Отряд Асано. Русские эмигранты в вооруженных формированиях Маньчжоу-го (1938–1945) - Aлексей Буяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многим курсантам, пришедшим с «гражданки», было нелегко свыкнуться с новой жизнью. По воспоминаниям Сергея Голубенко, который бросил в 1939 году после первого курса университет, до поступления в военное училище сменил несколько мест работы, одновременно являлся командиром отделения на Высших курсах Киовакай, «с шести часов утра до пяти-шести вечера с часом перерыва на обед были строевые занятия вперемежку с лекциями, затем ужин. После ужина снова занятия, затем отдых по расписанию… час-два свободного времени на усвоение пройденного, писание писем домой и заполнение дневника, затем сон, прерываемый звуком трубы и матом соседей по койкам».[238] Не добавило энтузиазма курсантам и заявление их первого командира, поручика Рычкова, отозванного в свое время для руководства училищем из учебного похода, о том, что их будут готовить в качестве диверсантов и командиров диверсионных подразделений.[239] После чего некоторые из обучавшихся стали саботировать учебу, чтобы быть отчисленными. Но не тут-то было – покинуть отряд стало практически невозможно.
По окончании очень насыщенного первого полугодового курса обучения всем юнкерам было присвоено звание ефрейторов.
В середине октября 1942 года состав курсантов был дополнен десятью старослужащими отряда Асано, имевшими чин ефрейтора или старшего ефрейтора, среднее образование (трое из них некоторое время обучались в Северо-Маньчжурском университете) и добровольно пожелавшими поступить в военное училище. Все они начали службу в отряде в 1941 году, большинство участвовало в 1-м Амурском походе. Это были Валерий Гальвин, Борис Зимин, Геннадий Коваленко, Святослав Михайлов, Дмитрий Муратов, Игорь Павлов, Борис Поплавский, Авенир Потапов, Анатолий Томашевский и Семен Шароглазов. Правда, Муратов проучился недолго и через несколько месяцев был отчислен и отправлен для прохождения дальнейшей службы в одно из подразделений отряда за оскорбление (избиение) взводного унтер-офицера Эпова.[240]
Коваленко Г. ГААОСО
Первоначально отношения между «старыми» и «новыми» курсантами были натянутыми. «Старожилы» училища опасались, что среди вновь прибывших есть соглядатаи японцев, но оказалось, что взгляды и тех и других на службу и японское руководство в целом совпадают. Как отмечал Голубенко, курсанты, обучаясь военному делу, «фильтровали то, чем нас пичкали лекторы и отбрасывали из головы лишний, не подходящий к нашему русскому духу ниппонский дух…»[241] Поэтому в дальнейшем юнкера жили одной большой дружной командой.
По окончанию первого года обучения курсанты «получили погоны младших унтер-офицеров – но чего же они нам стоили, – пишет Голубенко, – это знают только те, кто там находился – особенно вспоминаются два дня экзаменов… Вообще иногда появлялось желание покончить с жизнью…»[242] Еще через полгода – звание старших унтер-офицеров.
Второй год обучения в военном училище был ориентирован на углубление и закрепление знаний, полученных на первом году учебы. В сентябре 1943 года курсанты в составе всего отряда приняли участие в учебном походе в район станции Яблоня на восточной линии СМЖД (местечко Мадачэнкоу).[243]
Изменение военно-политической ситуации на фронтах мировой войны заставило японское командование в 1943 году частично отказаться от разведывательно-диверсионной подготовки русских воинских отрядов, в частности, были запрещены какие-либо перемещения в приграничные районы. В учебной работе с подразделениями отряда Асано упор теперь делался на общевойсковую подготовку солдат и офицеров. В организации учебных походов руководство отрядом возвратилось к практике первых лет существования подразделения.
Итак, в сентябре 1943 года три эскадрона отряда вместе с прибывшими еще в июле на очередные военные сборы резервистами под руководством полковника Асано[244] совершили марш-бросок к местечку Мадачэнкоу, расположенному в 250 км к северо-востоку от Сунгари-2. Бойцы отряда с полной боевой выкладкой (36 кг у стрелков и 38 – у пулеметчиков) двигались поэскадронно пешим порядком, выставляя авангардные и арьергардные группы дозора в пути следования. Курсанты военного училища были равномерно распределены по эскадронам. В районе Мадачэнкоу в лесу был разбит лагерь. Здесь проводились занятия по ориентированию, действиям в наступлении и обороне с использованием холостых патронов. На обратном пути следования отряд ночью форсировал Сунгари, используя понтонную переправу. В общей сложности поход длился пятнадцать дней.[245]
В 1943 году отряд Асано отметил пятилетие своего существования. По этому поводу был выпущен специальный значок в виде диска, выдававшийся старослужащим и, по-видимому, резервистам из первого состава отряда.
Описание жизни отряда Асано будет неполным, если не упомянуть о том, что в 1943 году в военном городке была оборудована новая сцена, где силами военнослужащих осуществлялись театральные постановки «антикоммунистической» направленности, а также музыкальные вечера. Деятельность отрядного драматического кружка курировал 5-й идеологический отдел штаба отряда. В функции идеологического отдела входило «духовное» воспитание военнослужащих, для чего с лекциями в отряд приглашались видные представители политических кругов русской эмиграции в Маньчжоу-го. В частности, перед бойцами отряда неоднократно выступали с лекциями глава Главного БРЭМ генерал В. А. Кислицин, лидер фашистов К. В. Родзаевский, официальный лектор эмигрантского Бюро Игорь Волков. Волков, бежавший из СССР в 1940 году, был одним из главных экспертов по советской действительности.
Кроме того, с начала 1943 года по распоряжению Военной миссии стала издаваться (печаталась в типографии ГБРЭМ) газета «Боевой друг», поступавшая в русские воинские подразделения и полицейские отряды. Материалы газеты были выдержаны в национальных, антисоветских и паназиатских тонах.[246]
На протяжении 1943 года дважды, весной и осенью, из отряда была уволена часть военнослужащих, а новый большой набор новобранцев состоялся только в январе 1944 года.
Все русские военнослужащие, увольняемые в резерв, получали номерную книжку с «Положением о чинах запаса отряда Асано» и становились на учет в созданном в марте 1944 года Союзе русских резервистов армии Маньчжоу-го. Союз резервистов был создан с санкции командующего Квантунской армией и контролировался 3-м отделом Главной Военной миссии. В том же сорок четвертом году был введен нагрудный знак резервиста, который выдавался увольняемым в запас.
Нагрудный знак резервиста
Штаб Союза резервистов располагался в Харбине. Его возглавлял майор (позднее – подполковник) Асерьянц, заместителем начальника являлся полковник М. А. Демишхан, глава 5-го отдела ГБРЭМ. Советником при Союзе был назначен полковник Асано. В задачи Союза резервистов входило участие в проведении наборов в русские воинские отряды, осуществление переподготовки военных кадров, учет и регистрация всех лиц, прошедших военную службу, помощь в трудоустройстве уволенным в резерв военнослужащим.[247]
На протяжении 1944 года в крупных эмигрантских центрах были созданы отделения Союза резервистов. Например, отделение Союза резервистов Захинганского района (центр – город Хайлар) было сформировано в декабре 1944 года на съезде резервистов, проходившем в поселке Якеши.[248] При отсутствии соответствующей структуры в местах проживания русских эмигрантов из числа резервистов назначался старший, который должен был вести учет личного состава, обеспечивать их отправку на военные сборы и т. д. После создания региональных отделений Союза резервистов военные сборы стали проходить не в расположении Сунгарийского отряда, а по месту жительства резервистов.
Русские резервисты находились на особом счету у японских властей и нередко назначались на ответственные должности. За счет резервистов пополнялись ряды горно-лесной полиции, куда еще в 1940 году было запрещено принимать в качестве вольноопределяющихся не прошедших военную службу молодых людей. В период демобилизации асановцев в 1943 году всем ранее служившим в отрядах горно-лесной полиции было предписано после увольнения в резерв возвратиться в свои подразделения.[249]
В конце 1943 года отряд Асано состоял из следующих подразделений: штаба, штабного взвода, двух кавалерийских стрелковых эскадронов (трехвзводного состава), полуэскадрона тяжелого оружия, команды связи из двух взводов (радиовзвод и взвод голубеводов и собаководов) и военного училища. В связи со сворачиванием разведывательно-диверсионных программ в подготовке бойцов отряда в стрелковых эскадронах только солдаты первых взводов получали теперь навыки подрывников, отчего эти взводы неофициально именовались «подрывными».[250]