Вдовец (СИ) - Лав Агата

— Не заметил, — с досадой выдыхает Кирилл.

— Сколько их?

— Четыре.

Вскоре четыре записки лежат на полу, скомканные и скрученные. Я подхожу к мужчинам, которые вдруг затеяли глупую игру в поддавки, уступая друг другу право прочитать первым.

— Итан, — я легонько касаюсь его плеча, чтобы он посторонился.

Опускаюсь на колени между Итаном и Кириллом и собираю записки в ладони. И следом раскручиваю одну за другой, прочитывая вслух строчки.

«Что-то случилось, что-то случилось, что-то случилось, что-то случилось»

«Так лучше, честнее, я на своем месте»

«Кран перестал течь, я сказала ему, и он починил. За полчаса. Почему я боялась попросить его раньше?»

«Красивый мужчина сказал, что не будет выпрашивать пощечину. И он громко смеялся”

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21

“Красивый мужчина сказал, что не будет выпрашивать пощечину”.

Я прочитываю последнюю записку еще раз и вдруг чувствую грубое прикосновение Итана. Он впивается ладонью в мою руку и выворачивает к себе. Прочитывает сам, беззвучно шевеля губами, а потом рывком поднимается на ноги. Он останавливается, замирая то ли в нерешительности, то ли потерявшись в сотне пришедших в голову решений, и проваливается глубоко в себя.

У меня же в голове на повторе звучит — красивый мужчина, красивый мужчина, красивый мужчина…

Наконец, Итан разворачивается и уверенным быстрым шагом идет к выходу.

— Итан?! — Кирилл просыпается первым и поднимает на ноги.

— В этом доме есть топор? — спрашивает Итан, не оглядываясь. — Или лом?

Итан, а вслед за ним Кирилл выходят из дома. До меня доносится приглушенный шум — быстрые шаги и злые слова. Я потерянно смотрю на записки, которые остаются со мной в пустом доме, хотя вру… я смотрю исключительно на последнюю записку! Я разгадываю детский шифр и в «красивом мужчине» читаю имя.

Итан.

Я резко поднимаюсь и направляюсь к выходу, зацепляя взглядом Кирилла, которого видно через окно. Он что-то коротко вскрикивает и выбрасывает правую руку вперед. Он вновь взвинчен, хотя и гасит нехорошие порывы в акцентированных выдохах, которые еще чуть и начнут напоминать нервный тик. И сейчас я его прекрасно понимаю. Только вот Итан не торопится объясняться, его голоса я больше не слышу, только противный грохот с задней стороны двора.

Я отворачиваюсь от окна и добираюсь до порога, где дверь вдруг распахивается прямо перед моим носом. Итан едва не наталкивается на меня, затормозив в последний момент и одновременно отклонившись в сторону.

— Черт, Саша, — выдыхает он с раздражением.

Но это пустяки, он нашел топор, как хотел. И он тяжело дышит, сорвав дыхание то ли от злости на бесконечные возгласы Кирилла, то ли от поисков в гараже.

— Пойдем, — Итан перешагивает через порог и смыкает крепкие пальцы вокруг моего запястья, уводя за собой.

— Итан, — я не в силах совладать с мужским напором и делаю шаг в выбранном им направлении, но потом все же вырываюсь.

Вернее, это Итан разжимает ладонь в то же мгновение, как почувствовал мое сопротивление. Он отпускает меня, и я не просто останавливаюсь, а пячусь назад на всякий случай, чтобы найти хоть какую-нибудь опору.

— Ты что? — он потерянно смотрит на меня, обернувшись.

Непередаваемая игра стольких эмоций, я различаю в его глазах разочарование и искреннее удивление, искорки злости следом, легкие всполохи, которые каким-то чудом не разгораются в целое пламя.

— Что происходит, Итан?

— Я хочу показать тебе. И только.

Он отворачивается и идет по коридору, минуя гостиную, где бросает топор на пол. Точно у лестницы, ведущей к чердаку.

— Красивый мужчина — это я, — произносит он и переносит внимание с лестницы на противоположную стенку, которая совсем близко, ведь коридор тесный и короткий. — Я имею в виду записку.

— Я поняла.

Оборачиваюсь и замечаю Кирилла, который молча возвращается в дом.

— Я не буду выпрашивать пощечину, — Итан нервно усмехается и начинает пальцами растирать подбородок, пряча кривую улыбку, с которой не в силах справиться. — Я помню эту фразу, я произнес ее здесь.

Он обводит полукруг перед собой, указывая ладонью на пол.

— Так ты видел Альбину? — Кирилл срывается с места и приближается к Итану. — Ты не можешь не лгать, патологически…

— Я не видел Альбину! — Итан резко обрывает Кирилла и смотрит на него с нескрываемой брезгливостью, скривившись. — Она видела нас. Меня и Ольгу.

Итан протягивает руку, подзывая меня. И я делаю шаг к нему, забыв недавнее сомнение, и замечаю, как он поспешно убирает ладонь, когда я оказываюсь совсем рядом. Лишь легким кивком указывает на место в шаге от себя.

— Ольга стояла, где ты сейчас, — продолжает Итан, когда я делаю последний шаг. — Мы недолго разговаривали, и я сказал о пощечине тогда. Я точно помню, именно здесь сказал.

Он запрокидывает голову и смотрит на люк, с крючка которого свисает массивный замок.

— Дом был пуст, но чердак мы не проверяли.

— Альбина не стала бы, — произносит Кирилл, обрывая Итана.

— Ты так веришь ее запискам? Может, про чердак она написала для него, чтобы он не узнал?

— Нет, Итан, Альбина не ослушалась бы его.

— Да думай, что хочешь!

Итан наклоняется, подбирая с пола топор, и следом подцепляет свободной рукой лестницу. Та с противным почти плачущим скрежетом выдвигается до упора, острыми ножками вклиниваясь в борозды в деревянном полу.

— Девушка могла найти способ, — добавляет Итан, — или даже ключ. Всё могло быть, но одно точно — она слышала нас в тот день.

— Сколько раз ты здесь был?

— Один, Кир. Мне хватило.

— Ты знал Альбину? Или она тебя?

— Черт, опять допрос, — Итан смотрит вниз через плечо. — Тебе не надоело?

— Мне нужны ответы, а не пререкания.

— А ты знал Альбину?! Сколько раз ты был здесь? Как нашел дом?

Кирилл зло выдыхает.

— Не уходи от ответа. Ты знал Альбину или нет?

— Нет, не знал! Мать твою, Кир, отцепись от меня хоть на полминуты!

Кириллу лучше бы уйти, но об этом глупо просить, когда Итан собрался вскрывать замок.

К счастью, Итану понадобилось не больше пяти ударов, каждый из которых заставлял меня отступать все дальше и дальше. В какой-то момент я подумала, что он сейчас свалится. Убитая лестница едва держала его вес, а с каждым толчком прогибалась и проскальзывала по полу, вырезая в деревянных половицах новые полосы. Но Итан устоял и раскурочил чертов замок, сбив дугу, что цепляла задвижку люка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Осторожно, — Итан бросает к нам топор, чтобы освободить руки и поудобнее упереться в крышку.

Он откидывает ее резким толчком и поднимается выше, после чего подтягивает себя наверх на руках. Он скрывается из виду и лишь по скрипящим половицам можно понять, что он делает. Мы с Кириллом стоим, задрав головы наверх и слушая шорохи.

— Отсюда отлично видно, — произносит Итан через несколько мгновений, — тут щели с палец.

— А слышно? — я не повышаю голос и пытаюсь угадать движение через щели, но это все равно, что разглядывать ночную улицу из комнаты, которая залита светом.

— Да, Саша… Стоп, кажется, я нашел выключатель.

Щелчок и к нам спускается эхо тусклого и неуверенного огонька.

— Все равно лучше, — усмехается Итан. — Пол здесь слабый, но еще один человек может подняться. На первый взгляд ничего интересного, пыль, мусор и кресло с ободранной обивкой. Окно еще есть…, — мужской голос отдаляется, а шаги чертят дорожку прямо над нами с Кириллом, — смотрит во двор.

Я замечаю напряженную позу Кирилла, он хочет сорваться с места, но что-то удерживает его.

— Иди ты, — произношу, заставляя его очнуться, — я потом посмотрю.