Рассказы, повести, сценарии и другое - Наталия Небылицкая

– А на чём я остановился?

– На «Мосфильме».

– Да, да. Вот я там и заразился.

– На тебя чихнула больная сапом лошадь? – смеётся Сидоров (в первый раз исчезла его вечная озабоченность и ворчливость).

– Любовь к лошадям – это, я тебе скажу, пострашнее сапа. Давай выпьем? – Игорь доливает остатки водки, – Тогда же я и Алёну повстречал. И обещал ей, и костьми лягу, выполню всё, о чём мечталось…

– Счастливый ты, такая женщина!

– Недолгое это было счастье…

– Я знаю, Игорь, я помню, – и они замолкают надолго.

– А где теперь тот лейтенант?

– Пропал без вести.

– В плену?

– Может быть. Посылал запросы в министерство. Нет его ни среди живых, ни среди мёртвых.

А за окном, возле которого они сидят, уже темнеет.

31. Натура. Ласково. Конюшни. Поздний вечер.

Доктор и Ольга обходят стойла – вечерний осмотр. Негромко переговариваются.

– Посвети мне, девонька, чуть левее, фонарь подними повыше, – Доктор осторожно снимает повязку с левой ноги лошади, – гляди-ка, шовчик какой чистенький. Молодец, Ласточка, да стой ты смирно, вот егоза.

– Где она так?

– Барьер плохо взяла, ничего страшного. Пойдём, взглянем на твоего первенца, пока ты где-то пропадала, он такой рослый стал.

Они заходят в стойло, где спит стоя жеребёнок с белой звёздочкой на лбу.

– Какой колченогий, – с разочарованием произносит Ольга.

– Дай срок, он ещё на дерби трёхлеток все призы возьмёт, помяни моё слово. Кстати, знаешь, как его теперь называть: Чёрный Принц!

– Прямо-таки!

– Криво, – раздаётся голос Бенó, – глупая женщина!

– А ну, живо отправляйся домой, для тебя рабочий день давно окончился, Ким тебе устроит головомойку! – Док сердится.

– Я не маленький! И свободный, что хочу, то и делаю.

– Кто бы спорил! – Ольга вступает в «перепалку».

– Молчи, когда мужчины говорят!

– А ты давай, лети отсюда, орёл молодой! – Ольгу явно забавляет эта стычка.

– Всё, базар окончен, – Док, кажется, сердится, – Бенó, не зли меня!

– Всё, всё, исчезаю.

Ольга и Доктор продолжают вечерний обход, тихо переговариваясь.

– Бенó сын Кима Кимовича?

– Нет. Ким наткнулся на него, лежал без сознания, на мине мальчик подорвался, до полевого госпиталя бегом нёс на руках. Еле спасли, крови много потерял.

– Где?

– Под Урус-Мартаном.

– Это, вроде, в Чечне.

– Потом в бою Кима ранило, контузия тяжёлая. Полгода в госпитале провалялся, комиссовали.

– А Бенó?

– Сюда отослал, с оказией. Ким же здесь вырос, отец всю жизнь тренером работал.

– Отец его где?

– Умер, сына не дождался.

– А мать?

– Один его растил.

– Как это?

– И такое в жизни, девонька, бывает.

32. Интерьер. Офис Вюченко. Кабинет.

Игнат Львович и Игорь за овальным столом. Входит референт.

– Валерий, ты подготовил материалы по акционерам?

– Вот они, Игнат Львович, – референт открывает папку с документами, кладёт перед шефом.

– Спасибо, можешь идти, надо будет, позову.

Референт, мягко ступая, выходит, аккуратно прикрыв дверь.

– Я открыт для переговоров, но сначала, господин Нездольев, кем вам Антон приходится? Близкий человек?

– Просто знакомый.

– Это хорошо. Просил у меня кредит, получил отказ.

– Почему? Боялись, не вернёт?

– Посмел бы только, – смеётся Вьюченок, – голос-то у него трубный, а душонка-то махонькая. Да, кстати, зачем ваш приятель собирал досье на акционеров одного из моих предприятий? Шантажом пробавляетесь?

– Ни в коем случае. Это я его за подлость наказывал.

– Оригинально, – Вьюченко недобро усмехается, – что же он такое натворил?

– Пытался уничтожить моё дело.

– Не удалось?

– Нет.

– Моя служба безопасности собрала кое-какие материалы по вашей персоне. Бизнес чистый, характеристики самые положительные. Я-то, зачем вам? Лесом иль мебелью не занимаюсь. Кредит хотите получить у моего банка?

– Нет.

– Тогда что же? Только правду. Сколько акций вы скупить успели?

– Не так много, чтобы действовать с вами на равных, да мне это и не нужно.

– Давайте покороче и чётко, я привык беречь время.

Игорь достаёт из кейса фотографию – уменьшенная копия того портрета, который висит у него дома.

– Значит, вам всё-таки деньги нужны? – в голосе Игната Львовича явно слышится разочарование, – шоу-бизнес?

– Нет же!

– Кто это?

– Моя жена.

– Больна? Нужны деньги на операцию?

– Она умерла три года назад.

– Ничего не понимаю!

– Сейчас объясню.

33. Ласково. Интерьер. Дом доктора.

На кухне Ольга и Док.

– Док, можно я сама ужин приготовлю?

– Конечно, девонька. Уж лет сорок мне никто не готовил.

– Идите, отдохните, потом позову.

– Нет уж, я тут посижу.

Ольга быстро, споро готовит еду.

– Док, всё же почему у вас такое странное имя?

– Да просто из святок взято. Так положено было, тем более у священников.

– Вы священнического сословия?

– И отец, и дед, и прадед.

– Понятно.

– Что же тебе понятно?

– За веру пострадали?

– Был у меня приход, маленький, под Костромой.

– А жену-то и дочку за что? Тоже за веру?

– Давай тему сменим?

– И тех, кто с людьми такое творил, бесчинствовал, пытал, гноил в лагерях, ваш Бог не наказал? Поэтому вы работаете лошадиным доктором? Вам проще с животными? Потеряли веру?

– Нет. Просто во мне столько муки, теперь пастве я не могу ничего отдать, кроме своей боли, – Доктор молчит несколько мгновений, потом продолжает, – людям нужно успокоение, а у меня вместо сердца пепел остывший.

– Значит, вера была не крепкая.

– Может и так.

Ольга выключат плиту, поворачивается к доктору, ставит тарелки, потом вдруг наклоняется, целует Дока в щёку. В этот момент резко открывается дверь, без стука, громыхая сапогами, врывается Ким:

– Вот тебе зрасьте! Седина в бороду, бес в ребро?

– Пошляк, – сердится Ольга.

– Как пахнет вкусно! – бормочет смущённо Ким.

– Садитесь, покормлю уж и вас, – произносит Ольга.

– А выпить дашь, пичужка?

– Не давай ему.

– Почему? – удивляется Ольга.

– Нельзя. После контузии – ни капли, – объясняет Док.

– Но чаю-то можно?

– Чаю можно.

– Я сам заварю, – несколько воинственно произносит Ким.

– Тоже мне премудрость великая! – бормочет Ольга.

– Как Ким делает, не сумеешь. Священнодействует.

– Звонил хозяин. Через три дня сюда прибудет.

– Собственной персоной? Диво дивное! – спрашивает Док.

– Нет, пришлёт своего представителя.

– Тоже мне, Путин местного разлива, – ворчит Док, – президент всея бизнес сообщества.

– А кто хозяин-то? – встревает Ольга.

– Тебе-то, пичужка, не всё равно?

– Теперь нет.

– Отчего так?

– А я живу тут, понятно?

– Надолго ли?

– Навсегда.

З4. Интерьер. Кабинет Вьюченко.

Нездольев складывает в кейс бумаги и фотографию. Игнат Львович встаёт из-за стола, провожает Игоря до двери:

– Надеюсь, я в вас не ошибся, – и когда Игорь уже на пороге, спрашивает, – а как же ваша фабрика? Продадите?

– Ни в коем случае, там директор, он же партнёр остаётся, умён, как бес, самый давний мой друг.

– В бизнесе друзей не бывает, либо конкуренты, либо партнёры, от первых ждать нечего, а последние чаще всего и предают.

– Думаю, вы ошибаетесь.

– Ну-ну, молодой человек, почитайте-ка Роберта Грина «48 законов власти», в вашем случае подумайте над 20—м законом, где сказано: «Только глупец торопится примкнуть к одной из сторон…»

– А следующую фразу вы не забыли? «Не вверяйте себя никому, кроме себя самого, не связывайте себя обязательствами…», – Игорь смеётся, – вы сами сегодня нарушили двадцатый закон Грина.

– Образованная нынче молодёжь пошла!

– Не забудьте добавить: склонная к сарказму и цинизму! – на том они и расстаются, Игорь переступает порог кабинета и аккуратно закрывает за собой дверь.

35. Ласково. Натура. Утро. Беговой круг.

Ольга под наблюдением Кима и Бенó садится в седло. Конь спокоен, только косит влажным глазом.

– Не нервничай, – поучает Бенó, – сбросит.

– Отстань, – Ольга, конечно, нервничает, но по тому, как она втягивает сквозь зубы воздух со свистом видно, что даётся ей это не просто.

– Пошла! – резкий окрик Кима.

Конь срывается с места, Ольга, качнувшись назад, выпрямляется.

– Давай шенкелями! Только помягче, не беси коня! – кричит Бенó. – Левый повод, левый говорю!

Брусья ограды, конь мчится прямо на брусья, Ольга пришпоривает, конь взмывает вверх, легко перепрыгивает, мчится по полю.

– Понесёт, ой, понесёт, – кричит Бенó.

– Успокойся, – Ким усмехается, – ты как наседка над ней. Посмотри, как она держится в седле! Молодец девка. Она же над тобой смеётся!

– Я ей покажу, я её проучу!