Следы ведут в Караташ - Эдуард Павлович Зорин

решать тысячи неотложных вопросов, а он ничего не хотел перепоручать другим. Это было немыслимо. Серебров так и сказал:

— Вас не хватит до экспедиции, Викентий Александрович.

— Хватит, Николай, хватит... Мы, старики, люди двужильные...

Серебров с сомнением покачал головой:

— Вы бы все-таки поберегли себя...

Югов с досадой отмахнулся. В кабинете звонили телефоны, вспыхивали и гасли экраны телеприемников. На столе вырастали груды бумаг и писем. Все нужно было просмотреть, на все письма ответить.

— Жалеть себя будем после.

Конечно, все это так. Да и сам Серебров не сидел сложа руки. И все-таки...

Его и раньше удивляла поразительная работоспособность Югова, но только теперь он по-настоящему понял и оценил своего учителя. Имя Югова стало популярным, о нем все чаще и чаще писали газеты — корреспонденты осаждали институт. Из газет Серебров узнал и о том, что Югов был в двадцатых годах на комсомольской работе в Узунабаде, что бил басмачей и имеет за это даже орден Боевого Красного Знамени.

— Вот это биография! — восхищенно говорил он Ляле.

А недавно Югову устроили овацию в зале большого лектория.

Лекторий только что выстроили, и Югову предложили выступить на его торжественном открытии.

Народу собралось очень много. В зале стоял напряженный гул множества голосов. Здесь можно было увидеть и академиков, и студентов, и журналистов, и писателей, и представителей дипломатического корпуса.

Все ждали новых сообщений.

Югов вышел на сцену, легко взбежал на специальное возвышение.

Он положил руку на пульт и стал говорить.

Большой телестереоскопический экран вынес его изображение в пространство над залом, специальные элементы-анализаторы автоматически переводили его речь на тридцать языков.

В чем суть проблемы?

Югов стремительно развивал мысль. Он приводил неопровержимые аргументы в пользу своей гипотезы. Шар летчика Беляева. Шар доктора Хаузена. Легенда об огненных струнах.

— Я утверждаю, что армия Кихара была истреблена космонавтами, пришедшими на помощь мирным жителям Караташа. Огненные струны — пока еще не известные нам лучи, обладающие колоссальным запасом энергии. Возможно, это лазеры; возможно, другие, принципиально новые орудия... А черные камни, превращенные в алмазы?.. Все мы знаем о реально существующих в природе взаимно-обратимых процессах. Уважаемые товарищи физики, находящиеся в зале, могут подтвердить правильность моих предположений. Вполне допустимо, что наши собратья по разуму давно уж овладели секретом, позволяющим им свободно, по собственному желанию, перестраивать атомную структуру вещества...

Каракозова не было в лектории. Но его сторонники дали бой.

— Ничего еще не доказано! — выкрикивали они. — И до Югова кое-кто утверждал, что на землю прилетали космонавты... Вспомните Тунгусское чудо!..

Однако Югов не сдавался — он приводил интересные, убедительные факты, которым зал рукоплескал с новой силой.

Серебров надолго запомнил этот необыкновенный летний день. Они возвращались в такси. Профессор, еще не остыв от недавней схватки, говорил о предстоящей экспедиции:

— Нам предлагают воспользоваться вертолетами. Другие находят, что в горных условиях удобнее конвертопланы. Но ни то, ни другое нам не подходит. Мы пойдем путями наших предков — ведь неизвестно, где ждут нас наиболее интересные открытия — в самом Караташе, или на пути к нему... Где нашел свой шар летчик Беляев, каким путем шел он через хребет — все это пока что загадка. Нам нужны опытные проводники, и я думаю, что в Узунабаде недостатка в них не будет...

— Так что — припасай рюкзаки? — улыбнулся Серебров.

— Вот именно! — воскликнул Югов. — И надолго. Работа предстоит чрезвычайно серьезная.

На Манеже Серебров попросил остановить такси.

— Да, чуть не забыл, — сказал Югов. — Завтра приезжает Хаузен...

— Хаузен?!.

— Да-да, и не удивляйтесь. Он с радостью принял мое приглашение...

Приезд Хаузена почему-то не радовал Сереброва. Однако на следующий день ровно в семь он был с Лялей на вокзале. Югов встретил их у подъезда. Привыкнув к желтой вельветке профессора, Серебров не сразу узнал его: новая черная пара, ослепительно-белая рубашка, однотонный галстук...

— А я уж побаивался, что опоздаете! — обрадованно произнес Югов, пожимая им руки.

Они вышли на перрон. В этот ранний час встречающих было мало.

Поезд появился неожиданно — будто сразу вырос из-под земли. Зеленый приземистый электровоз втянул его под высокий остекленный купол. Двери вагонов бесшумно раздвинулись, и на перрон хлынула разноцветная шумная толпа с чемоданами, кофрами, корзинами и рюкзаками.

Ляля первой узнала Хаузена — по фотографиям. Она подтолкнула Сереброва и показала ему глазами на высокого сухопарого мужчину с частой сединой на висках и внимательными, слегка прищуренными глазами. Он был в застегнутой до горла коричневой куртке; на руках — тонкие перчатки. Из-за плеча Хаузена выглядывал молодой человек атлетического телосложения с солнцезащитными очками на носу и двумя вместительными чемоданами в руках.

Рассекая плечом толпу, Серебров двинулся к вагону. Молодой человек в очках заметил его и что-то быстро сказал Хаузену — тот кивнул. Серебров был уже у подножки. Он взялся за поручни и по-английски спросил:

— Доктор Хаузен?

Хаузен улыбнулся, снял шляпу и помахал ею в воздухе.

Югов спешил ему навстречу.

Они обнялись, как старые друзья. Хаузен говорил быстро и неразборчиво, Югов едва успевал отвечать ему.

Тем временем к ним приблизился молодой человек в солнцезащитных очках; полуобернувшись к нему, Хаузен смущенно проговорил:

— Да, извините. Прошу познакомиться — Джон Сноу, мой ученик.

Югов пожал Сноу руку и кивнул Сереброву:

— Твой коллега.

— Надеюсь, мы будем поддерживать тесный контакт? — пошутил Сноу.

Серебров представил Лялю.

— О, — живо воскликнул Сноу. Он поцеловал Ляле руку. — Оказывается в рядах доблестных борцов за науку можно встретить и столь очаровательные создания...

Ляля насмешливо фыркнула.

— Простите, пожалуйста, — извинился Сноу.

— Между прочим, это очаровательное создание расшифровало легенду об огненных струнах, — холодно заметил Серебров.

У Сноу были ужасные манеры. Он расхохотался и сказал, что мистер Серебров напрасно обижается — все это только милая шутка.

В институтской столовой их ждал уже легкий завтрак. Югов, вопреки обычаю, позволил себе выпить рюмку сухого вина.

— За здоровье гостей!..

Хаузен в свою очередь предложил тост за здоровье гостеприимных хозяев.

Застучали ножи и вилки, разговоры как-то само собой зашли об археологии.

Ляля предложила сидевшему рядом с ней Сноу осмотреть институт.

— А это не возбраняется?! — удивился американец.

— Почему же?!

Сноу пояснил:

— Так говорят у нас, на Западе.

Ляля рассмеялась:

— Увы, в нашем институте нет ни баллистических ракет, ни термоядерного оружия.

— В таком случае, я в вашем распоряжении.

Они начали с