Вдовец (СИ) - Лав Агата

— Можно снять туфли? — произносит девушка неуверенным шепотом, а я думаю, что, если она решилась открыть рот, значит терпеть уже нет сил. — Они так давят…

— Я не угадала с размером?

— Я могу и потерпеть.

— Нет, поставь их рядом с кроватью.

— Спасибо.

Альбина наклоняется, чтобы скинуть туфли, и становится очевидно, что ее движениям отчаянно не хватает грации. Она угловатая и резкая, Итан точно зацепится за ее жесты взглядом, он избалован самым лучшим женским вниманием, а к лучшему привыкаешь молниеносно.

— Не говори с ним первые минуты, у нас слишком разные голоса.

— А если он задаст вопрос?

— Ты умеешь импровизировать?

— За ваши деньги — да.

И она грубовата, даже не старается смягчить не лучшие от природы голосовые данные. Очень специфичный тембр и, скорее всего, она усугубила ситуацию тоннами сигарет. С каждой минутой мне всё труднее представить Итана рядом с ней.

— Увлеки его, — произношу, когда слышу мужские шаги за дверью, — постарайся.

Я замолкаю и опускаюсь в кресле как можно ниже, по телу же проходит осязаемая волна из тока и страха, мои пальцы подрагивают и мне приходится впиться в мягкие подлокотники, чтобы хоть как-то успокоиться. Мужские шаги уже внутри номера, а следом хлопок двери и щелчок закрытого замка.

— Оль? — шелест брошенного на пол пиджака, значит он приехал со встречи. — Я тут.

Девушка импровизирует окаменевшим лицом, по которому я понимаю, что Итан нашел ее взглядом. Альбина замирает, но не опускает голову, выдерживая изучающий взгляд незнакомого мужчины.

— Ты… Ольга?

Голос Итана выдает его замешательство, он угадывает смутный изъян, но не может назвать его, ухватив суть.

— Все в порядке? — я, наконец, могу видеть его, Итан размеренным шагом приближается к кровати и протягивает ладонь к девушке, но не проходит последние сантиметры, оставив пальцы в воздухе у ее пышных волос. — Кирилл что-то сделал…

Он зацепился за ее взгляд, который очень подходит девушке, с которой что-то сделали, но Итану вдруг надоедает повисшее молчание, и он рывком рвет жалкую дистанцию.

— Не молчи, — приказывает он и встряхивает девушку, впившись пальцами в ее плечи. — Какого… Кто ты?

Прикосновение и движение навстречу, Итан наклоняется к лицу Альбины и жадно вглядывается в молоденькое лицо. После чего обхватывает обеими руками шею девушки и заставляет вытянуться к свету, чтобы лучше рассмотреть.

— Я обещала ей, что ты не будешь груб, — я подаю голос из соседней комнаты, заранее выпрямившись и закинув ногу на ногу. — Она все-таки живая, Итан, а не кукла.

Таким изумленным я не видела его никогда, он с трудом фокусирует на мне внимание и далеко не с первой попытки произносит хоть что-то вслух. Он справляется с собой, лишь когда отпускает девушку и поворачивается ко мне.

— Что здесь происходит? — спрашивает он потерянно.

— Подарок, милый, и ты очень плохо реагируешь.

— Подарок, что ты… Кто это?

— Почти я, — я встаю из кресла. — Девушку зовут Альбиной, впрочем, вы можете сами познакомиться. Мне кажется, она в твоем вкусе.

Итан вновь оборачивается и смотрит на девушку, которая натянуто улыбается. Он замирает, и мне приходится сделать маленький шаг в сторону, чтобы видеть не только его широкую спину. Я хочу уйти, но и упускать детали, пока нахожусь в номере, не желаю. И мне чертовски нравится видеть Итана таким, выбитым из колеи и потрясенным, хотя он уже приходит в себя, нащупывает дорожку к самообладанию.

— Красивая, да? — бросаю ему в спину. — И моложе.



Глава 20

Я подхожу к Итану, который стоит посреди большой комнаты и хмуро смотрит в пол. Его ладони в карманах брюк, а под кожей лица ходят желваки. Он не замечает меня и легко увидеть, как он ищет точку равновесия. Пытается выдохнуть и вспомнить расслабленное выражение лица… Я тихонько дотрагиваюсь до его плеча, но Итан все равно вздрагивает.

А потом криво усмехается, понимая, как это выглядит со стороны.

— Ты выглядишь уставшим.

— Пустяки, — он поворачивается ко мне и улыбается, будто хочет показать, что в норме и уж о нем точно не надо беспокоиться. — Мне трудно слушать Кира, когда он говорит о расследовании, обо всем этом… Я тогда перестаю верить, что его вообще когда-то отпустит, это уже как смысл жизни для него. Он даже, если найдет разгадку, завтра придумает другой ребус. Ему в этом доме хорошо, понимаешь? А здесь же дышать нечем.

— Да, место скверное… Я не хочу оставаться здесь до вечера. Мне тоже не по себе, а когда начнет темнеть…

— Саша, ты можешь уехать в любой момент. Хоть сейчас. Скажи и я отвезу тебя.

На его красивом лице чистое переживание. Незамутненное. Я вспоминаю, как он вложил в мою ладонь телефон и сказал, что сам не заметил и продолжил сумасшествие, начатое Кириллом. Тоже запер замки в машине и начал давить требованиями, чтобы я не сказала лишнее родственникам.

Поэтому Итан по-прежнему переживает, что я могу чувствовать себя в ловушке. Он напряженно вглядывается в мои глаза, а я ловлю себя на мысли, что не чувствую с ним скованности, как с плохо знакомым человеком. И могу долго смотреть ему глаза в глаза. У него светлые на кончиках ресницы, а по радужке идут янтарные всполохи.

— Я знаю, Итан. Я скажу, когда захочу уехать.

— Хорошо. Я найду охрану и всё, что нужно.

— Это я тоже знаю, — я миролюбиво улыбаюсь ему и поддаюсь порыву, подцепляя его широкую ладонь.

Обнимаю горячие пальцы и угадываю мгновенный отклик, Итан проводит большим пальцем по моему запястью и опускает глаза на наше соприкосновение.

— Не знаю, как ты посмотришь на меня, когда прочитаешь.

— Я тоже. Я не умею скрывать эмоции.

— Это отлично, я давно устал от игр.

Мой взгляд натыкается на его дорогущий хронометр и я вдруг понимаю, что уже утро и я должна сообщить подруге, что в порядке.

— Я выйду во двор и сделаю звонок.

Итан кивает и отпускает мои пальцы.

— Пойду к Киру, он хотел еще раз проверить дом.

Подруга отвечает после третьего гудка и сразу же засыпает тонной вопросов, от которых сама же смеется. Ей нужны подробности и больше всего ее интересует фотопортрет парня, который я не стала расписывать в прошлый раз, посчитав лишним и подозрительным. Только теперь я не хочу описывать Итана, и я рисую портрет с потолка, бросая стандартные фразы, что говорят о привлекательности с маркером hot.

Я удивляюсь собственному голосу, я верю сама себе, настолько мои беззаботные интонации правдивы. Ни грамма фальши, что удивительно, я всегда считала, что не умею врать.

Когда я возвращаюсь в дом, мужчины уже стянули диваны в центр комнаты, чтобы проверить стены.

— Всё в порядке? — спрашивает Итан, оборачиваясь ко мне.

— Да, в полном. Вы уже начали?

Я присоединяюсь к ним, и так уходит почти целый день. День монотонных поисков, когда приходится копаться в чужих вещах, проверять каждую мелочь и щелочку, ломать плинтуса и косяки, вернее, доламывать их, а потом перепроверять и перепроверять.

Кирилл направляет нас. Он досконально изучил дом и знает каждый закоулок, и он то и дело говорит, что там искал, там точно нет, но потом все же замолкает и бросает разрешительный кивок. Выглядит так, словно контроль утекает из его рук, и он с трудом гасит внутреннее раздражение, потому что привык делать по-своему и только. Привык расставлять вещи по местам, для каждой своя отдельная полка, которую выбрал именно он.

Я, к счастью, недолго простояла на выбранной им полке. Вырвалась благодаря Итану.

— Нашел! — вскрикивает Итан, и я вздрагиваю от его голоса. — Черт, тут несколько… Саша, смотри.

Кирилл опережает меня, надвигаясь над Итаном. Он опускается к нему, присев на одно колено, и сжимает ножку небольшого стола, который стоит в углу и придавлен стопкой прошлогодних глянцевых журналов.

— Там щель у самого основания, — подсказывает Итан, — я уже все достал.