Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова - Сергей Иванович Валянский

Несомненно, что эта «евангельская справедливость», при ее обычном, однобоком, антиэволюционном толковании показалась бы нам (если мы смогли увидеть, чего она лишила нас) не высшим идеалом добра, а только результатом душевной ограниченности и умственной близорукости предков.

Но такими же покажемся и мы всем нашим потомкам, если, не заботясь об их благе, поступим по этому же моральному рецепту, хотя бы и лишенному христианской окраски и даже перевернутому навыворот: «Если у тебя нет рубашки, то отбери себе одну у того, кто в данный момент имеет две». Можно быть уверенным, что мы покажемся в таком случае грядущим поколениям даже худшими.

Но возвращусь к первоначальной нити моего изложения.

Мы уже видели, что «роскошь» богатых, их жилища, картины, статуи, дома, мебель, драгоценные украшения жен и дочерей и даже самые их наряды, которые после ношения много раз перешиваются другими, пока не превратятся в тряпки, живут более или менее продолжительный век и потому на возобновление их работает лишь незначительная часть трудящегося на земле человечества, а следовательно, и переведение ее на более полезный труд лишь мало сократит рабочее время, продолжительность которого обусловливается не произволом людей, а необходимостью каждый год воспроизвести все, что потрачено в предыдущий, и, кроме того, отложить кое-что через капиталистов или государственные учреждения на дальнейшее улучшение общей жизни людей.

Роскошь богатых есть лишь пускание пыли в глаза, основанное на эгоцентрическом складе души современных мужчин и женщин, т. е. на доставшемся им в наследство стремлении считать себя центром всего мира.

И, заглянув в глубину своей души, каждый из нас, если не полукавит, скажет, что и у него таится это стремление, хотя оно нередко и заглушается сильной любовью к кому-либо другому или навеки ослабляется упорным научным мышлением и художественным талантом, позволяющим обладающему им человеку видеть в каждой чужой душе как бы отражение своей собственной, а потому и сочувствовать ей, как самому себе.

В эгоцентричности души всех прошлых поколений и заключается причина, приведшая первобытных наших предков, бывших демократами-людоедами, к расчленению на богатых и бедных, управителей и управляемых.

Здесь мы видим зависимость между душевным строем людей и создаваемым ими общественным строем, как политическим, так и экономическим. В основе социологии лежит психология. Эволюция психики человека есть причина его социальной эволюции, подобно тому как эволюция человеческой мысли есть причина эволюции языка, а не наоборот, хотя высокоразвившийся язык и является опорой для дальнейшего развития мысли.

Остановимся же несколько долее на истории человеческой души и ее современных особенностях, прежде чем перейдем к решению вопроса: куда же тратится огромное количество ежедневно поступающей к капиталистам и землевладельцам придаточной ценности от труда миллиардов работающих на земле людей, раз капиталист фактически не может ни проесть их, ни истратить на предметы роскоши?

Эгоцентрический склад души всегда побуждал наших предков, да еще и теперь побуждает каждого из нас не только не принижаться до среднего уровня остальных людей, но, как я уже говорил, чем-нибудь, наоборот, выдвигаться из этого уровня вверх.

У людей низкого душевного развития это проявлялось ранее, да и теперь проявляется, хотя и слабее, во властолюбии, жестокости, гневливости, ревности, зависти, фатовстве, хвастовстве, корыстолюбии, желании пожить праздно за счет труда других, а у ораторов — в стремлении переспорить всех.

У людей более высокого душевного уровня эгоцентризм выражается в стремлении создать что-нибудь великое в литературе, науке, искусстве, найти для людей высокие цели жизни, высокие формы наслаждения, поднять всех до своего собственного душевного и умственного уровня.

Здесь эгоцентризм уже не только теряет свой первоначальный грубый характер, но и становится на полдороге к полному альтроцентризму, т. е. к высшей степени социальности, когда человек перестает смотреть на себя как на центр вселенной и его индивидуальность совершенно расплывается в коллективе всего живого.

Мы теперь не можем себе ясно представить этого альтроцентризма или полной социальности. Очень возможно, что на этой высшей ступени человечество будет идеально счастливым. Но мы можем указать некоторые черты этой последней фазы человеческой эволюции, к которой оно почти неуклонно идет.

Потеряв совершенно эгоцентризм, индивидуум потеряет и потребность в совершении великих индивидуальных подвигов, великих индивидуальных творений. Очень возможно, что тогда нечего будет уже и творить. Тайны природы будут всеми познаны целиком еще в полуэгоцентрическую фазу, все возможное в искусстве осуществлено, и даже чувство самосохранения, как чисто личное, совсем исчезнет, подобно тому как исчезло оно у муравьев и пчел, поглощенное малознакомым нам чувством коллективизма.

Еще раз повторяю: нам трудно представить эту окончательную стадию развития человеческого общества; она нам даже малопривлекательна, как все неизвестное; но несомненно, что человечество фатально и неизбежно к ней идет, и современные попытки всеобщей социализации, поскольку они исходят от высокоразвитых душ, как Роберт Оуэн и другие друзья человечества, хотя бы эти попытки и не удались еще на практике, все же являются симптомами приближения этого состояния, уже мерцающего в современных передовых умах, как отдаленные отблески рассвета в человеческих душах. Яркий же день блеснет в полной красе лишь через много сотен или даже тысяч поколений: у нас пока нет для скорости процесса нашей душевной эволюции никакой мерки.

Мы можем сказать пока лишь одно: эгоцентрический склад современных человеческих душ не позволит осуществить в нашем или в ближайшем поколении идеи всеобщего братства. От классового строя мы не освободимся никакими декретами современных учредительных собраний. Теоретическая биология в своем учении о причинах наследственности убедительно доказывает нам, что носители чувства эгоцентризма, а с ними и побуждения к индивидуальной свободе передаются у людей по наследству. Общественное воспитание может только ослабить их проявления у личности, но не уничтожить их передачу детям, так как в самых элементах воспроизведения потомства, вырабатывающихся у мужчин и женщин по достижении половой зрелости, возникают для эгоцентрических чувств и потребностей, как и для всех передаваемых по наследству качеств животных и растений, особые гены. Это молекулярно малые генетические скопления физической энергии; из них развиваются потом специальные возбудители этих чувств в нервно-мозговой системе человека, как из желез развивается слюна или желудочный сок, так что нельзя уничтожить совсем подобных чувств, не уничтожив и самой нашей нервной системы. Ослабляться же они могут только очень медленно, в борьбе с другими возбудителями, возникающими от противоположного рода генов.

Целые сотни тысяч борющихся друг с другом генов существуют в зародышах современного человека, вырабатывая для взрослого его состояния тот или другой физический и душевный склад. От результатов их еще эмбриональной деятельности в нем появляются в каждом возрасте специальные свойства и возникают наряду с эгоцентрическими