Антонов коллайдер - Илья Техликиди

носу, в растаманской гавайке, расстёгнутой на все пуговицы и обнажающей пару жирнющих золотых цепей, которые обвивали не только его огромную шею, но и перекачанный торс – видел недавно в свободном инете, так сейчас модно.

Адресат мог оказаться как актуальной, обласканной молодёжными медиа рэп-звездой, так и обычным районным барыгой, а возможно, удачно совмещал эти сущности – одно другому особо не противоречит. Так или иначе, выглядел он круто и борзо, даже чересчур, всем видом желая донести уверенный альфа-самцовый вайб до внешнего мира. И у него это прекрасно получалось – во всяком случае, мне, как классическому «бета», ощущающему присутствие более сильного противника, хотелось побыстрее отсюда свалить.

Почуяв это, вероятно, на уровне животных инстинктов, адресат посмотрел на меня с чувством глубокого похуизма и медленно, сквозь зубы, как после изрядной порции наркотиков, процедил:

– Чэво?

– Конфиденциальная доставка от Delta Industries, – повторил я. – Готовы принять?

Парень жутко тупил. Ещё раз бросил на меня взгляд, перевёл его куда-то за мою спину, но, не обнаружив там ничего, кроме свежепокрашенной серой стены, повернулся и пошёл обратно в квартиру. Я воспринял это как вынужденное приглашение и, вытерев ноги об откровенно расистский чёрный коврик с кровавой надписью FUCK OFF WHITE, нехотя последовал за «альфой».

Внутри было просторно и стильно. Попираемый огромными панорамными окнами серый матовый пол расползался на несколько сотен квадратов, а серые грунтовые стены перетекали в точно такие же серые трёхметровые потолки. В общем, в квартире царил ныне трендовый монохром. Это я знал от ведущей медиаканала AD, посвящённого архитектурному дизайну, но меня привлекавшего своим мрачным названием. Бывало, в бессонные ночи я как загипнотизированный подолгу всматривался в эти две буквы, отвлекаясь разве что на бутылку дешёвого китайского пойла. И дело было не только в том кошмарном состоянии ума и быта, которому я уже давно присвоил аналогичную аббревиатуру. Нет, для меня это были инициалы той, которая не давала мне покоя задолго до сегодняшней незнакомки из поезда.

Мы познакомились ещё в девятом классе: в тот год родители переехали из Поволжья на Урал и отдали меня в единственную школу (но притом гимназию) маленького военного городка с населением в районе тысячи человек.

Я сразу заметил её среди безликой подростковой толпы: струящиеся светлые волосы, строгое, всегда отчего-то сердитое выражение детского личика, маленькая, но изящная и желанная грудь, тонкая талия, подтянутая попка, аккуратные стройные ножки и всегда тщательно выглаженная школьная форма. Не влюбиться было попросту невозможно: едва я заприметил её, мой мозг перешёл в режим усиленной выработки окситоцина, безостановочно выбрасывая его в молодую горячую кровь. Все мысли были заняты ею и только ею. Настоящее наваждение со всеми вытекающими. Каждое утро, ещё только подходя к школе, я буквально чувствовал её невидимое присутствие – и каждый раз терял одурманенную голову. Когда она была рядом, я недвусмысленно буравил её взглядом, натянуто улыбался, хорохорился, а позже, оценивая собственный глупый вид и столь же жалкое поведение, безустанно корил себя за неподобающую отпрыску заслуженного военного чувственность. Она же заметила меня не сразу (а даже если и сразу, то виду не подавала до последнего), будто и не было меня вовсе – так, тень в полуденный час, лёгкая рябь на мутной воде. Это и угнетало, и раззадоривало: в течение нескольких месяцев я активно маячил у неё перед глазами, не решаясь вступить в непосредственный контакт, боясь заговорить и быть тут же отвергнутым. Её подруги тихо хихикали и высокомерно закатывали глаза от очевидной нелепости моих ужимок; мои приятели делали ставки, рьяно споря, решусь ли я всё же подкатить к ней свои «крошечные перепелиные яички» или так и останусь безмолвным участником этого любовного эксперимента.

На помощь пришёл случай. Как-то мы неожиданно оказались с ней одни в крохотном зале школьной библиотеки (она пришла подготовиться к экзамену, пока я прогуливал химию и дописывал очередной никому не нужный рассказ). Не заговорить с ней в таком тесном пространстве было невозможно. Я набрал в лёгкие воздух, ставший сверхплотным из-за её присутствия, кое-как справился с накатывающей панической атакой и завёл давно отрепетированную балладу:

– Тебе не кажется, что сегодняшний день какой-то не такой?

Она дочитала абзац увесистой пыльной книги в толстом кожаном переплёте, затем перевернула страницу и подняла серьёзные глаза:

– Что, прости?

Я успел несколько раз стушеваться и проклясть всех учёных мужей, чьи гордые портреты висели на стенах той библиотеки, с насмешкой наблюдая за этим глупым мальчишеским подкатом, но виду не подал.

– Говорю, день сегодня необычный. Может, вспышки на Солнце. Будто воздух наэлектризован. Ничего такого не замечаешь?

– Не понимаю, о чём ты.

– Ну как же. Сейчас объясню. Представь, что ты что-то загадала, только задумала, а тут бац! (я резко хлопнул ладонями в воздухе, получилось так себе) – и оно уже материализовалось. У меня сегодня именно так.

Она ещё больше нахмурилась и посмотрела на меня с явным скепсисом.

– Это ты так подкатываешь ко мне?

Я тут же смутился.

– Ну почему сразу «подкатываешь»… Констатирую факт. Меня, кстати, Антон зовут.

Я улыбнулся, чуть привстал со стула и, наклонившись через стол, протянул слегка дрожащую руку. Она чуть ослабила суровость взгляда и, тоже улыбнувшись, ответила на моё рукопожатие.

– А меня Агния.

– Вау, Агния? – присвистнул я, хотя на самом деле знал имя с того самого дня, как впервые её увидел. – Редкое имя, красивое.

Она глянула с недоверием:

– Не знаю, тебе виднее… Что пишешь?

– Кто, я?.. Да так… Строчу иногда всякие рассказики, – смешавшись от неожиданности, промямлил я, нервно крутя планшет по столу и вконец растеряв показную мальчишескую напыщенность.

Глаза Агнии загорелись:

– О, прикольно! Я тоже иногда пишу, но только не прозу, а стихи. Правда, никому их не показываю. В наше время это, конечно, ремесло архаическое.

Я воспрял и живо подхватил больную тему:

– Ну да, всё так! Нахрена кому-то нужна вся эта старомодная писанина, когда AI может накатать всего за несколько секунд аж целый роман в любом жанре и тональности – лишь вбей необходимые параметры и скорми системе парочку рефов. И вот он, твой личный Ницше, Толстой да Сорокин… Да ещё этот новый режим персонального чтива, который в последнее время активно форсится всеми крупными контентными корпорациями, пробовала уже? – Агния грустно кивнула. – Привязал свой ID – и машина пишет произведение полностью под тебя и твой бэкграунд. Хочешь – будешь главным героем, или антагонистом, или хоть самим автором. Главное, плати, а свежее чтиво всегда сгенерится, да ещё с реалистичными фотками, аудио и видосами, чтобы ну вообще не скучал.

– М-да,