Дорога Смерти - Eldar Morgot

— Ваше величество… моя госпожа… прости меня… я не боюсь прикоснуться к тебе, нет… не боюсь… меня не волнуют глупые слухи… госпожа, госпожа… прошу тебя, не плачь…

В углу спальни, скрытый от чужих глаз, Снежный Вихрь бесшумно поднялся и стремительной тенью метнулся к потайной двери. Перед тем как исчезнуть, рвахел обернулся.

Ламира тихо плакала, а стоявшая перед ней на коленях Аинэ робко и нежно гладила госпожу по спине.

— Ледяной Пес, Курша, Хашхавило… у этого чудища много имен.

— Как оно выглядит?

Зезва Ныряльщик засмеялся, но умолк, заметив выражение лица Вахи Гордея. Поморщился и, наверное, в сотый раз с утра осторожно потрогал повязку на голове, что скрывала огромную шишку на затылке. Зезва вспомнил тепло рук Аинэ и невольно заулыбался снова… Курвова могила, видно, здорово его приложило камнем по башке, раз уж…

— Достойный Ваха задал вопрос, Зезва, — напомнил Ваадж.

Они стояли в темной арке, рядом с домом, в котором Зезва спрятался, убегая от Ледяного Пса. Крупные капли падали сверху в две большие лужи, разбегаясь вялыми, подрагивающими кругами. Ваха Гордей нетерпеливо елозил сапогом по грязи и сопел, ожидая ответа. Чародей Ваадж быстро выглянул на улицу, затем повернулся к Ныряльщику.

Зезва молчал. Перед глазами снова стал, казалось, давно забытый ночной ужас: Дух вачаб, тот, что пришел из темных вод Грани… Тогда каджи едва не прикончили его, еда… Зезва вздрогнул, когда капелька ледяного пота ужалила напряженную спину. Он выдохнул воздух и, словно не замечая раздраженного донельзя взгляда Гордея, выглянул вслед за Вааджем. Ночной Цум шипел и постукивал ночными звуками портового города. Моросил мелкий, холодный дождь. Резкий ветер деловито завывал над подернутыми ледяной коркой канавами. Лаяли собаки, а ставни заброшенного дома напротив нещадно скрипели, ударяясь об потрескавшуюся стену. Зезва нахлобучил капюшон пониже. Сопение Вахи Гордея стало еще сильнее — судя по всему, достойный звездочет едва сдерживался. Вернулся Ваадж, Кивнул коротко, давая понять, что всё тихо. Звездочет подбоченился, буравя взглядом Ныряльщика.

— Разглядеть Ледяного Пса еще никто не смог, — сказал, наконец, Зезва. — Никто из немногих, кто остался жив после встречи с ним.

— А ты, значит, умудрился взглянуть на этого… Куршу?

— Боковым зрением.

— Каким еще "боковым зрением"? — прошипел Гордей.

— Которого хватило, чтобы у меня почти отнялась рука, достойный Ваха. Если бы я посмотрел на Куршу напрямую, то сейчас бы ты и Ваадж говорили тосты на моих поминках. Курвова могила, да! Один взгляд Ледяного Пса убивает человека, превращая в ледышку.

— Вздор! — фыркнул Ваха. — Антинаучный бред.

— Ага. Светящийся порошочек с тела убиенного Зелона тоже вздор? — Зезва уселся на корточки, опершись спиной о стену. — А вот подержи его за пазухой, и отправишься вслед за Зелоном, причем довольно скоро. Не иначе, Курша и прикончил нашего купца, да еще и голову откусил. Что же касается науки… Почему вы, ученые люди, не можете понять, мир Грани не есть что-то сказочное или сверхъестественное, он материален, подчиняется законам природы, и существа, обитающие там, не плод нашего воображения. К сожалению, величайшему, курвин корень, сожалению.

— У Курши есть копыта? — неожиданно спросил Ваадж. — Тебе известно, что на пляже, рядом с телом Зелона нашли лошадиные следы.

Зезва повернулся к чародею. Быстро поднялся.

— Вижу, достойный рыцарь Зезва впал в некоторое сомнение, а? — осведомился с усмешкой Ваха Гордей, в свою очередь выглядывая из арки. — Ну, где эти олухи теневики? Мгер сказал, что с нами пойдут лучшие люди! И где носит вашего… как его?

— Снежный Вихрь, господин казначей.

— Именно, Снежный Вихрь…

Ваадж принялся возиться со своей заплечной сумкой. Извлек две колбы с болтающейся на дне жидкостью. При их виде Зезва поморщился. Удивленный Ваха задержал взгляд на бутылочках.

— Это еще что такое, достойный Ваадж? Очередные чудо-зелья?

Чародей не успел ответить. Из дождя и мрака вынырнула тень. Ваха Гордей отпрянул, от неожиданности едва не свалившись в лужу, к немалому удовольствию Зезвы. Ваадж как стоял перед самым выходом из арки, так и остался, лишь едва заметно повернул голову в сторону тщательно очищающего плащ рвахела. Дождь усилился, капли яростно забарабанили по мостовой, пузыри двинулись маршем по канавам, похожие на полчища дергающихся солдатиков. Громыхнул гром, и молния короткой вспышкой осветила стену дома напротив, обшарпанные кирпичи арки и мрачную физиономию Вахи Гордея.

— Нужно разделиться, — без особых вступлений сказал Снежный Вихрь, осматривая полу плаща. Сквозь топот дождя до его слушателей донесся мелодичный звон ножей. Зезва невольно поежился. Зябко сегодня, курвова могила.

— Разделиться? — проворчал Ваха. — Это еще зачем? И куда, позволь спросить, мы отправимся?

Снеж повернулся. Золотые глаза пристально взглянули на звездочета.

— Ты — никуда, человек.

— То есть, как…

— Вот так. Ты — калека и медленно передвигаешься, — рвахел повел руками под плащом, словно паук. — Не обижайся. Ты знаешь, что я имею в виду.

Некоторое время наступившее молчание нарушали лишь шум ливня и громыхание грома.

— Нужно торопиться, — отрывисто произнёс Снеж, взглянув на Зезву. Тот медленно кивнул, принял из рук Вааджа колбочку с жидкостью, некоторое время смотрел, как вязкая субстанция лениво стекает по стенкам пробирки.

— Ваадж, давно хотел спросить. Почему у Черных Пещер, когда мы с Каспером проглотили твое варево, нам не стало плохо, как в…

— Потому что я дал вам первоначальный вариант, — ответил маг. — Следующая партия была мной усовершенствована и, соответственно, эффект и длительность действия оказались куда более полезными.

— Конечно, я заметил, — буркнул Зезва. — А Снежу?

— Мне не нужно человековское зелье.

— Можешь стать невидимым, когда захочешь?

Вместо ответа Снеж сделал шаг к входу в арку. Обернулся.

— Я буду следовать за вами. Делаем, как договорились, человеки. И помните, увидите опасность — бегите. Не полагайтесь слишком на ваши бутылочки.

— Непременно, приятель. Мы же рыцари! Господин королевский казначей? Мгер уже отправил за вами своих людей. Никуда не выходите. До сих пор не могу понять, почему ты настоял на том, чтобы отправиться с нами.

Ваха Гордей спокойно выдержал пристальный взгляд Зезвы, лишь криво усмехнулся в ответ.

Рвахел уже скрылся за пеленой дождя. Ваадж и Зезва обменялись короткими кивками и разошлись в стороны от арки. Ваха Гордей остался один. Некоторое время он молча сопел, прислушиваясь к шуму воды. Затем поелозил носком сапога в луже. Шорох за спиной, казалось, не потревожил его. Не оборачиваясь, звездочет тихо проговорил: