюнями, угрюмые посланники недр. Покачиваясь в такт, они медленно, но верно приближались к нашей стоянке. Глаза их так же медленно и неукоснительно наливались чернильной тьмой и вот-вот уж должно произойти выплескивание гименаидальных щупалец. Тьмецы зрели, навивались тьмой и злобой.

— Гггимениус — испуганно заикаясь, позвал я, он отвлекся от рассматривания и копирования фрагментов карты сквозь стекло ручного фотосканера. Глянул в указываемую мной сторону, там, на задворках переулка уже скопилась порядочная толпа подземных придурков, около сотни тьмецов, готовых бросится на нас. Тьмецы буквально наступали нам на пятки, впрочем, недолго.