Сестренки - Ольга Шумкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она же не знает?
– Нет, откуда?
– Наверное, стоит ей сказать? Давай я пойду и сообщу? – предложила Анюта.
Кадри кивнула:
– Да, давай.
– Ты успокоилась?
– Ну, более или менее. В любом случае, я с мамой. Какое счастье, что ты настояла и мы переехали!
Анюта поцеловала ее, накинула пальто и побежала к трамваю.
Мать Мишеля жила на другом конце города, в крохотной квартирке. Когда Кадри вышла замуж и супруги сняли квартиру в Каламая, свекровь намекнула, что хотела бы жить с ними, однако Кадри воспротивилась так явно, что больше разговоров об этом не было.
Трамвай пришел скоро, Анюта села и задумалась. Как быть дальше? Идти и узнавать самим или же семье арестованного сообщают? Если идти – то куда? Полиция? Управа?
Задумавшись, она едва не пропустила нужную остановку, и еле успела выскочить. Дом матери Мишеля находится прямо напротив остановки. Анюта поднялась наверх, постучала.
– Анна? Что вам, моя милая? – величественно спросила ее мать мать Мишеля, – неужели что-то с девочками?
Анюта в который раз подумала, что девочки Екатерину Павловну совсем не интересуют.
– Нет, с девочками все хорошо, – сказала она, – присядьте, пожалуйста.
– Но что случилось?
– Мишеля арестовали, – решительно сказала Анюта, – я не знаю, в чем дело, какая-то организация… Я думаю, разберутся и выпустят, какая там организация…
– Господи! – выдохнула женщина, – что ты говоришь, господи, как это – арестовали? Кто? Как?
И она стала заваливаться набок. Анюта подхватила ее, усадила на стул. Та вскочила, оттолкнула Анюту:
– Но надо же бежать, хлопотать! Господи! Да пусти ты, дура простая, я побегу к этой эстонской сволочи, может быть, его уж отпустили, и он дома! Его надо забрать оттуда, пусти, деревенщина, тварь, я пойду и заберу его…
Дрожащими руками она набросила пальто и побежала вниз по лестнице. Анюта бросилась за ней.
– Возьми мне такси, беспомощная дура, – лепетала Екатерина Павловна, бестолково метаясь по остановке трамвая, – или найди извозчика, но что ты умеешь делать, кроме как жрать за жидовские деньги…
Анюта схватила старуху за ворот:
– Заткнитесь! Если вы не успокоитесь, я не пущу вас к Кадри.
Та ошеломленно посмотрела на Анюту, потрясла головой. Подошел трамвай, они сели и доехали до нужной остановки.
Екатерина Павловна еле ползла. Анюта не хотела предлагать ей руку, но потом все-таки подцепила старуху под локоть: какие уж тут обиды, если арестовали сына, она и так всегда была напугана, всегда боялась красных.
По лестнице она ползла еще медленнее, на последней ступеньке остановилась и выдавила:
– А если его там нет?
Мишеля действительно не было. Войдя, Екатерина Павловна обвела глазами переднюю, не обращая внимания на выскочившую Кадри, прошла по комнатам, кухне, а потом медленно сползла на пол.
Старуху привели в чувство, усадили на стул. Заплакала одна из девочек, мать Мишеля встрепенулась, закрутила головой.
– Заткните их, – крикнула она вне себя, – заткните этих уродин, этих бледных молей, иначе я за себя не ручаюсь!
Анюта увидела, как побледнела Кадри, тетя Лидия, пошедшая было к девочкам, стремительно обернулась.
– Если бы не ты, эстонская сволочь, мы уехали бы в другую страну, мы бы спаслись, но нет – ты родила этих дохлых личинок, которые все время болеют, никогда мои дети столько не болели! – кричала старуха, – если бы не ты, не они, он никогда бы… все разговоры последних лет – хочу, чтобы дети росли без этого всего, я за это сражаюсь…
Тетя Лидия бросилась вперед и зажала старухе рот.
– Замолчите, – прошипела она, – немедленно замолчите, не делайте хуже.
– Так значит, он за что-то сражался? – выдавила Кадри.
Тетя Лидия вскрикнула и отдернула руку: старуха укусила ее. Ругаясь и проклиная всех и вся, она бросилась к дверям. С лестницы послышался ее страшный вой.
– Она сошла с ума, – сказала Анюта, – господи, она сошла с ума! Надо ее остановить, задержать, ведь она попадет под автомобиль, трамвай, или же где-то повалится и замерзнет.
– И черт с ней, – сказала Кадри, – и черт с ней… Послушайте, у меня голова кругом идет… Мама, помоги мне, сделай что-нибудь!
Тетя Лидия обняла ее, стала что-то шептать, Анюта пошла к девочкам. Она уложила их и тихонько пошла к себе.
Марк ждал ее в их квартирке.
– Мамочка, что там случилось?
– Мишеля арестовали, и я толком не понимаю, что там такое… Ложись, мой мальчик, завтра, я чувствую, будет тяжелый день.
Наутро Марк пошел в школу с запиской, чтобы его отпустили после первого урока: он должен был сидеть с девочками. Анюта была вынуждена отправиться на работу, а тетя Лидия и Кадри пошли узнавать о судьбе Мишеля. Вернулись они совершенно без сил: им сказали, что Мишель подтвердил свое участие в организации, готовивший теракты и военный переворот в Советском Союзе.
Анюта снова поехала к матери Мишеля, но не застала ее: дверь была опечатана, соседи сказали, что Екатерину Павловну увезли еще вчерашним вечером.
Следствие длилось два месяца. Тете Лидии пришлось уйти со службы: Кадри бегала по разным инстанциям, пытаясь что-то узнать о муже. Ей отвечали только, что следствие ведется.
Как-то тетя Лидия ушла по делам, вернулась через полчаса, бледная, встревоженная. За ней шел Марк.
– Марк посмотрит за малышками, а нам надо поговорить, – сказала она.
Мальчик без возражений ушел в спальню Кадри. Анюта отбросила полотенце, которым вытирала посуду, села, Кадри отложила штопку.
– Что случилось, мама?
– Послушай меня, Кадри. Послушай внимательно и лучше не возражай. Завтра же, с самого утра, немедленно пойди и оформи развод с Мишелем, а девочек перепиши на свою фамилию.
– Ты что-то знаешь, что
